Вторая встреча ведущих Ев. кружков

Прошла вторая встреча ведущих Ев. кружков, на которой мы попробовали поговорить о:
1. правилах, которые существуют на наших кружках, и договориться об общих правилах нашего взаимодействия,
2. о целях существования Ев. кружков,
3. роли ведущего и его обязанностях,
4. в формате «учебной лаборатории» посмотреть, как работает ведущий в дискуссионной группе (не Евангельской, чтобы не заниматься «экспериментами» над святыней).
Вот что у нас получилось. Аудио — первая часть с расшифровкой, вторая, практическая часть — в видеоформате (ниже).

 
Расшифровка встречи подготовлена Л.Плотниковой и М.Махневой (Колледж библейских основ подготовки к церковным служениям «Наследие»). Общая редакция – В.Стрелов.
Владимир Стрелов. Каковы у вас впечатления от предыдущей встречи, от материалов, которые были разосланы?
Александр Рохлин. Удивительно, мне хватило одной встречи. Произошло, я бы так сказал, получение ответов на те вопросы, которые меня внутренне волновали, которые, может быть, не все удалось и высказать. Именно поэтому я считаю её очень продуктивной, потому что как всегда ждал одного, а получается другое, — и это другое более ценно, чем ты сам ожидал.
Владимир Стрелов. Может быть, возникло что-то в процессе, месяц мы практически не встречались.
А.Рохлин: Да, да, все того же и касалось, в группе мы отвечали на вопросы, как жить и читать Евангелие одному или в группе. Меня поразила именно легкость этого ответа, то, что я пришел такой напряженный, мне казалось, что это целый массив всякого неотвеченного, и застоявшихся нерешенных вопросов, – а ответ был очень прост, просто я не знаю, надо ли это озвучивать, ну, я готов поделиться этим.
Владимир Стрелов. Я думаю, что лучше поделиться, у нас вот сейчас время для обратной связи.
Александр Рохлин: Мой коренной вопрос звучал так: как быть, если опыт чтения Евангелия в группах, как выяснилось, далеко за 10 лет, почти 15 (это тоже было удивительно, увидеть, что так много). И как продолжать именно читать вместе с людьми более глубоко, т.е. отходя от какой-то простой информативности, ответов на одни и те же вопросы информационного свойства? Как отвечать на Евангелие внутренне, как быть с людьми, когда ты видишь, что одно и то же происходит, одно и то же читается, одни и те же ответы даются – где выход, как быть, как двигаться дальше? Но ответ был очень прост: надо молиться больше, чем говорить. И я, прочитав потом брошюры со всей этой информацией, открыл, что – я ведь ничего этого не читал, за эти 15 лет ничего не изучал специально! – а вот как оно шло, все эти встречи наши, люди, которые на них присутствовали, сами друг друга обучали, кто-то что-то где-то слышал, и складывалась такая обстановка или атмосфера, когда все было очень ровно, и все как-то тянулись, как-то росли. Потому, что даже самое элементарное, правила ведения этих групп – я их не знал, я их прочел в этой брошюрке «Миссия возможна». Как себя вести, к чему направлять, как думать – там об этом все сказано – я прочитал с таким чувством «О-па, да ладно, да как же так, ишь ты!», т.е. это все внутренне в памяти всплывало, поскольку все это как-то рождалось.
Владимир Стрелов. Подтверждение собственных интуиций и опыта.
Александр Рохлин: Да, но этот опыт как-то не на чем не зиждился, просто с Божьей помощью. Значит, Дух Святой посещал наши группы… Соответственно, ответ был так же, наверное, прост, как и сложен: надо научиться молиться за тех, кто рядом с тобой находится, за эту самую группу, за каждого человека, который вместе с тобой слушает и читает, вчитывается в Евангельский текст. Как это сделать? Но это нереально сложно – надо учиться молиться самому. Т.е. это одно за другим, эта цепочка вырастает, рождается, понимаешь, что это тот самый путь, по которому надо идти, т.е. нет готового ответа – есть путь. Вот это то, что произошло за этот месяц, достаточно было одной встречи. Так получилось, и я подумал: а все, мне больше ничего не нужно, я все понял, и дальше трогаться и идти по этой дороге.
Владимир Стрелов. Спасибо, только Вы нам нужны, Александр! Мы делимся просто обратной связью по поводу того, что произошло за месяц после нашей встречи, как материалы откликнулись или не откликнулись. Кто следующий в свободном режиме мог бы что-то сказать?
Андрей Еремеев. Я поделюсь, что осталось, какое ощущение от прошлой встречи. Было много сказано, много предложений, но не покидает ощущение, что очень разные цели у участников. Опыт — это одно, а вот цели, какие они себе ставят, очень разные. Иногда складывается впечатление, что эта цель не очень осмысленна – зачем это делается? А в этом случае не очень понятно, что делать, ведь если цель не понятна, то не понятны и средства. Мне кажется, что этот момент прояснения возможных целей, и как к этому подходить, как этого достигать —  это было бы важно. По-моему, у нас было не менее пяти разных подходов к чтению Писания. Важно, чтобы все отдавали себе отчет, ради чего они это делают, и потом тогда можно помочь – что делать. У меня не сложилось впечатление, что после этой встречи достаточно, и уже путь открыт. Как раз мне оказалось, что слишком много этих путей, и начинаешь теряться.
Владимир Стрелов. Спасибо. Дарья?
Дарья: Сразу скажу, буквально вчера состоялся кружок —  я вела его. Было всего пять участников, малым составом. Малый состав позволяет более откровенно высказываться, и люди как-то так проявились, и оказалось, что есть какие-то недовольства. Люди высказались, и выяснилось, что нет диалогичности, нет обсуждения. В нашем кружке принято, что кто-то говорит – все слушают, сказал — и кто-то другой говорит. И получается некоторая замкнутость, т.е. какие-то такие «точковые» моменты, а вот связи, взаимодействия как такового нет. Получается, человек высказался – он высказал себя – это важно, ценно, но при этом нет обратной связи, т.е. понимания,  согласны с ним или не согласны, вообще люди как его воспринимают: он адекватный или он говорит что-то не то. Мы такие «приличные» христиане, мы выслушаем, но что на самом деле у каждого человека в душе что-то происходит — неизвестно. И вчера как собрались, один участник говорит: мне очень не хватает диалога, обсуждения, — но в какой форме его проводить, чтобы это не стало протоколом или просто каким-то сумбуром — не очень понятно. Вроде то, что мы друг друга не перебиваем, не критикуем, не поучаем и не оцениваем — это замечательно. Но в то же время мы вообще никакой обратной связи не даем! И про некоторых участников (может это моя критичность, но это не только про меня)  — это явно, что человек говорит и совсем невпопад и совсем не про то —  и мы это слушаем, вот слушаем год, слушаем два… И человек считает, что мы его любим-принимаем. Но по большей части мы его терпим, и он не очень оценивает собственную адекватность, и я понимаю, что в каком-то случае это может быть и про меня. И это про доверие к участникам. Т.е. если совсем не давать обратной связи, получается, как-то вроде мы все такие хорошие-приличные, а что на самом деле — не очень рассказываем. В этом смысле хочется как-то, чтобы в кружке было живее, и в то же время как-то бережно, т.е. обратная связь, но с какой-то бережностью и любовью, но все-таки правдой, а не просто отмалчиванием. Я ощутила сейчас, что у нас этого не хватает, этого у нас явно нет, не было такого обсуждения. Получается каждый в каком-то своем понимании, вот высказались, высказались, высказались, а взаимодействия и обсуждения – его нет.
Владимир Стрелов. А можно ли сказать, что этот разговор – он в каком-то смысле являлся следствием того, что мы встретились тогда, или это было как-то спонтанно?
