Христианство с первого взгляда похоже на философию жизни, подобную стоицизму, – так что даже члены афинского Ареопага с симпатией слушали проповедь Павла. Однако когда он завел речь о Воскресении, реакция не замедлила себя ждать: об этом послушаем тебя в другой раз, – заявили они. Некоторые, без сомнения, поступили так, просто не желая углубляться в суть вопроса и портить приятное впечатление от общения.
И сегодня христианство многие будут ценить за возвышенность нравственного идеала Христа, за вклад в культуру, за религиозно-нравственные ценности, – но когда речь зайдет о Воскресении, будут стыдливо молчать и постараются прекратить разговор. Не говорим здесь даже о противниках христианства, которые пытались объявить все свидетельства о Христе выдумкой и заимствованиями из других религий. Даже такой почитатель Христа, как великий Л.Н. Толстой, переписывая Евангелия, Воскресение не понял и просто опустил! А влиятельнейший библеист 20 века Рудольф Бультман, переложивший богословие на язык экзистенциализма, не стал спорить с Воскресением; он просто переставил акценты, и воскресение в его системе стало означать только нравственное возрождение личности.
Но почему тогда главный праздничный возглас Церкви – «Христос воскресе!»? Почему Церкви, несмотря на непонимание и даже презрение со стороны философствующих интеллектуалов, было так важно отстоять и утвердить истину Воскресения?
И, главное, что из этого следует, как жить этим?
Послушаем, как Павел завершает основную часть своего послания коринфской Церкви. Начиналось оно Крестом. А заканчивается Воскресением.
1 Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились,
2 которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали.
3 Ибо я первоначально преподал вам, что и [сам] принял, [то] [есть], что Христос умер за грехи наши, по Писанию,
4 и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию,
5 и что явился Кифе, потом двенадцати;
6 потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили;
7 потом явился Иакову, также всем Апостолам;
8 а после всех явился и мне, как некоему извергу (точнее, выкидышу).
9 Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию.
10 Но благодатию Божиею есмь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился: не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною.
11 Итак я ли, они ли, мы так проповедуем, и вы так уверовали.
В этом отрывке Павел кратко формулирует суть своей благой вести. В ее центре – Христос, Который принял смерть за наши грехи. Но Он не просто умер (это засвидетельствовали все, кто погребал Иисуса), а и воскрес, и явился множеству людей, которые были еще живы на момент написания письма и могли подтвердить сказанное апостолом. А самое главное, самому Павлу явился Христос, Воскресший и Живой. И его, гонителя, Он поставил апостолом, и продолжал и продолжает его укреплять благодатью Духа Святого для того, чтобы все сказанное распространить по всему миру.
12 Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мертвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых?
13 Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес;
14 а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша.
15 Притом мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге, потому что свидетельствовали бы о Боге, что Он воскресил Христа, Которого Он не воскрешал, если, [то есть], мертвые не воскресают;
16 ибо если мертвые не воскресают, то и Христос не воскрес.
17 А если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна: вы еще во грехах ваших.
18 Поэтому и умершие во Христе погибли.
19 И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков.
Но в коринфской общине появились те, кто считал воскресение невозможным.
А вы точно уверены, что после смерти что-то есть? – сомневались одни.
А если и есть, вы всерьез думаете, что это будет жизнь в теле, а не чисто духовное существование? Разве не тело, материя препятствует нашей душе видеть Бога? – спрашивали другие.
Допустим, что Христос воскрес. Но почему вы думаете, что будет еще какое-то воскресение для всех остальных? Разве не достаточно того, что мы сами перешли от жизни во грехе к жизни божественной, в Духе, какое еще может быть воскресение? – недоумевали третьи (ср. 2 Тим. 2:17-18).
У Павла на это готова своя линия аргументации.
Если воскресение невозможно, то и Христос не мог воскреснуть, и смерть по-прежнему царит в этом мире. Но смерть – это следствие греха. Значит, грех по-прежнему не побежден, между человеком и Богом – источником жизни – по-прежнему существует отчуждение.
В таком случае, с Кем же встречался Павел, от Кого получил поручение благовествовать? Получается, Павел их обманул, и коринфяне пребывают в опасной иллюзии, думая, что они покончили с прошлым и уже святые. Получается, все их духовные дары – самообольщение, а на самом деле они по-прежнему – во грехах, им никуда не деться от вины за прошлое, и в будущем их ждет не единение с Богом в духе, а погибель.
