Подготовила студентка 3 курса Наталья Манаенкова в рамках Студенческой конференции 26 мая 2022 года
Православное богослужение – это неразрывное единство Священного Писания и гимнографии. Евангелие ежедневно питает нас и укрепляет. На каждой Божественной Литургиие звучит рядовое чтение – отрывок из Евангелия и Апостольское чтение (Послания или Деяния). Изменяемые песнопения вечерни и утрени – стихиры, тропари, седальны и т.д. помогают молящемуся понять смысл Христовой жертвы, располагают ум и сердце к принятию Святых Даров.
Круг рядовых новозаветных чтений начинается на Пасху. Звучит Пролог Евангелия от Иоанна – В начале было Слово. Путь от Пасхи до Пятидесятницы мы пройдем с Иоанном, затем его сменит Матфей, и в течение года будут прочитаны все Евангелия. На этом же пути от Пасхи до Пятидесятницы (точнее – до Недели Всех Святых) нас будет сопровождать еще одна книга – Цветная Триодь, в которой содержатся все литургические тексты этого периода.
Особенность Цветной Триоди в том, что тема воскресного рядового чтения становится темой литургических текстов в продолжение всей недели (ц.-сл. седмицы). Тексты Триоди комментируют и дополняют евангельский отрывок. Евангельское чтение и гимнография вместе доносят до нас смысл этого периода богослужебного года – переживание Воскресения Спасителя, как можно более полное и глубокое.
Цветная Триодь составлена так, что каждое воскресенье (ц.-сл. неделя) – это праздник, а последующие дни седмицы – это как бы попразднства, тексты этих дней повторяют воскресную тему. После седмицы Пасхальной следуют недели и седмицы: Апостола Фомы (2-ая по Пасхе), святых жен-мироносиц (3-я по Пасхе), расслабленного (4-ая), самаряныни (5-ая) и слепого (6-я по Пасхе). В среду на седмице слепого – отдание Пасхи. Так после служб Светлой седмицы мы еще раз переживаем Пасхальную радость как бы заново с апостолом Фомой и слышим его свидетельство. Еще через неделю раздается свидетельство мироносиц, и отзвуки Праздников Праздника доносятся до нас вновь и вновь. А потом наступает 4-ое воскресенье – о расслабленном, встреча Бога и человека, произошедшая еще до Распятия и Воскресения. Такой странный поворот во времени.
Расслабленный, Самарянка, Слепой – три встречи, три чуда. Как связаны эти эпизоды с темой Воскресения? Что пытаются донести тексты Триоди до молящихся на службе? Интересно сопоставить тексты евангельских отрывков и их гимнографическое отражение.
Оказывается, Триодь не только поэтически пересказывает соответствующий евангельский текст, но иногда отступает от него, не меняя его смысл, но дорабатывая, добавляя свои подробности, расставляя свои акценты. И конечно же, пылко оценивает происходящие события. Пред нами уже разворачивается, если можно так сказать, Евангелие от Цветной Триоди, Евангелие от Пентикастериона. Я попыталась сопоставить тексты евангелиста Иоанна и безымянных авторов Триоди, отследить внесенные изменения и понять их смысл и цель.
Неделя 4-ая, по Пасхе, о расслабленном.
Обратимся к Ин. 5:1-15
Стихиры службы о расслабленном подробно и точно пересказывают события евангельского отрывка, но некоторые моменты особо подчеркиваются.
8-ая стихира на «Господи воззвах»:
Дла́нию пречи́стою созда́вый челове́ка, прише́л еси́, Благоутро́бне, неду́гующия исцели́ти, Христе́, разсла́бленнаго во О́вчей купе́ли, сло́вом Твои́м возста́вил еси́: кровоточи́вой же боле́знь исцели́л еси́: ханане́и отрокови́цу стужа́емую (страдающую) поми́ловал еси́, и проше́ния со́тника не презре́л еси́. Сего́ ра́ди зове́м: всеси́льне Го́споди, сла́ва Тебе́.