Дарья: Мы обсуждали у кого что не хватает, как с этим быть. В нашей группе я ощутила, что в общем-то есть взаимодействие, мне это привлекательно, мне интересно делиться опытом, что-то вместе планировать, и на вопрос, который сложен для меня, может кто-то ответит из участников, ведущих, как у вас в кружках происходит. И мне кажется, в нашей группе это возможно делать – обсуждать, делиться, планировать вместе. В нашем общем кружке, как все-таки ведущие и участники – получается, что не очень делаем, пока этого не хватает.
Владимир Стрелов. Спасибо и у нас сегодня новый участник – Надежда, вместе с Андреем пришла. Но вы пока, наверно, просто слушаете, для того, чтобы можно потом было как-то включиться. Александр и Дмитрий, есть у вас обратная связь по поводу прошлого?
Александр Кондратенко: Я чуть-чуть скажу, чтобы не повторять, высказывание там было, что-то мсхожее с моими мыслями.  Мне очень понравились люди – это знаете, чувство —  ну, ты вот придумал этот кружок один, и ты его тянешь, — а тут ощущение, что ты еще с людьми, для которых это тоже ценно. Понятно, что у тебя есть свои домашние участники – для них это важно, — а тут неожиданно как бы ощущение, что еще больше, что еще есть — там, сям. Если Москву себе представить как черную карту, такие красные точки на ней вспыхивают,  есть еще эти люди, которым важно, которые готовы потратить на это время, — и это просто подпитывает. И это помимо кучи других мыслей, о которых еще можно говорить.
Дмитрий Харламов: Буквально два слова я скажу – ощущение от людей, что зарождается новое, такое может быть еще не совсем оформленное, но у всех есть стремление, желание как-то включиться и дай Бог, чтобы это сложилось, и не ради нас, а ради Того, вокруг Кого мы здесь все собрались.
Владимир Стрелов. У меня тоже был интересный обратный опыт, потому что мы в основном читаем в колледже как молитвенное чтение. Т.е. сначала там «тронная речь» в кавычках, на 10 минут, где мы говорим о правилах молитвенных чтений – они немножко отличаются от того, что здесь написано. Потом мы молчим, и потом по поднятой руке ведущий дает каждому слово. Никакой обратной связи в принципе не допускается, можно говорить —  вот как действительно ты, Дарья, сказала, — как точки, которые так открываются. А вот вчера я предложил у нас поменять формат, — ну, на один день, — и сделалась как раз дискуссионную группу. Дима тоже был, кстати, — у тебя какое впечатление от вчерашней встречи?
Дмитрий Харламов: Действительно, это диалоги, и какие-то совместные дополнения. Когда мы молитвенное чтение проводим, каждый что-то выносит так долго, осознанно, и часто может вообще не выступить, а вчера как раз такое у меня ощущение, что диалог, т.е. дополнения какие-то, развитие каких-то тем – это совершенно новые ощущения. И интересно, что такая была реплика, что к этому надо готовиться – я не знаю, мне кажется, когда все искренне настроены, то как-то здорово идет, тот отрывок, который вчера (42 псалом) мы читали, я не знаю, как бы у вас прошло, если бы вы готовились к этому?
Владимир Стрелов. В любом случае для меня это было интересно, чтобы вспомнить, что существуют другие форматы и попробовать в других форматах, с этими людьми. Скажем, завтра у нас будет встреча с нашей евангельской группой Крутиц, и там мы будем читать по старинке приблизительно тоже в дискуссионном таком формате, но у нас еще там дети будут дергать время от времени – там будет совсем третья ситуация. Но в любом случае, мы пока обсуждали с Александром и с Евгением, как можно дальше двигаться, и вот на сегодня мы решили, что было бы хорошо, если бы наши встречи были некой такой «творческой лабораторией» для того, чтобы можно было попробовать разные варианты, форматы. Хотелось бы, чтобы здесь была какая-то такая творческая лаборатория. Жаль конечно, что пока нет наших тех участников, которые высказывали как раз пожелание о том, чтобы им здесь дать возможность поговорить о том, как перевести встречи с формата лекции действительно в обсуждение – вот Даниил спрашивал, и о том, как задавать вопросы, что делать с нездоровыми людьми, Авдий спрашивал, и вот их нет, и Никиты тоже пока нет, — ну, посмотрим тогда.
Еще Женя нам тоже расскажет, какие у него впечатления от прошлого, и потом мы можем перейти уже к тому, что запланировали… Да, странно, что ребята не пришли, — может, попробуем переиграть что-то из того плана, который мы накидали. Если говорить о том, что это лаборатория, то, соответственно, в лаборатории могут быть две такие части – с одной стороны, говорить о том, как вести сам кружок, а с другой стороны, именно как понимать Писание – и это две непересекающиеся темы. Они, конечно, друг с другом связаны, но все же это разные вещи – экзегеза и соответственно психолого-педагогическая работа с аудиторией. Сегодня по идее мы бы взяли именно психолого-педагогическую часть, а в следующий раз взяли бы экзегезу. Потому, что пока мы не научились друг с другом взаимодействовать, как-то включаться в чтение Писания – бывает небезопасным даже:  можно поссориться, хлопнуть дверью, сказать: все вы здесь не правы, и я к вам больше не приду. И соответственно задача, как я вижу, чтобы здесь у нас нашлось несколько человек, которые в итоге бы готовы бы потом этот опыт, который мы здесь попробуем, проживем, давать на приходах, в тех местах, где будет в этом потребность. Я в среду звонил отцу Игорю, он сказал, что уже ждут в викариатствах, что вы предложите. И поэтому то, что мы здесь делаем, действительно востребовано в большой Москве. Но надо к этому подойти как команда, а не просто как, люди, которые как лебедь, рак и щука, — каждый по-своему видит и цели кружка, и задачи, ради чего он существует. И первое, что хотелось бы сделать – это поговорить о правилах взаимодействия. И вы правила эти используете, насколько я понимаю, да, Даш?
Дарья: У нас есть правила, в нашем кружке есть ряд правил.
Владимир Стрелов. Давайте тогда может, сегодня поговорим о том, а какие правила у нас есть. Я уверен, вот что с теми, кто здесь находится, мы общий язык найдем. И мы можем просто проговорить, у кого в кружке какие правила есть, и почему именно такие, чем они вам помогают. И для нашего группового взаимодействия есть ли какие-то правила, которые еще хотелось бы внести?
Давайте, перед тем как начать уже работу, мы встанем и не менее красиво что-то попробуем спеть (сверху репетирует хор). «Христос воскресе из мертвых!»
Мы пока попробовали поделиться, что у нас было за месяц — как рефлексия по предыдущей встрече, может быть, по материалам, как они на нас повлияли, которые предлагались для подготовки.
И сейчас хотелось бы поговорить о правилах группового взаимодействия. Если бы нас было побольше, и особенно те ребята, у которых группа как таковая не сложилась, нам бы может и имело смысл и выработать это все. Но сейчас давайте поделимся в свободном режиме, как у вас проходят группы: начинаете ли вы с того, что вы озвучиваете какие-то правила или вы вводите их по ходу действия, какие это правила, почему именно эти, что-то менялось ли у вас или нет, в конце концов. Это немножко разговор следующего раза, когда мы хотели про форматы в принципе поговорить, но тогда сегодня мы тоже в эту сторону посмотрим. Потом мы сможем посмотреть еще раз по методичке МВ те правила, которые там сформулированы и договоримся о наших здесь правилах взаимодействия, может, что-то оттуда выключим, может быть, что-то, наоборот, туда дополнительно включим, что нам покажется важным.
Если мы говорим о ведении групп, то у ведущего есть возможность задавать вопросы тремя способами – он может задать вопрос конкретно человеку: Евгений, что ты думаешь? Он может задать вопрос в целом: Друзья, что вы думаете? Или он может запустить вопрос по кругу. Вопрос по кругу дает возможность не пропустить ни одного из участников и его полезно задавать в конце или, когда народ почему-то не очень готов высказываться, но нужно, чтобы они как-то включались. Вопросы в целом для аудитории хороши тогда, когда может быть, тоже еще нет достаточного доверия, но вместе с тем, уже что-то начинает такое проклевываться. Правда, есть уже некоторая опасность, что будет какой-то эксперт, который все внимание на себя в таком случае возьмет. Ну и соответственно личные вопросы бывают, полезны, когда видим, что кто-то молчит и нам просто жалко, что человек не участвует.