Если это так, то христиане действительно несчастнее всех людей – остальные, по крайней мере, не обманываются.
20 Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших.
21 Ибо, как смерть через человека, [так] через человека и воскресение мертвых.
22 Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут,
23 каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его.
24 А затем конец, когда Он предаст Царство Богу и Отцу, когда упразднит всякое начальство и всякую власть и силу.
25 Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои.
26 Последний же враг истребится — смерть,
27 потому что все покорил под ноги Его. Когда же сказано, что [Ему] все покорено, то ясно, что кроме Того, Который покорил Ему все.
28 Когда же все покорит Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем.
Но со Христом началась новая жизнь (буквально Христос стал «начатком», как бы первым снопом нового урожая).
Он первый, Кто входит в обновленную жизнь, как когда-то с Адама началась жизнь во грехе. И как после грехопадения все разлучены с Богом, так во Христе обновятся и соединятся, когда Христос придет вновь.
Эсхатологические ожидания (ожидания конца света) могут быть разными.
Кто-то об этом не думает, считая, что все будет как было. Кто-то считает, что конец будет концом всего, и ориентируется на максимизацию удовольствий и успеха в этом мире. Кто-то, напротив, живет с ощущением, что этот мир плох изначально, все труды впустую, и поскорее бы уж все кончилось. Кто-то боится антихриста.
Но первые христиане верили в близость Конца, активно трудились и служили, и их ожидание было радостным, потому что это будет встречей с Иисусом, «Которого, не видев, любите, и Которого доселе не видя, но веруя в Него, радуетесь радостью неизреченною и преславною, достигая наконец верою вашею спасения душ»(1Петр.1:8,9). «Маранафа!», «Гряди, Господи!» — восклицали они за богослужением (1 Кор. 16:22).
Этим ожиданием близкого пришествия Господа жили такие святые, как свт. Иоанн Златоуст или о. Иоанн Кронштадский, и эта надежда побуждала их к ревностному служению. И в Символе веры сказано про «паки (снова) грядущаго (Господа) со славою судити живым и мертвым, Его же Царствию не будет конца».
Второе Пришествие Господа Иисуса Христа будет временем воскресения и восстановления справедливости.
Все, умершие в вере Христовой, оживут (собственно, воскресение и есть уничтожение смерти). Все начальства, власти и силы, как человеческие, так духовного мира (1 Кор. 2:8), будут упразднены, как об этом уже было предсказано в Псалмах (Пс. 109:1, 8:7). Все враги праведности, любви, самой жизни будут низложены, и настанет, наконец, Царство Христово (Пс. 71). В конце концов, будет побеждена и сама смерть – и тогда настанет Всеобщее Царство Божие.
29 Иначе, что делают крестящиеся для мертвых? Если мертвые совсем не воскресают, то для чего и крестятся для мертвых?
30 Для чего и мы ежечасно подвергаемся бедствиям?
31 Я каждый день умираю: свидетельствуюсь в том похвалою вашею, братия, которую я имею во Христе Иисусе, Господе нашем.
32 По [рассуждению] человеческому, когда я боролся со зверями в Ефесе, какая мне польза, если мертвые не воскресают? Станем есть и пить, ибо завтра умрем!
33 Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы.
34 Отрезвитесь, как должно, и не грешите; ибо, к стыду вашему скажу, некоторые из вас не знают Бога.
А если нет воскресения, нет и будущей жизни, и тогда…
Зачем креститься перед смертью, если там ничего нет, или зачем освящать крещением тело, которому предстоит умереть? Зачем претерпевать страдания за Христа? В частности, зачем Павел претерпевал страдания в Ефесе (то ли его действительно травили дикими зверями, то ли он уподобляет им своих противников)? Вообще, страдания мучеников – одно из самых сильных доказательств апостольской проповеди.
Если «там» ничего нет, логичнее взять от жизни все, жить беспечно: «Станем есть и пить, ибо завтра умрем». Но такое рассуждение больше прилично безбожникам (ср. Ис. 22:13), даже Менандр, современник и друг Эпикура, предупреждает, что это может плохо закончиться (Павел в 33 ст. цитирует его драму «Таис»)!
А далее Павел объясняет, каким будет воскресение.
Для этого он прибегает к двум аналогиям: семени, которому нужно умереть и возродиться, и различию между нашей земной реальностью и миром небесных светил. Как небе отличается от земли (земные предметы лишь впитывают свет и отбрасывают тень, тогда как звезды, солнце сияют собственным светом), так и воскресшее тело будет отличаться от земного тела, будет подобно телу Христа по Воскресении.