Исцеление произошло новым способом, без использования чудотворного источника, и вообще без использования материальных средств. Теперь не нужно ни ждать, ни спешить куда-либо: Источник исцелений Сам пришел к страдающему и стоит рядом: словом Твоим возставил еси.
Еще раз и еще более отчетливо эта мысль звучит в хвалитной стихире на «Славу»:
Го́споди, разсла́бленнаго не купе́ль исцели́, но Твое́ сло́во обнови́, и ниже́ многоле́тный запя́т ему́ неду́г: я́ко гла́са Твоего́ скоре́йшее де́йство показа́ся, и неудобоноси́мую тя́жесть отве́рже, и бре́мя одра́ понесе́, во свиде́тельство мно́жества щедро́т Твои́х, сла́ва Тебе́.
Господи, расслабленного не купальня исцелила, но Твое слово обновило, и даже многолетний недуг не воспрепятствовал ему; ибо сильнейшим гласа Твоего действие явилось, и неудобоносимую тяжесть сбросил он, и бремя ложа своего понес, во свидетельство множества милостей твоих! Слава Тебе! (здесь и далее перевод иеромонаха Амвросия Тимрота).
Еще один важный момент происходящего отмечен в стихирах. Та же 8-ая на «Господи воззвах»: Дла́нию пречи́стою созда́вый челове́ка пришел еси недугующия исцелити. Создатель человека не бросает свое создание в падшем состоянии, в болезни и тлении. Автор стихиры придает эпизоду исцеления одного человека космическое измерение – это исцеление падшего человечества.
Кто эти недугующия? Кровоточивая, хананеянка, сотник – персонажи других эпизодов и других Евангелий оказываются здесь, рядом с расслабленным. А дальше границы стремительно расширяются: мы зовем. Мы, читающие или слушающие эту службу, вместе с евангельскими героями обращаемся ко Христу. Страдающее человечество – это и мы. Значит, и нам доступно исцеление.
Стихира на литии пересказывает диалог Господа и расслабленного:
При О́вчей купе́ли, челове́к лежа́ше в не́мощи, и ви́дев Тя Го́споди, вопия́ше: челове́ка не и́мам, да егда́ возмути́тся вода́, вве́ржет мя в ню. Егда́ же прихожду́, ин предваря́ет мя, и прие́млет исцеле́ние: аз же немощству́яй лежу́. И а́бие умилосе́рдився Спас, глаго́лет к нему́: тебе́ ра́ди Челове́к быв, тебе́ ра́ди в плоть облеко́хся, и глаго́леши: челове́ка не и́мам: возми́ одр твой и ходи́. Вся Тебе́ возмо́жна, вся послу́шают, вся повину́ются: всех нас помяни́, и поми́луй, Святы́й, я́ко Человеколю́бец.
Слова расслабленного почти дословно совпадают с евангельским текстом, а слова Господа существенно дополнены автором стихиры. Богочеловек говорит: ради тебя Я стал Человеком. Все догматическое богословие преподносится наглядно и просто в одной фразе, вложенной в уста Спасителя. И сразу после этого диалога автор обращается к Христу с восхвалением. Но обращается он от нашего имени. Тут опять мы вовлекаемся в текст. Внезапный переход от евангельской сцены к нашей молитве создает эффект нашего непосредственного присутствия у Овчей Купели, это как бы прием разрушения четвертой стены в драматургии, но не герой обращается к зрителям, а зрители обращаются к герою. От этого приема разрушения преграды между молящимся и Христом слова: «ради тебя я стал Человеком» каждый воспринимает обращенными к себе лично.