Давайте сейчас попробуем поделиться по кругу, помня о том, что у нас не так много времени, кратенько. Вы видели правила в методичке, чем у вас может быть отличается, как вы их вводите, не вводите и т.д. Даш, давай с тебя начнем.
Дарья: У нас встречи так проходят. Первая часть (это около часа) – собрались, сели за стол, чаек разлили, печенье, конфеты. И для начала просто делимся чувствами, у нас называется «поделиться чувствами», ну, или событиями – где кто побывал, что с нами происходит, чтобы люди пришли и были целиком здесь. Евангелие – это очень ценно, но есть и человеческая жизнь с житейскими штуками, если ей совсем не поделиться, то получается разрыв такой – у меня там заботы, хлопоты, трудности, или радости, или интерес, а вот тут конкретное Евангелие – и как я в Нем? Т.е. просто получается по-человечески встретиться. Встреча — посмотреть друг на друга, прямо в лица посмотреть, поделиться. Но, поскольку встреча вечерняя, в четверг в семь вечера, после работы большинство, пьем чай и просто по кругу, действительно по кругу высказываемся. Не просто кто-нибудь выскажется, нет, а ведущий предлагает: «давайте так». Мы делимся, как правило, участников много, больше десяти, и поэтому час — в самый раз. Участники, как правило, все знакомы, бывают один – два новых человека на встрече. Дальше у нас идет подготовка к чтению, мы обсуждаем правила. Основное правило – читаем Евангелие и прилагаем его лично к себе, т.е. как прочитанное соотносится с моим опытом, к чему оно меня как-то подталкивает, что мне открывает, может быть, обличает, т.е. соотнести со своим опытом и приложить к себе, — что для меня эти слова, что они для меня значат, что из моего прошлого опыта как-то я могу соотнести, и что в будущее я могу принести. По отношению к другим – не перебивать говорящего, не критиковать, не поучать, не проповедовать, т.е. говорить от себя, вот я, как это относиться ко мне — не «мы все должны» или «мы все грешники», а вот лично я – вот это, наверное, базовое. Телефоны отключить, то, что неприятно, когда кто-то делится чем-то сокровенном, а тут телефон звонит. Первое, что вспомнилось – это вот это. Дальше читаем отрывок выбранный.
Владимир Стрелов. Про формат – это уже не так важно, тем более, что отец Яков говорил об этом. Про правила еще что-то есть? Если участник нарушает правила – что вы делаете?
Дарья: Вот с этим заминка, потому, что, действительно, участники нарушают правила. Правило озвучено, и если кто-то делает что-то не то, ведущий может сказать: «Ребята, давайте обсуждения потом, сейчас у нас все-таки личные высказывания». Но, как правило, ведущий это не очень делает, и вроде как правила озвучены, но они нарушаются. И для меня сейчас вопрос, как быть, потому что человек начинает очень долго о чем-то говорить, — понятно, что есть желание поделиться, но другие ущемляются, они не выскажутся. Прервать, мол, хватит тебе говорить, —  неловко, и в какой форме это сделать? И к человеку проявить участие, понимание, и в то же время о группе позаботиться, — с этим затруднения. Т.е. такое часто бывает, что кто-то начинает рассказывать-рассказывать, уже совсем не про Евангелие, а про себя, что было уместней в первой части делать. И в нашем кружке все, как правило, помалкивают, глазки опускают, в телефонах тыкают кнопочки уже, потому что трудно слушать, когда долго и не по теме, сколько терпения хватает – слушаем.
Владимир Стрелов. Т.е. правила есть, но при этом не очень понятно, как с этими правилами быть, когда они нарушаются.
Дарья: Да, т.е. они явно нарушаются и, как правило, ведущие не решаются останавливать. Когда я останавливаю, я чувствую, что я такая жесткая, и такая резкая, и мне бывает неловко: «Даша — вредная ведущая».
Владимир Стрелов. И у вас, получается, роль ведущего преходящая. И каждый раз тот ведущий, который начинает, он эти правила и озвучивает, —  или все вместе озвучиваете?
Дарья: Бывает, что ведущий говорит: «Ребята, давайте озвучим правила». Сейчас мы обсуждаем, и меня это сподвигает к новым открытиям. Я сейчас подумала, наверное, может, стоит договариваться с группой заранее: «Ребята давайте друг друга уважать и время рассказа соблюдать, или что делать, если кто-то начнет говорить больше пяти минут».
Владимир Стрелов: Спасибо.
Дмитрий Харламов: Пара правил, о которых я скажу. Всегда ведущий просит кого-нибудь помолиться перед началом чтения. К нам в группу могут прийти и новички, и старшие курсы. Высказывания – по поднятой руке, ведущий предоставляет слово. Никто не высказывается спонтанно, только после предоставления ему слова. Если кто-то говорит слишком часто, то даже если он поднимает руку, ведущий обращается сначала к другим участникам, чтобы дать возможность и другим желающим высказаться. Каждый раз перед началом чтения эти правила повторяются. Диалогов не бывает.
Ведущий прерывает участника, если он нарушает правила, и люди к этому нормально относятся. Он просто напоминает о том, что есть правила – «спасибо, мы поняли, давайте дадим другому высказаться». Некоторая жесткость в этом присутствует, но люди воспринимают это адекватно. Во всяком случае, я за три года ни разу не видел, чтобы кто-то вступил в спор с ведущим. Нечасто, но бывает, что люди как бы забываются, и приходится пользоваться правом ведущего – пресекать долгое говорение.
В конце чтения, как правило, благодарственная молитва. Каждый высказывается, когда есть о чем поблагодарить.
Владимир Стрелов: Давайте, мы попробуем поговорить про формат молитвенного чтения. Если говорить о нашем формате, то на молитвенной группе высказываются приблизительно следующие правила.
«Друзья, мы собрались читать Писание. Его можно читать по-разному. Можно читать в научном смысле, принося комментарии — это вы делаете на занятиях у ваших преподавателей. Можно читать Писание в дискуссионном смысле, и тогда мы будем, как пинг-понг, передавать свои мысли друг другу. Молитвенное чтение предполагает нечто иное. Задача состоит в том, что если Писание — это слово Божие, то мы можем его действительно понять, только воспринимая как слово Божие, записанное Духом Святым. Значит нужно быть в какой-то связи с Духом Святым. Но сказать, что – вот, я сейчас в Духе Святом, и буду вам сейчас говорить – это дерзко. Но мы можем утихнуть и попробовать услышать, что Господь говорить через брата, через сестру. И тогда наша задача в первую очередь – это, действительно, затихнуть. В древности считалось, что для такого затихания требуется час, например. У нас такого времени нет, поэтому давайте сейчас уже пробуем включаться. Вы помните, как молился пророк Самуил? Когда его три раза призывает Господь, он не слышит, что это его призывает Господь. (I Цар. 2,3) Он прибегает к своему учителю Илию и спрашивает, ты звал меня?  Учитель говорит: нет, иди спи. И на третий раз Илий понимает и говорит: когда Зовущий призовет тебя, говори – вот я, слушает Тебя раб Твой».
Мы просим, чтобы участники вот так относились к своему пребыванию на группе — «Вот я, Господи, здесь. Слушает Тебя раб Твой. И мы недостойны, чтобы Ты сказал нам нечто, но мы надеемся, что Ты по своей милости будешь среди нас Своим присутствием». Соответственно, мы не судим высказывания других людей, потому что это, как правило, разрушает атмосферу доверия и не дает возможности молиться. Наоборот, мы молимся за тех, кто говорит, и тогда открываем, что человек может говорить внешне мне не близкие вещи, но за этими вещами я вдруг слышу то, что мне оказывается важным и нужным, просто сформулировано может быть из какой-то другой парадигмы, из какого-то другого опыта. И бывает такое, что от человека, от которого я не ждал, я могу услышать то, что мне бывает нужно услышать.