Причем некоторым для этого даже не придется умирать, если Второе пришествие застанет их еще в этой жизни.
35 Но скажет кто-нибудь: как воскреснут мертвые? и в каком теле придут?
36 Безрассудный! то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет.
37 И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое;
38 но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело.
39 Не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц.
40 Есть тела небесные и тела земные; но иная слава небесных, иная земных.
41 Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе.
42 Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении;
43 сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе;
44 сеется тело душевное, восстает тело духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное.
45 Так и написано: первый человек Адам стал душею живущею; а последний Адам есть дух животворящий.
46 Но не духовное прежде, а душевное, потом духовное.
47 Первый человек — из земли, перстный; второй человек — Господь с неба.
48 Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные.
49 И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного.
50 Но то скажу [вам], братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления.
51 Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся
52 вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся.
53 Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие.
Молитвенно размышляя об этом, богословы говорят о преображении материи. И вот какими качествами может обладать это тело:
- нетленное – не подверженное болезням, усталости, старению, смерти,
- славное – отражающее изначальный замысел Творца, то, какими мы были задуманы, у каждого свое, уникальное, и прекрасное, как у Спасителя на Фаворе,
- полное сил и способностей (некоторые здесь видят покорность животных, сверхъестественный слух, так что можно слышать пение ангелов, или даже возможность воспринимать друг друга без слов, способность мгновенно перемещаться в пространстве, и пр.),
- духовное — откроется какой-то другой, новый уровень бытия, когда ты уже являешься вместилищем Духа, т.е. постоянно соединенным с Богом, а не просто частью животной природы.
54 Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: поглощена смерть победою.
В конце концов, не будет самой смерти. Страданий, печали, разлуки, разделения с Богом – не будет. Откроется бесконечная жизнь. И, как восклицает пророк (Ос. 13:14):
55 Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?
56 Жало же смерти — грех; а сила греха — закон.
57 Благодарение Богу, даровавшему нам победу Господом нашим Иисусом Христом!
Когда-то все это сбудется, как сказано у Исайи: «Поглощена будет смерть навеки, и отрет Господь Бог слезы со всех лиц, и снимет поношение с народа Своего по всей земле; ибо так говорит Господь. И скажут в тот день: вот Он, Бог наш! на Него мы уповали, и Он спас нас! Сей есть Господь; на Него уповали мы; возрадуемся и возвеселимся во спасении Его!» (Ис.25:8,9)
И Павел уже предвкушает эту победу, одержанную Христом – в освобождении от греха, в духовных дарах, в ощущении близости к Богу и общении с Ним.
58 Итак, братия мои возлюбленные, будьте тверды, непоколебимы, всегда преуспевайте в деле Господнем, зная, что труд ваш не тщетен пред Господом.
Слова Павла здесь как глоток свежего воздуха.
Он не пытается утверждать, что эта жизнь – самая прекрасная, чего еще можно желать, и как не стыдно за нее не благодарить. Нет, Павел признает суровую реальность: в этой жизни остаются и болезни, и есть несправедливость, и есть грех – даже после того, как мы стали христианами. Возможно, именно после того, как мы стали христианами, мы это все видим и чувствуем даже острее, ведь мы знаем, насколько это не соответствуют замыслу Божию! И мы естественно будем и скорбеть, и негодовать, и не всегда будем иметь мир внутри.
Павел также не пытается утверждать, что смерть – это благо, потому что человек наконец-то «отмучился», и теперь «ему хорошо». А правда ли ему хорошо, если мы разлучены друг с другом? А нам? Павел называет вещи своими именами: смерть – это враг, это зло. Скорбеть и мучиться из-за смерти – естественно.
Но, утверждает Павел, у нас, в отличие от других людей, есть надежда.
И, слава Богу, это надежда – не на нас самих, не на наши дела, – а на то дело, которое совершил Христос, умерев за наши грехи. И Он не только умер, но и воскрес!
И мы следуем за ним (в этом смысле и наш труд не тщетен). Уже сейчас, в этой жизни, многое может быть преодолено, если мы только даем Духу Христову жить в нас.
А по Воскресении жизнь будет полнее, чем мы только можем себе представить*.
*PS: К.С. Льюис пытался представить жизнь по Воскресении в «Последней битве» Хроник Нарнии, но даже ему, с его даром говорить о христианстве в простоте и мудрости, удалось только наметить контуры нашей надежды.