9-ая стихира на «Господи воззвах» также содержит самое, пожалуй, смелое добавление Триоди, почти вся стихира – это слова расслабленного, его жалоба и молитва:
Непогребе́н мертве́ц сый, разсла́бленный ви́дев Тя, возопи́: поми́луй мя Го́споди, я́ко одр мой гроб мне бысть. Что ми приобре́тение живота́? Не тре́бую О́вчия купе́ли, не и́мам бо никого́же влага́юща мя, возмуща́ющимся вода́м: но к Тебе́ Исто́чнику прихожду́ исцеле́ний, да и аз со все́ми зову́: всеси́льне Го́споди, сла́ва Тебе́.
Здесь расслабленный уже максимально приближен к молящемуся читателю-слушателю: он тоже уже верующий, уже молится Источнику исцелений, к тому же его молитва-жалоба эмоциональна, близка и понятна любому из нас.
В этих текстах мы видим некоторые целенаправленные приемы. Образ расслабленного предельно обобщается: конкретный страдалец, лежащий у Овчей Купели, сначала ставится в один ряд с другими участниками евангельских чудес-исцелений, потом он же — представитель всего падшего человечества, жаждущего Искупления, а значит – один из нас.
Другой прием: евангельскому герою автор стихир приписывает молитву, которая содержит жалобу на свое состояние и исповедание веры. Такое художественное допущение необходимо для того, чтобы читатель максимально «опознал» расслабленного: страдания понятны каждому из нас, такие молитвы произносим и мы. По тексту стихиры расслабленный так и говорит: «да и я со всеми зову: всесильный Господь, слава Тебе». Со всеми нами, с теми, кто поет, читает, слушает слова богослужения.
Таким образом, перед нами не пересказ евангельского текста, а его пересоздание, точнее – создание художественного образа на евангельском материале. Автор Триоди придает герою черты, свойственные верующему молящемуся читателю: в его версии расслабленный уже уверовал, исповедует свою веру, описывает свои страдания и просит Господа избавить от них, затем прославляет Его. Эти приемы помогают нам смелее входить в текст Евангелия, сопоставив себя и свою жизнь с персонажами и событиями евангельского эпизода.
В этом же направлении автор действует и дальше, создавая уже от первого лица молитву по мотивам евангельского исцеления.
Кондак:
Ду́шу мою́, Го́споди, во гресе́х вся́ческих, и безме́стными дея́ньми лю́те разсла́блену, воздви́гни Боже́ственным Твои́м предста́тельством, я́коже и разсла́бленнаго воздви́гл еси́ дре́вле, да зову́ Ти, спаса́емь: Ще́дрый, сла́ва Христе́, держа́ве Твое́й.
Душу мою, Господи, от грехов всяческих и от дел недолжных тяжко расслабленную, воздвигни божественным Твоим попечением, как и расслабленного воздвиг Ты некогда, дабы я, спасенный, взывал Тебе: «Слава, Христе Милостивый могуществу Твоему.
Отталкиваясь от евангельского текста, здесь каждый читающий молится уже о своей душе, примеряет на себя ситуацию, показанную евангелистом
Автор текстов Цветной Триоди имитирует пересказ Евангелия. На самом же деле он заново воссоздает эпизод, смело внося в текст нужные ему добавления. Что добавлено и зачем?
- Привнесено и подчеркнуто уточнение об исцелении Словом. Это уточнение задает общее направление мысли, ставит акцент на Божественности Исцеляющего.
- Сцены с участием евангельских героев непосредственно сменяются обращением от лица автора и читателей (мы зовем), вовлекая нас в происходящее.
- В уста героя вкладываются слова, представляющие его как человека максимально близкого нам, это призывает читателя отождествиться с героем, почувствовать себя на его месте.
Все это помогает нам смело шагнуть на страницы Евангелия, полнее и глубже пережить предлагаемое Церковью рядовое чтение, впустить Писание в свою жизнь.
Аналогичным образом можно размышлять над Самарянкой и Слепым. Там заложен такой же принцип, хотя и присутствуют свои нюансы.
«Христос исцеляет расслабленного у купели Вифезда», 1670 г.