Ведущий постоянно призывает – «мы молимся, мы молимся, мы молимся» — в течение всей встречи. Задача – настроить людей именно на молитвенное чтение. И тогда, если человек понимает этот формат, он уже не будет много говорить. Но если он не понимает, тогда его действительно может «прорывать», и тогда мне нужно после встречи к нему подойти и попробовать с ним об этом поговорить, или в следующий раз привести какие-то примеры – что является молитвенным чтением, а что не является. У нас, например, есть один участник, который говорит «я уже год участвую в молитвенных чтениях и тут я, наконец, понял, что у меня есть препятствие, я не могу участвовать в молитвенных чтениях. Я пока не знаю, с чем это связано, но  я по крайней мере понял, что я как-то неправильно к этому отношусь». Это человек много читавший, знающий, и во время чтения больше головой работает. Моя задача тогда – дать ему какие-то материалы, чтобы как-то этот опыт отрефлексировать.
Если есть желание более подробно с этим форматом познакомиться, можно как-нибудь прийти к нам и поучаствовать. У нас по четвергам в Культурном центре «Встреча» на Дербеневской это происходит, с 20-40 до 22-00.
Если бы у нас не было такого количества людей, которые учатся, молитвенные чтения были бы гораздо сложнее, потому что для такого формата хорошо, чтобы участвовали те люди, которые понимают границы своего знания. А, как правило, не учившиеся люди ведут себя более самоуверенно…
Евгений Голубев: По нашим правилам. Большую их часть я озвучил на первой встрече. Их можно разделить на правила поведения участника на встрече, и правила проведения самой встречи. Понятно, что правила, относящиеся к участнику, имеют целью соблюдение правил встречи: если каждый участник будет соблюдать правила, встреча пройдет по правилам. Мне очень понравилась мысль Даши о том, что озвученные правила должны соблюдаться. Это моя личная боль, потому что иногда я сам не соблюдаю правила, которые я предлагаю группе. Я сам должен о них всегда помнить и как-то смиряться, но и смирять других. Из моего опыта следует, что, если правила не соблюдаются, возникает некая расслабленность, и мы не достигаем цели. Вопрос в форме выражения. Призвать соблюдать правила можно в жесткой форме, а можно мягче. Но соблюдать их нужно, если они озвучены.
Повторю правила, которые относятся к участникам. Это я-высказывания, это запрет перебивать других, и в дополнение к ним – высказывания по руке. Здесь еще задействуется психомоторика, потому что человек запоминает: «чтобы сказать, я должен поднять руку», — и это его структурирует. Дмитрий говорил, что поднятая рука не означает автоматически, что ты можешь разговаривать. Задача модератора – отслеживать поднятые руки и давать слово в той последовательности, в которой эти руки были подняты. Этим достигается цель не перебивать друг друга и слушать внимательно. Здесь я призываю наших частников к молитве, потому что, если вы сейчас не говорите, вы молитесь и размышляйте. Если не говорить и не молиться, то мысль уплывает, и люди начинают отвлекаться. Эти все правила можно выразить очень кратко – относиться друг ко другу с любовью. Это сложно, но это школа любви.
Владимир Стрелов: Спасибо.
Александр Рохлин: Если говорить о правилах, то я бы выделил одно – не употреблять выражение «если…». То есть, если человек говорит, он должен говорить о своем собственном опыте, о своем понимании или непонимании. Часто возникает такая ситуация, когда человек говорит: «А вот если… то и то, то как надо себя вести?», «если бы… то, то что было бы?». Есть реальность, а над реальностью есть формула, которую можно долго-долго выстраивать логически, и пытаться найти ответ на эту конструкцию, а не на реальное евангельское слово. И это очень распространенная болезнь, потому что очень легко уйти от себя, от своего незнания, непонимания, и задавать какие-то общие вопросы. И таких вопросов масса.
Как это пресекать? Очень просто. Во всех группах делаем установку — «ребята, слово «если» — не православное», прямо так. Это людей сразу встряхивает. При этом не надо углубляться в характеристику понятия «православный», тогда это работает.
Владимир Стрелов: Как я понял, не надо обсуждать гипотетические ситуации, а говорим исключительно о том, что касается нашей конкретной жизни.
Александр Рохлин: Да, говори только о том, что касается самого тебя. И более общее замечание – об отношении к правилам. Да, не будут они никогда соблюдаться! Я в этом еще раз убедился, слушая всех, здесь собравшихся. Обращаясь к своему опыту, который у меня очень большой, я хочу сказать, что – как ни призывай, как ни проси, как ни договаривайся или не договаривайся, будешь ты мягким или жестким, — правила соблюдаться не будут. Большинству не удается придерживаться правил. Что же остается? Остается у тебя, как ведущего, твое собственное терпение. Оно и вырабатывается, оно есть, оно и прибавляется. Ты понимаешь, что нет другого выхода – надо научиться правильно терпеть происходящее, держаться в обороне. Не в жесткой защите – вот уперся лбом и стоишь, а держаться открыто. То есть я готов к тому, что все не будет получаться.
Призывать к соблюдению правил нужно обязательно, но при этом знать, что, возможно, этого никто не слышит. И это твоя ответственность.
Владимир Стрелов: — Это психологический пессимизм?
Александр Рохлин: — Нет. Это оптимизм стопроцентный, потому что, что бы ни происходило, надо дальше продолжать вести саму группу. Это продолжается годами, приходят те же самые люди. Они часто друг с другом не ладят, но они почему-то терпят друг друга. Значит, какое-то зерно, какая-то капля им попадает, и они терпят.
Владимир Стрелов: Спасибо.
Евгений: — Я взял наши правила поведения, распечатал и вновь приходящим вручаю, чтобы они у них всегда были. Это очень удобно, потому что, когда кто-то нарушает правила, можно просто показать бумажку. Иногда я просто ничего не говорю, а просто поднимаю бумажку.
Владимир Стрелов: Спасибо.
Александр Кондратенкоондратенко: —  У нас нет регулярно озвучиваемых правил, мы плаваем в волнах человеческого терпения и уважения друг к другу. Но из того, что я наиболее часто напоминаю, это – не перебивать и не говорить со мной-ведущим. Иногда кто-то из новых участников берет слово и говорит, обращаясь только ко мне. Я жестом показываю – «говори для всех». И еще есть волшебная фраза «давайте вернемся к Евангелию». Это способ, чтобы человека немного приглушить, если он слишком долго говорит. Почти всегда работает. Конечно, всякое бывает. Иногда и балаган случается, и что-то еще. Картина примерно такая, если быть кратким.
Владимир Стрелов: Спасибо.
Коллега А.Еремеева: — Я могу сказать о правилах следующее. Мне приходилось вести группы, вот из этой практики несколько правил. Во-первых, есть отрывок, и все строится вокруг отрывка из Писания. Ведущий не озвучивает никакой преамбулы, предваряющей этот отрывок, — только 1-2 предложения. Правило такое – если кто-то озвучивает вопрос, то отвечает не ведущий, а все присутствующие. Если кто-то решается ответить, то он должен строго придерживаться темы вопроса и связывать это с текстом Писания. При ответе не нужно вспоминать все, что ты знаешь на эту тему. Нужно быть кратким, конкретным. И вопросы д.б.конкретно к этому отрывку.
Такие беседы у нас бывают на предварительных встречах. Но эта форма может использоваться и на разных других встречах.
Владимир Стрелов: Хорошо. Это действительно хорошо, что вы просите придерживаться конкретного отрывка, не уходить из темы, и высказываться кратко. Спасибо.
Александра Строцева: —  Я немного дополню. Важные вещи прозвучали о том, что нет дискуссии, нет спора – это принципиальный момент. Придерживаться только текста важно, и мы стараемся убрать даже какие-то толкования. Потому что, если мы будем друг другу помогать толкованиями, это будет очень долго и неинтересно. Ограничиваемся только выбранным текстом, даже без привлечения параллельных мест. И сразу предупреждаем, что говорим коротко, чтобы у всех была возможность высказаться. Ведущий сам чувствует лимит времени. И правила озвучиваются сразу. Задача модератора – обеспечить выполнение этих правил, иначе встреча не состоится, потому что сама встреча должна быть достаточно короткой – 1 час, 1.15ч. Потом, за рамками этой встречи можно все, что угодно – чай, разговаривать, дискутировать. А сама встреча должна быть достаточно компактной.
Владимир Стрелов: Спасибо. Хорошо.
Александра Строцева: — Хочу добавить. Форматы встреч у нас, действительно, очень разные. Есть какой-то опыт Евангелия в рамках катехизации. Есть группы, которые встречаются много лет, там свои особенности и свои задачи. Группа, которая много лет встречается, имеет какой-то общий круг жизни, и она может сама эти задачи формулировать.
Владимир Стрелов: — Это интересная мысль! Если группа встречается несколько лет…
Александра Строцева: — Действительно, такая группа может для себя решить, что ей важно на каком-то моменте жизни. Тут вот что важно. Такая группа, где собрались случайные люди, они еще друг друга не знают, и у каждого какая-то своя задача. Тут важно каждому идти со своим каким-то ответом. А в случае, если группа встречается много лет, у нее могут быть и какие-то общие задачи. Возможно, им к чему-то общему надо прийти, что нам всем, не мне лично, а нам Господь открывает.
А тот формат, о котором мы говорим, — здесь стоит задача свидетельства. Там могут быть люди очень разные, кто-то себя считает верующим, кто-то даже не считает себя верующим, он более открытый. У таких людей очень часто есть такой императив, что они к этой встрече как к уроку относятся. Я думаю, что с этим тоже все сталкивались. И поэтому ведущий вводит такое правило, которое четко обозначает его позицию, — «я не отвечаю на вопросы». И цель этого заключается в том, чтобы человек сам почувствовал, что ему может что-то открыться, что он не просто может информацию получить, а в процессе какого-то размышления ему может нечто открыться.
Владимир Стрелов: Спасибо.
Коллега А.Еремеева: — Хочу добавить. Даша говорила о том, что подводится некоторый итог перед встречей. И у нас, Прочли Евангелие и подводим некий итог: как это нам открылось, как это воплощается сейчас, и как мы предполагаем, что это может воплотиться в будущем.
Владимир Стрелов: Спасибо. К нам присоединился Дмитрий. Дмитрий, два слова о тех группах, в которых ты участвуешь. Мы сейчас обсуждаем правила. Если тебе есть что-то добавить по отношению к правилам, которые сформулированы в «Миссия возможна», то можешь добавить.
Дмитрий Иванин: Я веду группу в молодежном центре Данилова монастыря, это часть моих обязанностей как катехизатора. В этом году группа очень непостоянная – то никого не бывает, то приходят какие-то люди. В основном наш канал распространения – это монастырь. Мы бы хотели сосредоточиться на тех людях, которые приходят в монастырь, поэтому назвали это «встречами изучения Евангелия», чтобы люди не пугались. Принципы группы очень схожи с тем, что Володя описал в методичке, схожие с тем, что было в Федоровских городках.
В этом есть некоторое вдохновение. Я лично понимаю евангельские группы как формат христианской богослужебной жизни, когда мы можем встречаться вокруг Христа. Текст Писания ведет за собой, он задает вектор, не позволяет уклониться. Всегда интересно прикладывать небольшое усилие и смотреть, как еще может слово «заиграть».
Владимир Стрелов: Есть ли у вашей группы правила, как и когда вы их озвучиваете, как следите?
Дмитрий Иванин: Все зависит от того, кто в группе — это новые люди или не новые. В начале года, когда приходят новые люди, мы уделяем большое внимание правилам. В основном, мы стараемся уйти от учебного формата, говорим, что человек может высказываться свободно – от себя, про себя, не обобщать. Если он приводит какую-то известную мысль, либо толкование, то желательно при этом говорить о том, как его это трогает, что это лично для него значит. Мы говорим по одному, по кругу, не перебиваем, стараемся импульсивно не реагировать на высказывание другого человека. То есть если чье-то высказывание меня затронуло, пусть это немного «поварится» во мне. Нужно этот вопрос или недоумение вначале обратить внутрь себя, может, из этого получится увидеть то, что раньше я не видел в отрывке.
Самое важное правило: каждый может быть принят, он может высказаться на том уровне, который у него есть, это нормально. Есть еще одно правило – сначала мы стараемся говорить про текст, про то, как мы его понимаем, что он нам открывает. А потом уже переходим к тому, а что, собственно, он значит для нашей жизни.
Владимир Стрелов: Хорошо. Спасибо. Давайте сейчас откроем правила, которые в методичке МВ сформулированы, и посмотрим – здесь правила, которые называются «групповое соглашение». По большому счету, они работают не только для евангельской группы, но и в принципе для любой группы, которая решила собраться вместе.
Давайте, посмотрим, что здесь. Во-первых, «стараться быть здесь и сейчас. Для этого – минута тишины». Это то, о чем Даша рассказывала. Делимся своими чувствами, чтобы помолиться о трудных ситуациях, порадоваться, что у кого-то что-то хорошо, и действительно, присутствовать здесь.
Если опаздываем, предупреждаем заранее. Это очень хорошая вещь. Женя вот у нас предупредил. Но вот я сейчас чувствую себя некомфортно оттого, что я не знаю про половину участников – где они, что они, то ли они потерялись, то ли им что-то не понравилось. Это жалко, конечно. «Включаем средства связи или информируем о причинах ожидания звонка» — у меня, понятно, кто-то может просто дозваниваться.
«В группе соблюдается установленный регламент высказываний» — это мы можем каждый раз задавать заново.
«Говорит от себя только один, а остальные внимательно слушают, и без междусобойчиков» — это тоже понятно.
«Я-высказывание» — об этом сегодня говорили.
«С уважением относимся друг ко другу. Для этого не учим друг друга, не проповедуем» — это необязательное для нашей общей работы правило, потому что мы будем друг друга учить в итоге тем, что у нас лучше получается. Но, наверное, здесь идея еще в том, что мы в нравственном смысле не надмеваемся и не ставим себя выше другого, потому что я такой же ученик Христов, как и любой другой участник.
«Не делаем замечаний, если вы не ведущий».
«Не даем советов. Не перебиваем. Не исправляем. Не подсказываем. Не говорим друг о друге в 3-м лице» — это правила простой вежливости.
«Не даем оценок высказываниям других членов группы» если нас не попросили, например, после того, как мы провели мозговой штурм – согласиться, не согласиться, или еще что-то такое.
«Не вешать ярлыки». – и т.д.
«Группа – пространство безопасности и доверия, поэтому мы не спорим, а дополняем».
«Все приглашаются к общению, но никто не принуждается».
«Каждый может пропустить свое высказывание».
«Стараемся принимать друг друга».
«Все, что происходит в группе, не должно обсуждаться третьими лицами без согласия участников» — я думаю, это касается тех ситуаций, когда мы вдруг делимся какими-то личными вещами, — если мы привели жизненные примеры со своей группы, а потом это как-то вылилось дальше.
Если вы согласны, то давайте договоримся, что мы так приблизительно и будем общаться. Если  вы хотели еще что-то внести, давайте еще внесем, или наоборот, вынесем.
Евгений Голубев: — Я хочу добавить, правило – «не дискутировать и не обсуждать» — к нам не очень относится. Мне кажется, наоборот, стоит призывать к дискуссии, точнее – к обмену мнениями. Но здесь открывается ларчик с одной стороны, и он должен уравновешиваться другим правилом. Это правило можно сформулировать так: — «Не назидать. Выступать со вниманием к тому, что ты говоришь брату и сестре. Все мы Христовы, а не аполлосовы или кифовы, или володины. И делать это деликатно».
Владимир Стрелов: То есть дискутировать с любовью и без надменности.
Евгений Голубев: Да. Я из своего опыта скажу, что если возникает внутри некое возмущение сказанным, то здесь можно применить очень хорошее Димино правило – дать чувству время, не вербализировать его сразу, дать ему побыть у себя внутри, помолиться о себе, об этом человеке. И если уж совсем распирает, высказать его, чтобы мысли человеческие не оставались внутри. Но форма высказывания этой мысли должна быть не в форме «что же ты такое сказал», а в формате «я-высказывание», то есть «я считаю, что…»
Владимир Стрелов: У меня вопрос. Мы сегодня сформулировали наши правила. А те люди, которые сегодня не пришли, как мы должны будем включать их в это формат?
Евгений Голубев: — Сформулировать и распечатать.
Владимир Стрелов: Может быть, разослать им, и если они не готовы, то встретиться с ними отдельно, а только потом уже сюда. Хоть мы и не вводили правило регулярно посещать наши собрания, но у меня ощущение, что мы как-то вкладываемся, а другие решают для себя – хочу, не хочу… Я по опыту предыдущей работы знаю, что человек, который не был на встрече по выработке совместных правил, если он потом включается на третью, на пятую встречу, он может действовать разрушительно. Ему будет казаться, что все остальные какие-то зомбированные люди, а он один «глашатай свободы». Хотя на самом деле он в данном случае просто человек, который что-то не услышал и не включился.
Евгений Голубев: — Думаю, стоит оформить наш документ и разослать с предложением сформулировать замечания, пожелания, предложения. И те, кто не пришли, если они заинтересованы, они выскажутся. Потом мы это скомпонуем, утвердим и примем к работе.
Александр Рохлин: — Я хотел бы предложить еще одно правило – предлагаю ведущему не настаивать на формулировках, особенно если ситуация близка к критической. Прежде, чем что-то высказать, попросить Бога о помощи – «помоги Господи». Успеть сказать, прежде чем открыть собственный рот. У меня, как правило, это работает.
Александр Кондратенко.: — Тоже хочу добавить два слова. Мне кажется, когда возникает разрушительная ситуация, это вещь, которую тоже нужно пережить. Мы будем придумывать правила, чтобы всем было комфортно и хорошо, но не нужно так сильно этого бояться. У нас на кружке такие ситуации бывали, и люди через это проходят и приобретают совместно некоторый негативный опыт. И он тоже неплох в смысле совместности, он тоже сплачивает. Я хочу сказать, что, если группа пережила какой-то конфликт и продолжила совместное движение дальше, это ее делает сплоченной. Если мы здесь проговариваем правила дальнейшей совместной жизни, то мы должны учитывать это обстоятельство.
Дмитрий Иванин: — Мне кажется, правила тесно связаны с целью. Почему я против того, чтобы правила разослать сразу людям, потому что мы должны сначала проговорить – а, зачем эти правила, зачем что-то, что вводится сверху. Правила всегда либо защищают атмосферу, либо помогают выработать порядок взаимодействия, об этом важно сказать, прежде всего. То есть если мы договоримся о том, для чего мы здесь, тогда можно искать некоторые правила. По отношению к тем людям, которых сегодня нет. Меня бы, наверное, это задело, если бы мне сразу предложили некие правила.
Владимир Стрелов: Спасибо, Дима. В этом письме, прежде, чем говорить о правилах, нужно напомнить, ради чего мы будем собираться. И если те, кто сегодня не был, хотят участвовать…
Александр Кондратенко.: Раз зашла речь о цели, наверное, имеет смысл сейчас повторить цели существования евангельских кружков. Меня пронзило высказывание Евгения о том, что, если мы не создадим правила, мы не достигнем цели. Я про себя подумал, что это вещь очевидная, но часто она забывается. Можно заново сформулировать цели, если есть необходимость.
Владимир Стрелов: Мне кажется, есть такая необходимость, но сейчас в таком составе это будет только частичное видение. В любом случае, от нас ждут, что мы что-то предложим уже Епархиальному совету. Так что мы должны двигаться в том составе, в котором мы есть сейчас.
У нас были озвучены тезисы с прошлой встречи. Но, может быть, мы сейчас, даже не смотря на них, можем какие-то вещи обозначить.
Александра Строцева: — Я правильно понимаю, что речь идет не о существовании евангельских кружков вообще, а о цели вот этого собрания ведущих? О каких целях идет речь?
Александр Кондратенко.: — Я имел в виду цели Евангельских кружков как таковых.
Дмитрий Иванин: — Но их же может ставить сам ведущий.
Дарья: — О целях кружков можно сказать следующее. В группу приходят люди, которым, порой, хочется просто чайку попить и поболтать. Про чьи цели мы сейчас говорим? Идейно вообще – зачем существуют кружки, как это видит ведущий, Церковь, — или конкретных людей, участников?
Владимир Стрелов: — Хороший вопрос! Цели для участника, ведущего, для Церкви…
Дмитрий Иванин: Важно понимать, что кружок рождается, когда цели ведущего встречаются с истинными целями тех, кто пришел. Тогда рождается что-то новое.
Александра Строцева: — Хорошо бы, чтобы цели ведущего для начала совпадали с целями Церкви, потому что если у него свои какте-то цели…
Дмитрий Иванин.: — Отметим, что Церковь широка, и в нее входят все позитивные цели J
Александр Кондратенко.: — Я предлагаю набросать все те пункты, и для начала максимально коротко их сформулировать. Каждый, может быть, выскажет. Чтобы запустить этот процесс, я сейчас сформулирую свою мысль. Правда, я ее уже озвучивал на первой встрече. Для меня евангельский кружок – это естественная часть духовной жизни. Общение единоверцев и Писания в одной структуре – это естественный процесс духовной жизни, и он помогает мне быть христианином и дальше, и, я надеюсь, и тем, кто посещает кружок. Они говорили, что помогает.
Александра Строцева: — Мне кажется, здесь очень важно разделить некоторые вещи, то, о чем мы здесь говорили. Евангельская встреча людей, которые давно вместе, имеет свои цели, об этом можно отдельно поговорить. А есть ситуация, где это какой-то короткий курс для людей, которые, может быть, впервые встречаются с Евангелием. Тут, безусловно, совсем другие цели, и они у ведущего и у участников сначала вообще не совпадают. Люди могут прийти из любопытства, из интереса, у них может вообще не быть представления о цели. Просто кто-то позвал, или еще что-то. Иногда, наоборот, люди идут «поделиться своими глубокими знаниями». Постепенно у них появляются силы не себя выставлять, а просто общаться вместе. Здесь могут быть очень разные проявления.
Только к концу процесса цели людей и ведущего, может быть, как-то начинают совпадать. У ведущего цель – засвидетельствовать о Христе, а у тех, кто пришел – хорошо бы, чтобы проявился какой-то подлинный интерес к Евангелию, не просто любопытство, какой-то просветительский интерес, а живой интерес.
Александр Кондратенко.: — Друзья, я бы предложил вам всем высказать самую вашу сердечную цель. Здесь Володя нарисовал самый большой спектр разных людей. Давайте возьмем самое простое, то, что лежит на поверхности.
Андрей Еремеев: — Цель моих встреч помочь человеку, чтобы он стал верующим, чтобы он мог себя назвать человеком верующим в Бога-Творца и в Иисуса Христа. Я не знаю, встречаются ли такие люди на приходе, но вот на краткосрочные встречи они приходят.
Коллега А.Еремеева: — Меня немного затрудняет формат. Если встречаются люди верующие, то цель тогда может быть в концентрации на Христе, чтобы человек позволил, чтобы Слово прозвучало внутри него. Хотя оно для всех важно, но мы знаем, что порой нас разносит, поэтому центрирование вокруг Слова важно. То есть цель – чтобы Слово евангельское прозвучало для человека, чтобы оно было приложимо для его конкретной жизненной ситуации. Цель – сосредоточить внимание человека на Слове, чтобы оно не ушло с окончанием встречи, а продолжало жить в нем.
Александр Рохлин: — Для меня, человека с малыми знаниями, но очень уверенного, важно найти ответ на два коротких вопроса: «где Бог? И как жить по-Божьи?» Поскольку есть не уходящая никуда жажда Бога, жажда Его узнавать, то ответ на эти вопросы является целью всех встреч, какими бы долгими или короткими они не были. Где Бог, даже не какой Он, а где Он? То есть надо найти Его, а Евангелие – это путь.
Александр Кондратенко.: — У меня в целом ощущение, что все высказавшиеся формулируют одну цель, только немного разными словами, это максимально высшая точка веры и предстояния. Нужен максимум веры.
Александр Рохлин: — А как меньше-то быть? Что мне нужно делать, чтобы достичь этого максимума? И где промежуточная? И может ли быть какая-то промежуточная?
Дмитрий Харламов: — Я немного другую область затрону. Мне кажется, что, когда новая группа складывается, то есть два разных понятия – приход и община. Мне кажется, что люди, которые приходят на евангельские группы, вместе делают простые вещи – вместе пьют чай, вместе читают Евангелие, вместе молятся, и так эта группа становится зачатком общины.
Дмитрий Иванин: — Мне кажется, что цели во многом от людей зависят. Что за группа, что за люди пришли, как они вообще понимают, что будет происходить? Где-то это могут быть миссионерские цели, где-то это поддержка людей, которые уже долго ходят в Церковь и, все равно, ощущают какую-то нехватку. А для меня важно быть внимательным, куда Дух Святой ведет, куда направляет эту группу. Рассмотреть это – моя личная цель. А в целом, я тоже согласен с тем, что встреча или встречи со Христом – это важные точки христианской жизни, важно видеть, что Христос одинаково или по-разному открывается другим людям. Для меня это важно.
Александр Кондратенко.: — Т.е. мы сейчас говорили о разности, важно увидеть, как по-разному открывается Бог людям?
Дмитрий Иванин: — Увидеть – это значит, что произошла маленькая встреча. Это не значит, что состоялся переворот, как, например, митрополит Антоний увидел. Важно, чтобы происходили и небольшие встречи – вот, что-то от Господа я увидел. И это уже здорово.
Дарья: — Я сейчас поняла, что цель – это что-то хорошее. Но когда я иду на кружок, я иду не с мыслью, что у меня есть цель чего-то достичь. Подобно тому, как я иду, например, в парк и не имею цели чего-то этим достичь. Я, конечно, могу сформулировать, что я там буду дышать свежим воздухом, и это мне будет полезно, что я буду смотреть на веточки и радоваться. Но я иду в парк просто потому, что хочется. Вот также и с евангельским кружком – почему я это делаю? Потому что радостно, потому что хочется, потому что мирно. Как произнес Саша, это естественная часть духовной жизни. И, действительно, естественная часть жизни вообще. Это из-за прикосновения со Словом Божьим, переживания его более глубоко, чем я сама буду читать его себе. И возможность поделиться своими мыслями, чувствами, переживаниями по поводу чтения, встретить других людей, услышать их мысли. Это очень глубокая жизнь, и на уровне духовном это есть, присутствие Духа, это ощутимо. И по-человечески, просто встретиться друг с другом, увидеть что-то, пережить свое и пережить от того, кто рядом. Это и дружба, и совместные дела. Получается, что евангельский кружок стал как бы центральной темой. Сейчас у меня есть друзья и вне кружка, но самые близкие люди для меня сейчас – это участники кружка. Уже около двух лет я в кружке, и эти люди стали для меня самыми близкими.
Дмитрий Харламов: — Я еще добавлю, что кружок задает особый еженедельный ритм, в который ты входишь, настраиваешься на нем, концентрируешься.
Владимир Стрелов: — Я бы сказал, отталкиваясь от разницы между приходом и общиной… Малые группы – это такой строительный материал для того, чтобы потом чувствовать плечо братьев и сестер. Я сам начинал вообще со скаутского движения. И там есть очень четкое понимание, что коллектив не может быть из сорока человек. Надо, чтобы группа была 8-12 человек, тогда ты можешь чувствовать тех людей, которые находятся рядом. Но несколько таких патрулей могут объединиться в отряд, отряды дальше в дружину, и дальше… Мне кажется, что это такая форма здоровой самоорганизации прихода, чтобы чувствовать друг друга. И как молитва в храме — это камертон, как я молюсь, так группа чтения Писания – это камертон, как я читаю Писание.  Потому что, если я прихожу и чувствую, что у меня не читается, это повод задуматься, что происходит с моим чтением.
Александр Кондратенко.: — Чтобы записать … с группой, я запишу – «строительство общины как камертон».
Дарья: — Я почувствовала разницу в высказываниях. Кто-то говорит, — кого-то научить, привести… Я сейчас понимаю, что для меня главное – это раскрытие и готовность к диалогу. Не то, что «я веду, что-то кому-то открою». Как модератор я могу какие-то формальности выстроить, и в этом пространстве Господь действует, люди что-то там переживают, раскрывают, делятся. Но для меня «вести» не означает быть в центре процесса и что-то творить. Я уверена, что посредством группы моя жизнь обогащается, и когда она обогащается, хочется этим делиться. Оттого, что ты сам наполняешься, есть желание и открываться. Но «учить» — это мне не близко. Это не мое.
Александр Кондратенко: — Спасибо. Добавлю по поводу слова «учить». Я тут записывал. Не знаю, обратил ли кто-нибудь внимание, никто не говорил об учебных целях или о каком-либо познании.
Дмитрий Иванин: — Однако они тоже могут быть.
Александр Кондратенко.: — Но это, на мой взгляд, интересная вещь, что мы от них сейчас отодвигаемся.
Владимир Стрелов: — Потому, что среди нас нет тех людей, которые и высказывали эти цели.
Дмитрий Иванин: — Я думаю, это важная цель – научить чему-либо.
Владимир Стрелов: — У нас однажды проходила мета-группа на четвертом годе существования кружка. Мета-группа — это группа о группе, когда мы не читаем Писание, а собираемся для того, чтобы размышлять о том, как мы читаем, зачем мы читаем, и т.д. И я был страшно шокирован, потому что я-то думал, что мы все собираемся для того, чтобы стать более духовными. А несколько человек честно сказали: «Вов, я собираюсь, потому что здесь хорошие друзья, и это та атмосфера, которая мне нравится. Вообще, есть даже идея – хорошо бы найти здесь спутника по жизни».
Дарья: — И это неплохо. У нас вот сложились пары, в прошлом году поженились. Это же здорово.
Александра Строцева: — Но это вторичная цель, да? Они же не ушли после этого или ушли?…
Дарья. Стали ходить реже…
Владимир. Лет через пять возвращаются…
Александр Кондратенко.: — Я попробовал зафиксировать наши высказывания. Но попрошу еще раз повторить некоторые высказывания. У нас, правда, есть еще Евгений. Мы говорили о целях кружка как персональной цели, как ты это ощущаешь.
Евгений Голубев:  Евангельский кружок – это формирование комфортной среды на границе между храмом и миром.
Это катехизация прихожан в широком смысле. Опыт показывает, что есть две категории читающих Писание – те, которые читают мало или не читают, и те, которые читают Писание автоматически. Те, кто знает, что нужно каждый день прочитывать по главе, но прочитывают автоматически, а потом удивляются, когда открывают нечто новое для себя в том, что уже много раз прочитывали.
В том числе это налаживание горизонтальных связей между прихожанами. Часто бывает так, что люди ходят на службы годами, но их общение ограничивается тем, что они здороваются и прощаются. То есть группа — это первый шаг для того, чтобы начать формировать общину. Потому что без хотя бы знания, как друг друга зовут, ничего не получится. Кружок – это такое пространство, где люди могут реально общаться.
Александр Кондратенко.: Попробую сделать короткое резюме, извините, если что записал не так.

• Кружок – это естественная часть духовной жизни.
• Привить веру,
• Устремить внимание к Евангелию,
• Ответы на вопросы: где Бог и как жить по-Божьи?
• Созидание общины,
• Следование Духу Божьему, видеть разность между людьми в их путях.
• Цель как процесс: побыть в радости и в мире.
• Услышать камертон своего чтения Писания.
• Формирование среды между храмом и миром.
• Катехизация в широком смысле.
• Преодоление автоматизма в чтении Писания.

Владимир Стрелов: — Еще хочу добавить из опыта нашего кружка – это обретение призвания в Церкви. Люди в процессе чтения открывают для себя, зачем они такие нужны в Церкви, что они не просто миряне, прихожане, а что их место никто другой занять не может в этом смысле. У нас, также, как и у вас, много служений родилось из того, что люди просто вместе читали Писание.
Дарья: — Добавлю. Когда я полтора года проходила на кружок (у меня базовое образование психологическое), я поняла, что раз есть опыт и знания, не следует сидеть и помалкивать, а надо это применять. И уже полгода я на нашем приходе веду психологический кружок. И я понимаю, что наши встречи поспособствовали рождению нового кружка. Иначе я бы не решилась в храме вести кружок.
Александр Кондратенко.: — А я как-то попросил людей помочь мне отправить письма в тюрьму, и так сложился наш кружок.
Владимир Стрелов: — Если говорить о меркантильности, то у меня в квартире обои надо было поклеить… Я знаю примерно, кто какие клеил. И не отклеиваются J
Евгений: — На этих обоях надо поставить маркировку как на церковной продукции «сделано с молитвой».
Дмитрий Х: — На них стены держатся…

Часть вторая

Владимир Стрелов: — Хотелось бы еще немного поговорить о роли ведущего и сделать «аквариум» — это такая группа, которая будет заниматься не Евангелием, а тоже животрепещущей темой, для того, чтобы не брать Евангелие сразу, а отрабатывать свою роль ведущего на чем-то менее трепетном, сакральном. Попробовать посмотреть, что написано, и попробовать применить на модельной группе, и потом проанализировать – как было ведущему, как было участникам, и т.д. Ведущим будет тот, кто сам захочет.
А пока я несколько моментов скажу по поводу роли ведущего, как мне, по крайней мере, кажется, важно, чтобы она была в дискуссионной группе. Собственно, все спрашивают, а откуда вы к этому пришли? Существуют разные методички, направленные на то, как работать вместе, как вести дискуссионные группы, как вести, в том числе, евангельские группы. Есть такие протестантские пособия, есть чисто светские – из менеджмента. И там есть несколько базовых позиций, которые, как я проверил на нашей группе, хорошо работают.
Часто возникает вопрос: вот священник и группа. Мне нравится говорить, что священник может быть ответственен за все, это хорошо, но, все-таки лучше, чтобы модератором был какой-то простой человек, у которого будет немного другой функционал, чем у священника. В частности, он должен обозначить правила и следить за их выполнением. Помогать, провоцировать дискуссию. Он может это делать с помощью того, что вначале он расскажет какую-то ситуацию, которая введет в проблематику дальнейшей дискуссии. Сегодня, например, я думал о том, что в сети одна моя знакомая написала цитату из ритуала жертвоприношения в языческой религии, а потом рядом дала цитату из Левита, и говорит: разницы-то никакой нет. Вот если дать участникам две эти цитаты, потом будет дискуссия.
А можно эту дискуссию провоцировать с помощью вопросов, помогать группе выйти из тупика, следить за атмосферой и регламентом. Что ведущий для этого делает? Во-первых, он больше молчит сам и дает возможность высказаться другим людям, потому что, если он сам будет говорить, все остальные будут ждать, что именно он будет говорить.
В принципе, зачем существуют евангельские кружки? В методичке я когда-то сформулировал, но мне сейчас это неинтересно, мне как ведущему интересно, что мы как группа можем по этому поводу сказать.
Ведущий побуждает высказываться, обращаясь к группе в целом – «кто что думает, пожалуйста, кто еще ничего не говорил», лично или предлагая высказаться по очереди.
Какие правила для ведущего? Он сам старается не отвечать на вопросы, переадресуя их аудитории: «очень интересный вопрос. А кто что по этому поводу думает?». Или кратко отвечает последним.
Ведущий прерывает диалог двух участников, возвращая их к групповому взаимодействию. Это можно сделать жестко: «Ничего, что мы тут сидим и наблюдаем уже полчаса, как вы тут пикируетесь между собой?». Можно помягче – «друзья, давайте вернемся и вспомним, что у нас тут есть еще Вася, Таня, Маша… и включимся все вместе».
У меня вчера в электричке была такая ситуация – два человека в вагоне начали спорить между собой, и первые три станции они собственно пикировались, а весь вагон молча наблюдал, кто же из них победит, мужчина или женщина. Я не выдержал, пошел мужчину к себе звать, чтобы он из этой ситуации вышел. Не удалось этот теннис участников прервать таким образом, но через остановку они уже поняли, что надоели всем и замолкли.
Александр Рохлин: — А спорили они по книге Левит?
Владимир Стрелов: К сожалению, спорили они о том, кто занял сколько места. Сидели они друг против друга и занимали оба по два места.
Продолжим. Ведущий также спокойно реагирует на провокации. Какие могут быть провокации? К нам как-то пришли ребята, русские, из корейской церкви Уитнеса Ли. Сначала просто сидели, а когда ведущая озвучила, что мы будем читать, они говорят: «а у нас вопрос, почему у вас все женщины без платков сидят». Это такая полусектантская организация, мы об этом не знали. Это была конкретная провокация, и ведущий должен решить, что с этими ребятами делать. Лучше, чтобы это сделал помощник. Он не дает развиваться конфликтам, сам не выходит во время обсуждения, и в трудных ситуациях с одним из участников, у которого возникают сильные эмоции, например, плач, ведущий может предложить потерпеть и пообщаться после встречи. Он может предложить, чтобы помощник вышел и пообщался с этим человеком, если ему совсем сложно.
Ведущий дает возможность высказаться, но не дает группе лечить. Это бывает на дискуссионных группах, когда люди делятся своим личным опытом. И сам соблюдает правила.
У нас сегодня, вы видели, произошло что – я начал тянуть одеяло на себя. Мы договорились заранее, что Саша у нас ведущий этого обсуждения, а я с трудом выхожу из роли ведущего…
Евгений Голубев: — Так как Володя – ведущий с богатым профессиональным опытом, он тянет одеяло на себя очень профессионально, просто замечательно.
Владимир Стрелов: — И можно как раз на этой модельной группе попробовать поучаствовать — мы все здесь ведущие – и посмотреть, каково мне быть в роли просто участника. Не хочется ли мне это одеялко на себя вытянуть? Каково было ведущему с такими замечательными участниками, и т.д.
Александр Кондратенко.: — Вопрос, в связи с тем, что людей немного, будем ли мы делиться на наблюдающих и участвующих? Мне было бы интересно посидеть во втором ряду. Но, поскольку нас мало, как мы будем поступать?
Владимир Стрелов: — Аквариум как раз предполагает, что часть народа смотрит снаружи, а часть народа участвует. Но ты можешь даже один посидеть, если захочешь.
Малые группы – это семь плюс/минус два человека, поэтому группа для аквариума – от пяти человек и больше. Кто хочет поучаствовать? Если вы не против, мы поснимаем на видео, чтобы потом сделать небольшой ролик о том, как проходит дискуссионная группа, и к нему какой-то комментарий добавим.
вторая часть — видео

 

(а к ним аудио).

 

Поделиться ссылкой: