Андрей Черняк. Библейская катехизация. Лекция 4 — Закон. Судьи. Цари

О чем говорили на 3 лекции

В прошлый раз мы с вами прошли огромное путешествие длиной в 5 – 6 веков, как минимум. Мы с вами прошли от Вавилонской башни, то того, что это означает, как этот миф, эта история, рассказанная в Библии, описывает дальнейшее развитие грехопадения человека. Грехопадения, которое затрагивает социальную жизнь человека: возникновение империи, ее разрушение, распад на отдельные народы, которые враждуют с другими. И это следствие того же самого грехопадения.

И затем Бог, продолжая работу с человечеством, совершает следующий шаг – Он создает свой народ, в котором будет дальше совершаться Его работа. Мы говорили о том, что все остальные народы, народы языческие, общаются со своими богами, прислушиваются к ним, и поэтому Богу невозможно работать с ними. Он находит возможность сотворить Свой народ из одного человека, из Авраама. И мы с вами говорили о том, в чем смысл существования этого народа, его служение, его призвание, в чем его избранность. Избранность его именно в том, что он призван Богом на соответствующее служение, он сотворен Богом для соответствующего служения, для того служения, которое заканчивается исчезновением народа вообще.

В конце времен все народы исчезают, исчезают границы между народами. Не исчезают различия между людьми, но люди перестают отталкиваться от других, потому что они не свои. Вот, есть свои, а есть не свои. Нет, в конце концов, все человечество должно собраться вместе, и именно этому служит народ, который сотворяет Бог через Авраама. Именно в этом призвание народа Божьего. Не в том дело, как он его выполняет, хорошо или плохо, сейчас мы об этом не говорим. То есть, мы как раз на этой лекции будем говорить о том, как он это исполняет. Не в этом дело. Избранничество народа не в том, хороший он или плохой, а в его назначении.

И мы говорили о том, что дальше это благословение, которое Бог дает Аврааму, благословение на то, что от него произойдет народ, и этот народ будет жить в веках, как это благословение Авраам передает своему сыну, тот передает своему сыну, и затем это благословение распространяется на весь народ Израилев.

Мы говорили о том, как братья, сыновья Иакова, продают в рабство своего брата Иосифа, и как из этого вытекает то, что весь Израиль теряет землю, которая ему обещана Богом. Грех влечет за собой последствия – одного брата продали в рабство, следом все колена Израилевы, все двенадцать братьев оказываются в рабстве. И это рабство продолжается достаточно долго. Мы говорили о том, что рабство – это опять проблема для Бога, рабство Его народа, потому что, если народ находится в рабстве, то он подчинен своему хозяину, своему фараону. И значит, опять между ним и Богом возникает некоторое препятствие, некоторый барьер, и значит, Богу нужно освободить свой народ из рабства.

Мы говорили о том, как Он призывает Моисея, как Он находит такого человека, который принадлежит к этому народу, но не является рабом. Как Он призывает Моисея и отправляет его выводить народ из рабства, как это происходит. И затем через Моисея заключается новый для тех времен следующий завет, который в нашей терминологии называется Старым Заветом, Ветхим Заветом. Именно по этому завету и носит свое название первая часть Библии.

Этот договор, который мы с вами рассмотрели в прошлый раз, говорит о том, что Бог предлагает этим людям, с которыми Он заключает завет, чтобы они были Его уделом, чтобы они были Его народом, чтобы они принадлежали Ему, тем самым были народом святым, и чтобы в этом народе возродилось то, чтобы было утеряно с грехопадением – царственное священство. Существование этих людей одновременно во владычестве над творением и в ответственности перед Богом – это одновременно царство и служение, священничество.

Мы говорили о том, что Бог предлагает в Своем договоре с Моисеем именно это. Народ, выслушав это, соглашается заключить этот договор. И вслед за этим Бог говорит, что для этого нужно, и дает через Моисея Свой закон. Мы говорили о том, почему нужен был этот закон, как это вытекает из завета с Авраамом, что необходимо не только доверять Богу, но и в своих поступках быть непорочными. И что такое непорочность, определяет именно закон Божий. Если человек сам определяет, что есть порок, а что есть непорочность, то мы опять оказываемся в той же самой третьей главе Бытия, мы опять в том же самом грехопадении, мы опять хватаем плод с дерева познания добра и зла. Речь идет о том, что указывает – что правильно, что неправильно – только Тот, Кто сотворил этот мир, только Тот, Кто владеет этим замыслом о мире, Сам Бог.

И именно в законе расписывается то, что не соответствует замыслу Божьему, то, с чем Божий замысел несовместим. И именно это высказано как запреты – этого не делай, это нельзя, это путь к смерти. Закон дается Богом в таком виде – заповеди, чего не делать. И на этом месте мы с вами в прошлый раз остановились, и договорились, что сегодня начнем с разговора об этих заповедях.

Заповеди закона Моисеева

Их в законе очень много, их 613. Люди посчитали. Но если мы посмотрим, как Бог давал эти заповеди, то мы увидим, что среди них есть различия. С самого начала, еще до заключения завета, Бог дает основные Свои заповеди, и их Моисей пересказывает народу с тем, чтобы народ согласился их принять или отказался, вступил в договор или не вступал. И это основные заповеди. И сердцевина этих основных заповедей, так называемый Декалог, десять заповедей Божьих (Исх.20:2-17). И мы сейчас с вами по ним пройдемся.

Все остальные заповеди, мы о них тоже немножко поговорим, они носят несколько служебный характер. Или они что-то разъясняют в том, что собой представляют эти основные десять, или они направлены на то, чтобы обеспечить выживание этому народу. Эти заповеди – их много, много и в книге Исхода, и в книге Левит, и в книге Чисел, и во Второзаконии – они много раз повторяются. Там огромное количество, скажем, заповедей о гигиене – о том, как нужно умываться, о том, где нужно, извините, туалет устраивать, вот такого рода вещи. Зачем это нужно?

Эта толпа израильтян выходит из рабства из Египта. Там в Египте у них все было, и это им все было как бы обеспечено сверху. Это жизнь раба, ему сверху указывают, как и что, и он так и поступает. И это жизнь в дельте Нила. Жизнь в пустыне, через которую проходит этот народ, это совсем другая жизнь. Жизнь в земле обетованной – это еще третье условие. И это то, чего эти люди не знают, как в этих условиях жить, кто-то им должен объяснить. И вот Бог через Моисея дает заповеди, которые позволяют народу Израильскому знать, что устраивать туалет в середине стана нельзя, потому что будут эпидемии, что устраивать обжорство нельзя, будешь болеть и будешь вымирать, и так далее. Много такого рода заповедей.

Кроме того, есть заповеди, охраняющие народ с другой стороны. Скажем, заповеди, запрещающие смешанные браки, или заповеди, устанавливающие определенные пищевые ограничения. Это заповеди, предотвращающие смешение народа Божьего с окружающими его языческими народами. Ясно, что смешанные браки – это мгновенно ассимиляция, и это принятие к себе в жизнь израильского народа чужих богов, и значит, снова отпадение в язычество. И поэтому Бог ставит такой жесткий запрет на смешанные браки.

Пищевые ограничения – это тоже для того же, потому что всякий контакт с чужеродным человеком, с человеком из другого народа проходит через некоторые переговоры, всегда сопровождаемые в том мире местной трапезой. У Израиля такие пищевые ограничения, которые практически делают невозможным его совместную трапезу ни с каким из окружающих народов. Ему этого нельзя, и этого нельзя, и этого нельзя, всего, что они едят, ему нельзя. И тем самым опять дается некоторая защита Израилю от смешения с языческими народами, от проникновения язычества в жизнь народа Божьего.

Мы сегодня с вами увидим, что это не вполне удалось, что основной грех Израиля будет без конца отпадение в язычество. Но мне страшно подумать, что было бы, если бы этих заповедей вообще не существовало. Так что, это своего рода служебные заповеди. Но есть основные десять, и мы сейчас с ними попробуем разобраться.

Декалог. Первая заповедь

Исх.20:2-3 «Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства; да не будет у тебя других богов пред лицем Моим».

Это очень строго, жестко выраженная заповедь единобожия, монотеизма – только Я и никаких других богов. И мы с вами это уже знаем, нельзя никого рядом ставить с Богом. Как только рядом кто-то появляется, все, у человека уже начинается попытка утвердить себя: я у этого бога попрошу одного, у этого бога попрошу другого, я начну между ними лавировать, я начну искать своей воли. Когда богов становится много, мы с вами говорили, это совершенно неизбежный магизм. Моя воля главнее, а боги только исполнители моей воли. Так что, заповедь единобожия совершенно естественна и мимо нее никак не пройти. Как только у человека не один Бог, а много, все, это не совместимо с жизнью с Богом Единым, Который Творец всего, и волю Которого мы и пытаемся выяснить.

Итак, это очень жесткий запрет – только единобожие. Что эта заповедь означала в те времена, когда ее Моисей давал, то же самое она означает и сейчас: нет никакого другого бога, только один Бог. То, что потом выясняется, что этот Бог несколько сложнее, чем Его представляли себе авторы Ветхого Завета, это другое дело. То, что этот Бог постепенно все больше и больше открывается как не единая Личность, а как единство разных Личностей, то есть не просто одна личность, как у нас, у человеков, но нечто большее, Божье существование больше, чем существование человека, – это постепенно будет открываться. Но оттого, что Бог есть Троица, Он не перестает быть Единым Богом, Бог один, их не три Бога, мы с вами будем об этом говорить в одной из более поздних лекций, но Бог один.

Вторая заповедь

Она довольно длинно выражена в книге Исхода (Исх.20:4-6), но обычно ее произносят в сокращенном виде – не сотвори себе кумира. И эта заповедь в том смысле, как она там написана, означает очень простую вещь – не делай себе изображений Бога, не пытайся Бога изобразить, не пытайся совершать богослужения Богу перед некоторым столбом или камнем, или еще чем-нибудь, каким-нибудь символом этого самого Бога. Не пытайся Его ничем подменить, вот главная суть этой заповеди – не пытайся подменить Бога чем-нибудь.

Он очень хорошо знает, с кем имеет дело. Для нас сейчас кажется совершенно понятным и естественным, если здесь эта деревяшка стоит – ну, конечно, мы же не этой деревяшке поклоняемся. Конечно же, Бог – Он Бог, а деревяшка – это деревяшка или какое-нибудь изваяние, или изображении. Для нас это сейчас совсем не искушение. Но Бог знает, с кем Он имеет дело. Если вы прочитали 32 главу книги Исхода, вы увидели, что первое же отпадение Израиля – только-только заключен Завет, и Моисей удалился на гору, чтобы получить дополнительные заповеди, разъясняющие закон, – мгновенно Израиль начинает творить себе бога. Создают себе кумира, тельца, как изображение некоего бога, который будет с нами. Моисей неизвестно куда ушел, и Бог с ним. А где же Он с нами? Вот, мы сделаем себе бога.

Вот так устроены люди, невозможно без какого-то тельца. А почему телец, почему изображение так плохо? Потому что действительно происходит подмена, в каждом языческом культе мы это наблюдаем. Люди приносят жертвы богу, но они приносят жертвы, обмазывая кровью губы этому самому изображению, тотему. Они много, чего там делают, но все перед этим самым изображением, и постепенно они начинают считать, что это изображение и есть Бог. И когда что-то получается не так, как они хотят, они берут плетку и начинают бить этого бога, эту деревяшку. У людей действительно происходит подмена, и они приземляют бога до себя, даже ниже себя. Ведь эту деревяшку же я сделал, ведь этот камень сюда поставил я сам, ведь это я его обтесал, значит, я сделал бога, значит бог меньше, а я больше. И опять все рушится. Поэтому так эта заповедь важна.

Важна она и для нас, если мы поймем ее основной смысл – запрет на подмену Бога. Бога нельзя никем и ничем подменять. И вот тут мы ничуть не менее способны к такой подмене, чем те самые израильтяне, о которых мы читаем в книге Исхода. Просто мы подменяем Бога чем-то другим, вроде бы даже хорошими вещами, бывает, что хорошими, бывает, что плохими, но бывает, что хорошими. Скажем, такая вещь, как справедливость – ведь это же хорошая вещь! И Бог – он ведь справедлив даже, значит, хорошо.

Вот, я буду добиваться справедливости. И человек начинает добиваться справедливости так, что вокруг только пух и перья летят, потому что он сам считает, что вот это справедливо, а это несправедливо. И он начинает вершить свои дела справедливости, совершая насилие над теми, кто несправедлив. В результате мы получаем огромное количество войн, в результате мы получаем такую «замечательную» вещь, как коммунизм, который исходит из этого же самого посыла – нужно, чтобы было справедливо, нужно, чтобы было поровну. А дело совсем не в том, чтобы было поровну, чтобы было справедливо. Дело в том, чтобы были отношения между людьми светлые и любовные – в этом все дело, а это не связано со справедливостью, никак не связано.

Замечательная вещь творчество, прекрасная вещь, и Бог нам дал творческие способности, такие, как ни у кого больше, и каждый из нас уникален в своих творческих способностях, это же замечательно, это дар от Бога. И вот человек начинает фактически молиться на творчество, какое угодно, это может быть творчество литературное, научное, изобразительное искусство, что угодно. Человек подставляет себе вместо Бога творчество – я служу творчеству. И опять человек не замечает, как совершается подмена. Он сам определяет для себя, что есть в его творчестве хорошего, что плохого. Человек начинает самоутверждаться через творчество, не Богу служить через творчество, а самоутверждаться. Если мы ставим Бога выше всякого творчества, если творчество для нас механизм служения Богу, то тогда все совершенно по-другому. Но, как правило, человек, который с придыханием говорит о творчестве, он создал себе Бога. И опять, это оказывается поставление на место Бога самого себя – я главный.

И можно еще огромное количество примеров приводить таких подмен, которые очень характерны для всех нас. Я рекомендую по этому поводу прочитать две книги Клайва Стейплза Льюиса, замечательного христианского писателя. У него есть две очень легкие для чтения книги, которые я считаю, может быть, лучшими книгами по нравственному богословию, они очень простые. одна из них называется «Письма баламута». Эта книга составлена в форме писем, которые старший черт пишет своему племяннику, младшему бесику, наставляя его на то, как нужно бороться за человеческие души. И в этой простенькой форме вы можете вычитать огромное количество примеров о том, как мы, люди, умудряемся закрываться от Бога, как мы от Него уходим, как мы ставим на Его место что-нибудь другое.

И вторая книга, маленькая брошюрка, называется «Расторжение брака». Название в русском переводе очень неудачное. Эта книжка не имеет отношения ни к браку, ни к разводу. Такое полемическое название книги связано с известной строчкой одного английского поэта, и в ответ на его строчку пишет эту работу Льюис. А смысл там совсем в другом. Есть очень серый город, и в нем живут люди. Жизнь в этом городе серая, и дождь все время идет, в общем, обычная занудная жизнь. Но из этого города время от времени выходит автобус, и поднимается куда-то в горы, куда-то наверх, и там появляется солнце, там появляются краски, там появляется настоящая плотная жизнь. Оказывается, что в этом сером городе все нежить, это все призрачно, а настоящая жизнь там, где свет, где цвет, где все по-настоящему материально. И люди в этом автобусе приезжают туда, выходят из автобуса, им очень трудно ходить по этому материальному миру, они какие-то бесплотные слишком для этого. Но им навстречу выходят те, кого они знали по предыдущей жизни, их друзья, которые их приглашают – иди вместе с нами, там хорошо, там красиво, там трудно некоторое время идти, но дальше все очень хорошо, пожалуйста, иди за нами. И дальше в серии диалогов описывается, как и почему люди отказываются идти туда, к свету, как им что-то внутри них сидящее, какое-то их себялюбие отворачивает от этого, самые-самые разные варианты.

Вот, хорошая вещь – материнская любовь, хорошая же вещь! Но, на самом деле, эта материнская любовь может стать точно таким же кумиром. Человек строит себе ребенка по своей воле, по своему желанию, для того чтобы этот ребенок был такой, как я хочу. И это уже не любовь такая, как у Бога, но это любовь, которая как в «Письмах баламута». Баламут пишет своему племяннику, что наш Враг – когда он говорит о Боге, он всегда говорит «наш Враг», – Он все время говорит о любви. И он говорит – я не понимаю, что такое любовь. Я знаю, что Он понимает под словом любовь. Я знаю, что я понимаю под словом любовь. Любовь – это когда я хочу тебя съесть, вот это любовь, я тебя люблю, значит, я хочу тебя съесть. А у Него непонятно что. Так вот, любовь как желание съесть очень характерна для нас, и поэтому обратите внимание на то, как мы, люди, способны превратить в эгоистического кумира и любовь, и дружбу, и творчество, и радость, и справедливость, и все прочие хорошие высокие слова. Мы все это умеем делать.

Итак, не сотвори себе кумира, не подменяй Бога никем и ничем. Есть только Бог превыше всего. Все остальное подчиненное, все остальное может быть служением Ему. Это вторая заповедь.

Третья заповедь

Не произноси имени Божьего всуе (Исх.20:7). И для нас совершенно непонятно, как эта заповедь становится такой важной, что попадает в десять самых важных заповедей, которые нам дает Бог. Почему, собственно, что там такое, что Он вообще имеет в виду? Мы с вами говорили уже, что имя – это очень серьезная вещь в понимании этих людей. Имя – это сущность того, кто это имя носит. И Бог открывает Свое имя людям, тем самым давая им возможность очень серьезной, сильной, прочной связи с Богом. Он дает им как бы прямой провод к Себе. Каждый раз, когда человек произносит имя Божие – он тем самым входит в связь с Богом, он Его призывает. И поэтому, кто мы такие, если мы употребляем имя Божие всуе?

Я произнес имя Божие, Бог говорит – да, что, Я тебя слушаю. А я Ему говорю – нет, нет, я это не имел в виду, я совсем для другого. Понимаете, что получается? Опять получаюсь я главный, а Он так, мальчик на побегушках. Он нам дал свое имя для того, чтобы у нас с Ним были отношения. Поэтому не всуе, не напрасно произнесение имени Бога. Каждый раз, когда мы обращаемся действительно к Нему, когда мы действительно хотим Его призвать, когда мы действительно хотим обратиться к Нему с молитвой, действительно войти с Ним в отношения, что-то узнать от Него, получить от Него указание какое-то или еще что-нибудь, я не знаю. Разные могут быть варианты, отношения могут быть самыми различными. Мы с вами говорили в прошлый раз о молитве Авраама, какая она разнообразная. Это может быть самая разнообразная молитва. Но всякие отношения с Богом – это молитва, и поэтому если мы произносим имя Божие для молитвы, то все в порядке, это не напрасно. Но если для другого чего-то, то это напрасно.

Есть и другое здесь соображение: знание этого имени – это возможность настоящих отношений типа царственного священства, типа «вы Мой удел» с этим Богом. Если я произношу это имя в окружении людей, которые этому Богу не верят, то тем самым я святыню отдаю людям, которые, не имея доверия к Богу, будут пытаться злоупотребить этим знанием. Я еще раз напоминаю, в представлении этих людей знание есть сила, не просто само по себе знание, но это власть над чем-то. И если я открываю имя Божие, эти особые наши отношения с Богом кому-то другому, кто это воспринимает для самого себя, не для служения Богу, а для того, чтобы от этого Бога чего-нибудь отхватить, для того, чтобы установить с Ним какие-то магические отношения, то тем самым я становлюсь виноват.

Имя Божье можно употреблять только с доверием Богу. Поэтому лучше это имя не отдавать тому, кто с ним будет распоряжаться неправильно. Вот такое здесь еще представление тех людей, которые слушают эту заповедь. И восприняв эту заповедь очень всерьез, Израиль перестает вообще употреблять имя Божие, на всякий случай. А вдруг это будет всуе, а вдруг это кто-нибудь подслушает, а вдруг что-нибудь не так, а откуда я знаю, напрасно это или не напрасно? И имя Яхве, которое Бог открывает Моисею, перестает употребляться в Израиле. Бога начинают называть словом Господин, Господь, Адонай. И вы видите, когда читаете Библию, когда читаете Ветхий Завет, там имя Яхве не употребляется практически нигде. Везде идет Господь Бог, это и есть то самое имя Адонай – Господин, Господь, которым везде и всюду было заменено то имя, которое было открыто Моисею. Но это уже более поздние времена, настолько всерьез была воспринята эта заповедь.

Что она означает для нас? Если мы с вами понимаем, что для нас сейчас имя не имеет такой непосредственной связи с Тем, Кто его носит, но все-таки здесь есть определенная вещь – имя Божие мы произносим для молитвы. Всякая божба, всякое употребление его в низшем смысле означает, что я опять ставлю себя выше Его – хочу, называю Его по имени, хочу, не называю, я сам, я хочу или не хочу. Я когда хочу, дергаю Его за бороду, когда не хочу, не дергаю. Что-то здесь становится очень неправильным в наших отношениях с Богом. Имя Божие нам открыто для благоговения, для того, чтобы его употреблять, обращаясь к Богу с молитвой, ставя Его выше себя, а не себя выше Его.

Четвертая заповедь

Чти день субботний, если коротко. Она очень длинно там описана (Исх.20:8-11). И эта заповедь одна из самых хитрых, наверное, заповедей в Декалоге. Когда мы с вами читаем Евангелие, мы обнаруживаем, что огромное количество мест в Евангелии говорит именно о проблеме субботы. Иисуса все время пытаются подловить на нарушении субботы, нарушении этой заповеди. И все время вокруг субботы возникает какой-то диалог. В чем дело?

Если вы прочитали дальше, то вы увидели – Бог говорит о том, что́ Он поставляет знамением завета, знаком заключенного договора. Он поставляет знамением заключения завета эту самую четвертую заповедь, заповедь субботы. Если ты соблюдаешь субботу, значит, ты находишься в действии этого завета, мы с вами вместе в этом завете, если ты соблюдаешь субботу. Тогда становиться понятно, что заповедь очень важная. Как же она звучит? Что значит – чти день субботний? Она звучит так: шесть дней делай свои дела, день седьмой не делай никаких дел твоих, суббота – день Богу твоему.

А здесь начинаются проблемы: как это так, ничего не делай в субботу? Подумайте, что значит ничего не делать? Я сплю – это значит, я сплю. Я проснулся, значит, я что-то сделал, я проснулся. Я сел, я встал, я пошел – все это какие-то действия. А сказано, не делай никакого дела. Так, как же быть? Ясно, что не делать никакого дела невозможно, потому что в каком бы состоянии человек не находился, это можно описать глаголом, значит это действие. Значит ясно, что не делать никакого дела невозможно, значит, какие-то дела явно делать можно. А какие можно, какие нельзя? Ведь явно же здесь запрет – не делай дел. Как соблюсти эту заповедь?

И начинает весь народ Израильский думать над тем, какие дела можно делать, а какие нельзя. Ведь эта же заповедь такая важная, если ты соблюдаешь субботу, то ты в Завете, а если нет, то нет. И начинается толкование на эту заповедь. И практически весь Талмуд, огромная его составляющая – это, на самом деле, толкование на заповедь субботы, что делать можно, а чего нельзя. И начинают вырастать комментарии на это, которые уже больше самой Библии, а потом начинают вырастать комментарии на комментарии. И то, что учитель такой-то сказал про то, что в субботу делать можно, это нужно откомментировать, потому что появляются какие-то новые варианты: он тем самым имел в виду, что это делать можно, а это нельзя, эту разновидность этого дела можно, а этого нельзя. И начинаются комментарии на комментарии. И Иисус потом скажет, что вы нагромождаете заповедь на заповедь, и подменяете заповедями человеческими заповеди Божии. Именно это и происходит с этой заповедью субботы.

Но что же в ней действительно имеется в виду? В этом израильском понимании заповеди субботы пропущено одно важное слово. Не просто не делай никакого дела, это действительно невозможно, не делай никакого дела своего, и это очень важно. Суббота – день Богу твоему. Свои дела делать нельзя. Какие дела делать можно? Божьи дела можно делать. Значит, этот день предназначен для того, чтобы делать дела Божьи, а не свои, в отличие от остальных шести дней. И если мы это увидим, то поймем, что это есть в дальнейшем законе десятины: от всего, что ты приобрел, отдай десятину Богу, принеси, как жертву Богу, одну десятую часть (Лев.27:30-32). Вот так же и здесь. У тебя есть время в этой жизни. Десятую часть, один день из недели, примерно, грубо говоря, отдай Богу твоему.

Что значит, служить Богу, что значит, быть с Ним в отношениях? Это значит, свое время отдавать Богу. Бог знает, с кем имеет дело. Речь не идет о том, чтобы все двадцать четыре часа, все семь дней в неделю делай дела Божьи. Ясно, что человек этого просто не в состоянии услышать. Но попробуй отдавать одну десятую часть, вот о чем идет речь.

По сути своей, мы можем с вами увидеть одну важную вещь. Мы с вами видели зацепочки из предыдущих заветов в последующие. Мы с вами говорили о зацепке из завета Ноева в завет Авраамов, от Авраама к Моисею. Вот такая же зацепка есть и в Моисеевом завете дальше к Новому Завету. Посмотрите еще раз – не делай никакого своего дела, но делай дела Божьи. А какие дела Божьи, какие не Божьи, как мне это узнать? Можно рассуждать по-своему, по-человечески: вот это вроде бы хорошее дело, значит это можно, это Божье, это плохое дело, значит его нельзя, и так далее, и от этого пошли плясать. Результатом оказывается следующее. Знаете ли вы или нет, в Израиле есть лифты в многоэтажных домах, такие почти, как у нас. Они каждый день работают точно так, как у нас, но в субботу они работают по-другому, они останавливаются на каждом этаже, потому что пользоваться лифтом можно, а кнопку нажимать нельзя – вот это заповедь субботы. И так далее, это когда человеческое соображение начинает здесь включатся.

Но ведь речь идет о делах Божьих, и только Бог по-настоящему знает какие дела Его, а какие нет. Если я начинаю сам определять по принципу, что я считаю хорошим, что я считаю плохим, это опять точно то же самое дерево познания добра и зла, мы опять с вами там. Значит, только Бог может знать, какие дела Его. А как нам тогда их делать, если Он знает, а мы нет? Значит, нужно у Него спросить. Значит, нужно быть с Ним в таких отношениях, чтобы Он нам говорил, что я должен делать, чтобы Он нам открывал, что мне в этот момент сделать. И это в каждую секунду этого дня субботнего, чтобы Он говорил нам, какие дела Его.

Тем самым, эта заповедь влечет человека к совершенно особым отношениям с Богом, не через то, что где-то написано, не через то, что где-то кто-то что-то сказал, а через плотные, настоящие, личные отношения с Богом, те самые отношения, где Бог может нам что-то открывать о нашей жизни, то есть непосредственные молитвенные отношения с Богом. И именно такая связь человека с Богом и станет, по сути дела, сердцем Нового Завета, о котором мы с вами будем говорить в следующий раз. Так что, эта заповедь здесь уже сказана, но по тому, как Израиль пытается ее исполнить, уже видно, что он проваливается, эта заповедь остается неисполнимой. Для того, чтобы она была исполнена, нам нужен путь к следующему завету, к Новому Завету. Итак, у нас есть связь между заветом Моисеевом и Новым Заветом, Заветом во Иисусе Христе. Это одна из таких зацепочек, мы увидим потом еще одну.

Итак, первые четыре заповеди впрямую говорят об отношениях между человеком и Богом, как эти отношения должны выстраиваться.

Пятая заповедь

Чти отца твоего и мать твою. Дальше там написано: если хочешь, чтобы продлились дни твои на земле (Исх.20:12). Что эта заповедь означает тогда?

Помните японский фильм под названием «Легенда о Нараяме»? Жуткий фильм, глухая японская деревенька, где жизнь очень тяжелая, где каждый лишний рот – это трагедия, и поэтому, когда родители становятся старыми и немощными, их сбрасывают в пропасть. Их выносят подальше, чтобы они умерли с голоду, потому что их не прокормить. Вот такая вещь очень характерна для того мира, о котором мы сейчас с вами читаем. Зачем они нужны, эти старики? Низачем они не нужны, они только лишние рты, сил у них нет, а едят они столько же, поэтому от них надо избавляться – вот логика окружающего мира, логика эгоизма. Что говорит Бог? Нет, если хочешь, чтобы продлились дни твои на земле, почитай отца твоего и мать твою. Что означает почитать отца и мать, это можно обсуждать, но, во всяком случае, это не означает – сбрасывать в пропасть. И здесь есть прямая логика: если мы не сбросим отца и мать в пропасть, то и есть надежда, что и наши дети, когда мы состаримся, тоже нас не сбросят в пропасть, и тем самым продлятся дни мои на земле. Если же я сброшу, то могу быть абсолютно уверенным, что и меня сбросят тоже. Это самая простая логика.

Но есть здесь гораздо более глубокая логика. И для того, чтобы с этой логикой разобраться, я хочу предложить один очень важный вопрос, с которым мы дальше будем рассматривать все остальные заповеди. А какое Богу дело до этого, почему Он включает эти заповеди в число самых важных? В самом деле, какое Ему дело, сбрасываем мы папу и маму в пропасть или нет? Ясно, что это может быть не очень хороший поступок, но Ему-то какое дело? А Ему есть дело. Помните, мы с вами говорили о том, что Его замысел заключается в том, чтобы постепенное воспитание человечества шло, передаваясь из поколения в поколение, чтобы то, что Бог сотворил в одном поколении, не пропадало в нем, а передавалось в следующее. И это возможно только в том случае, если последующее поколение будет считаться с ценностями поколения предыдущего, если оно будет почитать предыдущее поколение. Если каждое последующее поколение будет говорить – нет, мизинец мой толще, чем бедро отца моего (3Цар:12:10), то все разрушится. Каждый раз Богу придется начинать с нуля, каждый раз доходить до какого-то момента и опять все сначала, ничего не получится.

Значит, почитать отца и мать – это совершенно необходимая вещь для того, чтобы Его завет мог работать из поколения в поколение, для того, чтобы Его замысел о том, чтобы в конце концов благословились все племена земные, чтобы этот замысел был выполнен. Так что, Ему очень есть дело до этого.

И есть еще одна здесь вещь, тоже совершенно новозаветная, и по ней мы с вами можем кое-что понять для себя. Конечно, у всех у нас сложные отношения с родителями, это понятно. Я не думаю, что здесь хоть кто-нибудь может сказать, что у него очень простые отношения с родителями, так не бывает. И с ценностями, которые были у родителей, у нас тоже очень сложные отношения, и это тоже можно понять. Но, тем не менее, что-то из этих родительских ценностей мы обязательно получаем, и, обогащая нашим опытом, передаем дальше.

Но есть здесь и еще одна вещь. Нас ждет впереди в Новом Завете заповедь любви друг ко другу, ко всем без изъятия, забегая вперед, скажу я. Для нас же совершенно естественно любить тех, кто нам нравится. Вот, человек мне нравится, я его избрал, потому, что он мне нравится, и я его люблю, у нас с ним все хорошо. А вот тот человек мне не нравится, я его не люблю. Я сам отбираю, кого мне любить, кого мне не любить. Замысел же Божий заключается в том, чтобы мы любили друг друга, и к этому Он нас потихонечку ведет. Родители – это первый, может быть, самый естественный пример тех людей, которые рядом с нами и которых мы не выбирали. Мы их не выбирали, но они естественно к нам близки. И у нас может сидеть в сердце к ним некоторая доля благодарности, потому что, как ни как, а все-таки они нам дали эту жизнь. Мы можем ненавидеть эту жизнь и кричать – зачем вы меня родили, но это все эмоции. На самом деле мы знаем, что если бы они не родили, то некому кричать бы это было. И что бы это значило для нас? А ничего, нас бы не было. Невозможно себе представить, как это – нас не было бы?

Таким образом, у нас есть эти люди, которых мы не выбирали, но которые близко к нам. У нас есть основание к ним относиться хорошо, потому что они нам дали жизнь, и у нас есть замысел Божий о том, чтобы мы относились к ним хорошо, потому что иначе прервется цепочка завета, и никакого спасения человеку и мне, в том числе, не будет. Поэтому на этом Бог может нас воспитать в правильных отношениях друг к другу, к людям вообще. Это первая подсказочка нам – вот, как нужно относиться к людям вокруг нас, почитать их.

И еще один момент. Богу очень важно воспитать в человеках правильное отношение к отцу и матери, потому что постепенно Он сам будет все больше и больше открываться не как Судья, Вседержитель, а как Отец. И понимать, что такое отец, и каковы правильные отношения с отцом, для человека необходимо. Здесь обоюдная вещь – на самом деле Бог изначально знает, что Он для нас Отец, Он этого изначально хочет, и поэтому Он выстраивает отношения наши с родителями по этой модели – как мы относимся к Нему. С другой стороны, Он, наоборот, выстраивает наши отношения к родителям так, чтобы потом нам открыться как Отец, чтобы мы правильно понимали наши отношения с Ним. В обе стороны эта аналогия работает. И поэтому эта заповедь находится на пятой позиции, она между заповедями отношения нашего к Богу и отношения нашего к людям, потому что в ней есть кусочек того и другого. Мы относимся к людям, к родителям так, как мы призваны относиться к Богу.

Шестая заповедь

Не убивай (Исх.20:13). Очень коротенькая, очень простенькая. И тут у нас возникает проблема: как же так, вроде написано не убий, а что мы читаем дальше? Вот 32 глава, вот они тельца построили, Моисей сошел с горы, созвал левитов, взяли они мечи и прошлись по стану и там, если я не ошибаюсь, три тысячи человек «порубили в капусту» (Исх.32:26-28). Как же так? Ведь заповедь только была дана – не убий, что ж он делает? А дальше читаем там – кровище и кровище, войны и войны, и народ убивает себе и убивает. И как же заповедь не убий?

Прежде всего, нам нужно понять, что в этом языке есть разные глаголы, описывающие лишение человека жизни. Это у нас есть тоже. У нас есть глагол казнить, у нас есть выражение принести в жертву, это все разные вещи. Так вот, и в том языке точно также. Убийство на войне – это совсем другой глагол, закалание жертвы – это совсем другой глагол, казнь каких-нибудь преступников – это вообще совсем другой глагол, это все разные глаголы. Здесь стоит глагол, который означает, как мы бы сказали, убийство в уголовном смысле. Если я как персонаж, как один человек, убиваю кого-то другого из своих корыстных соображений, не из соображений справедливости, наказания, защиты отечества или еще чего-нибудь такого, уголовное убийство – вот на это здесь и стоит запрет. И тогда понятно, что Моисей, когда убивает вероотступников, он эту заповедь не нарушает, и войны, которые ведет Израиль, эту заповедь не нарушают, если ее брать в прямом значении.

Ясно, что Богу не угодна никакая смерть человека, Он об этом будет много раз говорить, и на самом деле еще раньше сказал. Уже в завете с Ноем было сказано, что Он владеет жизнями, именно Он, и поэтому всякое убийство есть, на самом деле, восстание против Бога. Бог – Хозяин всякой жизни, и поэтому всякое убийство против Него. И понятно, что, когда мы с вами подойдем к Новому Завету, значение этой заповеди начнет расширяться, обогащаться, мы с вами это увидим. И уже в Ветхом Завете это все уже будет, но постепенно. От похвальбы Ламеха, который убивает играючи и нисколечко в этом не раскаивается, и этого не стыдится, а этим хвастается, от этой похвальбы до понимания того, что убийство совершается в сердце человека, что не то, что убивать, но и гневаться друг на друга нельзя, – огромная дистанция, и перескочить ее нельзя. И Бог идет, постепенно воспитывая человека, давая абсолютные максимумы – не убий это абсолютная заповедь, – но попуская то понимание, которое есть у человеков этой заповеди в этот момент, потому что это процесс воспитания, это постепенное возрастание человека. Всему свое время, должно пройти время, человек должен прожить какое-то время с этим пониманием заповеди не убий, тогда Бог ему скажет, что оно означает дальше.

Что означает эта заповедь для нас с вами, мы очень подробно разберем, когда будем говорить о Нагорной проповеди. Как эта заповедь расширяется в Новом Завете, мы с вами поговорим подробнее потом.

Седьмая заповедь

Не прелюбодействуй (Исх.20:14). Что это значит? Прелюбодеяние на этом языке означает нарушение верности в браке, не всякую беспорядочную половую связь. Для этого есть слово блуд, что тоже грех, но оно не в этих десяти заповедях. Оно, конечно, плохо, Бог говорит об этом, что это плохо, но это как бы второго плана заповеди. В этих десяти говорится о запрете на прелюбодеяние, на нарушение верности в браке.

И вновь тот же самый вопрос, а какое Ему дело? Почему Он считает Себя вправе эти наши отношения регулировать? Потом Иисус скажет в одной из своих притч: верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом (Лк.16:10). Верность – одна из составляющих веры. Нельзя назвать верой то, что в сию секунду вспыхнуло, а в следующий момент погасло, и ее нет вообще. Вера – это доверие не единоразовое, не в одной вспышке, а в верности этим отношениям. Бог будет постоянно говорить о браке, как параллели отношений с Ним. Религиозные отношения и отношения брачные во всей Библии будут параллельны друг с другом, мы с вами уже об этом говорили. И это так, потому что в замысле Божием не что-нибудь, а единство всего творения, и единство этого творения с Богом любовью. Любовь – это то, что соединяет двоих так, что двое становятся единой плотью, и это те отношения соединенности людей, которые выстраиваются самим Богом, потому что Бог есть любовь.

И если мы нарушаем верность в браке, то это означает, что мы изгоняем Бога из наших отношений. Это значит, что мы Его выгоняем из нашей жизни. – Может быть, из половины нашей жизни, зато я в другом во всем к Богу обращаюсь. – Нет, нет, так не бывает. Если мы хоть откуда-нибудь Бога выгоняем, значит, мы его выгоняем вообще, потому что это я сам тогда решаю, где Ему место в моей жизни, а где нет. Значит, опять я главный, значит я Его выгнал, на самом деле, совсем. Поэтому брак – это то, совершается Богом. Мы думаем, что это мы соединили. Нет, за каждым браком стоит замысел Божий о том, чтобы эти двое стали единой плотью, и Бог готов дать всю полноту Своей любви в то, чтобы это соединение произошло. Если мы отказываемся от этого, если мы говорим, что нет, нет, развод и девичья фамилия, то тем самым мы говорим, что Бога здесь в нашей жизни не будет. Вот, в чем здесь дело. Ему еще как есть дело до этого.

Верность – это наше согласие на доверие Богу, постоянное согласие. Верность в браке – это проявление именно этого доверия, доверия Богу. Нет, а что такого? Я по-прежнему люблю свою жену, ну, вот просто, знаете там, немножко захотелось. Нет, нет. Потом апостол Павел об этом скажет: не бывает просто так, просто совокупления, и все. Нет. Всякое совокупление – это соединение плоти, и здесь начинается обратный механизм – соединение плотское влияет на наш дух. У нас нет отдельно духа и плоти, все соединено вместе. И если мы говорим, что вот мы духом с женой, я ее по-прежнему люблю, а плотью я с другой, нет, мы разрываем себя, человека на две части, разные части. Но Бог сотворил нас как единство духа и плоти, значит, опять мы идем против замысла Божьего, против Его замысла о нашем целомудрии, о нашей соединенности в одно – духом и плотью. Так что, Ему очень есть дело до того, как мы себя ведем в браке.

Восьмая заповедь

Не укради (Исх.20:15). Как бы все понятно. И про себя можем подумать все: ну, а что, разве я вор? Нет, воры, вон они, бегают. А я нет, я из кармана ни у кого ничего не вытаскивал, никого не грабил, нет. Чего тут такого?

Я однажды переводил одну книжку о том, как нужно воспитывать христианских детей. Там было сказано: у нас с вами у всех неправильное воспитание, нас всех воспитывают так – это чужое, не бери, а воспитывать нужно по-другому – это не твое, не бери. Чувствуете разницу? Мы, может быть, ничего чужого и не берем, но мы столько раз в день обнаруживаем вокруг что-то не чужое, не свое, но не чужое, как бы ничье, то почему бы не взять-то?

Вспомним, что Бог говорит: ибо Моя вся земля – говорит Он, Моя вся земля. Потом Он говорит: Вы будете Моим уделом. Он столько раз говорит – Мое, Мое, Мое. Он собственник, и мир принадлежит Ему, все в мире принадлежит Ему, на самом деле. И более того, в Нем есть обоснование самого принципа собственности. И то Царство Божие, которое нас ожидает, это не отсутствие собственности, нет. У каждого из нас будет некоторая собственность, мы будем обладателями своей личности, своей жизни, но вместе с тем, мы будем принадлежать Богу. Собственность при этом остается и у нас, и у Него, все это так. Но собственность есть собственность – это принцип, укорененный в Боге. И каждый раз, когда мы берм что-то не свое, мы нарушаем этот принцип, мы восстаем против Бога.

Внутри нас подсознательно срабатывает именно это – а почему оно не мое, а кто так сделал, что оно не мое? А оно мне позарез нужно или оно мне очень хочется. Кто так сотворил, что это не мое? Ну, кто сотворил, кто сотворил, Бог сотворил, естественно. Таким образом, каждая кража – это не просто, я взял у кого-то другого и тем самым «восстановил справедливость». Нет, это наше восстание против Бога – я лучше знаю, что мне должно принадлежать, я определяю, что мне должно принадлежать. Опять я решаю, опять я главный, я буду перераспределять. Я при этом буду справедлив, я буду очень справедлив. Мы с вами наелись этой справедливости за последние восемьдесят лет выше крыши.

Так что, это тоже понятно, что у Бога есть определенные замыслы о нас, почему нам нельзя красть, почему нам нельзя этих вещей, которые нам не принадлежат, брать. А что нам-то принадлежит тогда? В каком-то смысле, может быть, и ничего, но в каком-то смысле что-то принадлежит. То, что нам этот главный собственник дал, то и принадлежит. И если нам что-то нужно, чего-то хочется, у нас есть возможность не красть, у нас есть возможность обратиться к Богу с просьбой. И если это действительно для нас нужно, если это соответствует Его замыслу о нас, тогда Он даст. Тогда мы будем собственниками того, что Он нам даст по праву, мы не будем ворами при этом.

Итак, эта заповедь вновь нас подталкивает к определенным отношениям с Богом. ОН определяет, мы у Него просим, но Он решает, что нам должно принадлежать, а что нет, а не я решаю. Если я сам решаю, я опять в том же самом грехе, опять я в том, что не соответствует замыслу Божьему о нас.

Девятая заповедь

Не лжесвидетельствуй (Исх.20:16). Там она немножко другими словами выражена, но смысл именно тот – не лжесвидетельствуй. Почему не лжесвидетельствовать? Опять, какое Ему дело? Речь идет впрямую именно об этом – о запрете на ложь в суде, не вообще на всякую ложь. В этой заповеди говорится именно о том, что в суде лгать нельзя. Почему?

Посмотрите, что мы с вами сейчас рассматриваем – закон. Закон, в соответствии с которым, мы с вами говорили, судьи судят народ Израилев. Значит, что получается, Божий закон применяется к ситуации, которая выясняется в суде. Закон Божий правилен, совершенен, свят. Если этот праведный, совершенный закон применяется к некоторой представленной в суде ситуации, то эта ситуация решается праведно и правильно в соответствии с законом, так все задумано.

Но теперь представим себе, каким образом ситуация становится выявленной в суде? Свидетельствами, только свидетельствами. И если мы начинаем лгать в суде, то тем самым мы что, по сути, делаем? Мы делаем так, чтобы Божий закон, вся мощь этого закона обрушилась на кого-то, кто мне не нравится, чтобы эта огромная силища закона была использована в моих интересах. Вот, что такое лжесвидетельство. Опять тот же самый магизм – я главный, я знаю, что я хочу, и я добиваюсь этого, используя при этом силу Божию, силу Божьего закона. Это опять поставить себя выше Бога.

Конечно, это совершенно невозможно, и лжесвидетельство искажает всю ситуацию в народе Израилевом. Если ситуация в суде представляется неправильной, то рассуждение всегда неправильное, и народ идет неизвестно куда, совсем не туда, куда его пытается привести Бог своим воспитанием. Всё идет наоборот.

Ясно, что в дальнейшем потихонечку будет открываться больший смысл этой заповеди, не просто ложь в суде. На самом деле, всякая ситуация – это ситуация суда, потому что Бог всегда над нами есть, и Божий суд есть всегда. Не в том дело, есть здесь формальная ситуация суда с приложением закона или нет. Неформальная ситуация суда, в котором закон Божий действует, работает в любую секунду, и поэтому каждая наша ложь – это точно такое же лжесвидетельство. И это постепенно для нас будет открываться, и в Новом Завете Христос нам это скажет, но до этого еще нужно дожить, до этого еще нужно добежать.

Десятая заповедь

Она очень длинная – не пожелай вола ближнего, жены ближнего, раба ближнего и т.д. (Исх.20:17). Это не то же самое, где говорится о жене, что в седьмой заповеди. Речь идет о другом, скажем – а вот, у него жена хорошо готовит, вот бы у меня была такая. Если просто нашим языком сказать, эта заповедь звучит так – не завидуй.

А почему, собственно, не завидовать? Опять, какое Ему дело? А потому, что зависть – это наш внутренний ропот. Почему у него есть, а у меня нет, кто так распределил, кто тут такой несправедливый? Не в том дело, я могу не пойти и ничего не сделать, я не пойду отбирать у него эту замечательную кухарку, я не пойду, но внутри себя я уже сказал – Бог, Ты поступил плохо, Ты неправильно поступил. Я уже внутри себя осудил Бога. Вот, что такое зависть. И нет никакой белой зависти в отличие от черной зависти, всякая зависть одинаковая зависть – я считаю, что это неправильно, что у меня этого нет. Я не просто восхищаюсь тем, что у другого что-то есть, но я хочу этого же себе. Нет, это ропот против Бога. И поэтому здесь есть запрет.

Но посмотрите, как интересно с этой заповедью. Все остальные заповеди говорят о некоторых наших поступках. И здесь понятно, что я могу взять свою волю в кулак, скажем, у меня рука тянется что-то схватить, а я ее цап, и удержал, я не украл, я не нарушил эту заповедь. Мне очень хочется кому-то ножиком под ребро, но я ему всего на всего в глаз дал, я же не убил? Не убил. Я этот грех не совершил, все хорошо. Но эта заповедь говорит о чем-то другом – не завидуй. А зависть – это поступок? Нет, это что-то внутри нас, это помысл.

А как нам контролировать свои мысли, а как нам ими управлять? Какими силами мы можем заставить себя не думать о белой обезьяне? Помните эту старую историю индийскую? Вот, будет какое-то чудо совершено, если ты не будешь думать о белой обезьяне. И человек изо всех сил пытается не думать о белой обезьяне. Точно так же, как мы можем заставить себя о чем-то не думать, разве ж это возможно? Нет. Повлиять на свои мысли мы можем только своими мыслями, но если наши мысли неправильные, то, значит, и на них нужно чем-то влиять, это порочный круг, это как вытаскивать себя из болота. Из болота нельзя самому себя вытащить, только кто-то другой может, только тот, у кого есть доступ к нашим помыслам, а это только Бог.

Значит, эта заповедь нас опять настраивает на особые отношения с Богом. И эта заповедь, которая говорит не о поступках, а о мыслях наших, это еще один крючок, еще один зацеп в Новый Завет. Именно об этом будет говорить Христос в Нагорной проповеди, что смысл всех заповедей не в том, чтобы чего-то не делать, а в том, какими мы внутренне должны быть, что должно быть в нашем сердце. И поскольку это то, над чем мы сами не властны, то единственный вариант – это предоставить возможность исправления нашей внутренности Богу. А это и есть суть Нового Завета, и мы будем с вами об этом позже говорить.

Положительный смысл закона

Итак, заповеди даны, закон через Моисея Израилю дан, и можно жить, можно двигаться дальше, можно пытаться его исполнить. И в течение многих веков Израиль будет пытаться выполнить этот закон и постепенно обнаруживать, что, чем больше становится понятным, что эти заповеди означают, что этот закон означает, тем меньше его возможно выполнить. Все эти заповеди в негативном виде – чего не делать.

Ну, хорошо, а что же делать? Есть ли какой-то положительный смысл за всеми этими заповедями, которые дает Бог? Есть. Есть то, что может сделать выполнение этих заповедей естественным, совершенно нормальным, и Бог об этом говорит, об этом 6 глава Второзакония и 19 глава книги Левит. И именно там сформулированы две составляющих этой заповеди, которые потом Христос сведет воедино, позитивный положительный смысл закона. В 6 главе Второзакония сказано: люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душею твоею и всеми силами твоими (Втор.6:5). В книге Левит сказано: люби ближнего твоего, как самого себя (Лев.19:18). Вот, где ключик. Если мы любим Бога, то мы выполняем все, что Он хочет, потому что в этом суть любви. Если мы любим ближнего, то мы никогда не навредим ему, потому что в этом суть любви – делать для ближнего хорошо, а не плохо. По-настоящему хорошо, то, что для него хорошо, в этом суть любви, не моей, не эгоистической любви, а настоящей любви. Вот в чем суть закона – любовь к Богу и любовь к ближнему. И Израиль на протяжении своей дальнейшей истории пытается это реализовать, реализовать в поступках, которые не противоречат заповедям Божьим. Пытается, и все время оказывается, что что-то здесь не получается. Но это в дальнейшем его приведет к Новому Завету.

Моисей

Давайте посмотрим на историю того, что происходит с израильским народом после заключения Завета. Мы с вами говорили уже о том, что этот закон начинает формировать народ. И народ, который выходит из Египта как стадо рабов, потихонечку за сорок лет, что он странствует в пустыне, хотя, как известно за семь дней можно пройти это расстояние, этот народ странствует сорок лет и постепенно вымирает. Новое поколение, которое рождается в этой пустыне, никогда не знало рабства. Оно изначально воспитывается в этом законе и изначально знает, что идет в ту землю, которую Бог обещал еще праотцу Аврааму, эту землю населить. И единство народа определяется здесь не столько кровными связями, а именно тем, что это народ, среди которого присутствует Бог в скинии, стоящей посреди стана, этот народ является народом Божиим, потому что Бог ему дал закон, и народ в соответствии с этим законом живет. Вот суть жизни этого народа.

И когда подступает время, народ приближается к границам земли обетованной и хочет туда пройти. И оказывается, что к этому времени уже никого из тех, кто вышел из Египта, кроме Иисуса Навина и Халева, уже нету, и нету даже Моисея. Даже Моисей не входит в землю обетованную. Это может показаться очень несправедливым и странным. Но мы помним про гнев Божий на Моисея. Мы можем прочитать в Книге Чисел загадочную историю, где Бог говорит Моисею, чтобы он ударил жезлом в камень и оттуда пойдет вода. И написано, что Моисей бьет два раза, оттуда потекла вода, и Бог говорит Моисею – ты не войдешь в землю обетованную (Числ.20:7-12). Мы можем посмотреть на то, что описано в 32 главе, где Моисей с левитами проходит и убивает три тысячи людей из народа Божьего (Исх.32:26-28). Нигде не сказано было Богом, чтобы он это делал, он это делает совершенно самостоятельно, и нет воли Божией на это.

Мы видим во всем этом, что у Моисея остается огромное количество своеволия, при том, что у него удивительно тесные отношения с Богом, при том, что Бог ему открывается, оставляя его в расселине скалы, Он проходит, являет ему полноту славы Своей – это особые совершенно, глубочайшие отношения у Моисея с Богом (Исх.33:18-23). И все-таки в Моисее остается огромная доля своеволия, которая есть и во всем остальном народе. Но у Бога есть такие отношения с Моисеем, и у Моисея есть такие отношения с Богом. И если он даже при таких отношениях сохраняет греховную сердцевину внутри себя, он не может войти в землю обетованную. Другие могут, они не менее греховны, но они с меньшей высоты падают. Моисей, находясь на такой высоте отношений с Богом, и все-таки не открываясь Ему до конца, не может войти в землю обетованную – в этом гнев Божий на Моисея. Моисей умирает на границе (Втор.34:1-6) и дальше народ ведет Иисус Навин.

Почему Бог допускает войны за землю обетованную?

И дальше мы с вами читаем про огромное количество войн. Кровища льется реками. И нас начинает беспокоить вопрос: как же так, получается, что Бог ведет эти войны Израиля, Бог воюет на стороне Израиля, значит, эти убийства, которые совершаются на этой войне – за них ответственен Бог? Как же так, ведь Бог любовь, или что вообще? Наш опыт говорит нам все время, что Бог благ. Значит, что-то здесь мы неправильно понимаем.

Бог ведет народ в ту землю, которую Он обещал, обещание Бога незыблемо, поэтому народ должен там поселиться, это понятно. И вот народ пытается еще только пройти к этой земле, для этого он проходит через владения какого-то другого языческого царя и просит его, чтобы просто пропустили. Просто пропустите, мы пройдем, ничего и никого трогать не будем, нам просто пройти. И царь по своеволию своему говорит – нет, не пропущу, не хочу и не пущу (Числ.21:21-23). И вот с этого момента начинается война. У Израиля нет вариантов. Пройти ему туда нужно, потому что здесь ему в пустыне оставаться невозможно, это вымирать. Ему пройти нужно в ту землю, которая ему принадлежит по слову Божию. Не Израиль начинает войну, Израиль хочет пройти мирно. Ее начинают другие люди, которые волю Божию не слышат и слышать не хотят, которые поступают только из своих интересов.

Не Божья вина в том, что люди решают социальные проблемы методом войны. Не Божья вина, не Бог начинает войну, но люди. И война, единожды возгоревшись, уже продолжается и продолжается.

Но почему мы считаем, что Бог помогает Израилю в этой войне? А потому, что Он действительно помогает. Но как Он помогает? Давайте представим себе: есть двое борющихся, один из которых обращается к Богу с просьбой, чтоб тот его в этой борьбе сохранил, а второй этого Бога не знает и к Нему не обращается. Есть у Бога возможность сохранить этого человека, который у Него не просит? Нет. Есть ли у него возможность сохранить того, кто просит? Да, есть. Он всемогущий, когда Его просят. И то, что Бог делает, Он спасает народ Израилев, потому что народ Израилев к Нему обращается за спасением. Все, что Бог делает для человеков, это всегда спасение. Но если происходит война и спасается только одна сторона, то это значит, что вторая погибает. Здесь дело не в справедливости или несправедливости, не в том, что Богу дорог этот народ, а этот народ не дорог. Ему дороги все, но помочь этим Он не может, они Его об этом не просят. Тогда Он может помочь только тем, кто просит, и Он помогает одной стороне, Он совершает спасение народа Израилева не потому, что Он любит этот народ больше, но потому, что у Него есть отношения с этим народом, а с другими нет. Вот, в чем дело.

Но не Бог проливает кровь. Прочитайте сколько угодно, вы все равно не можете поставить в вину Богу ни одного из убитых. Убивают люди, только люди, это их способ решения проблем, начиная с Каина. Бог во всех случаях может предложить только спасение, и никогда не убийство.

Ценой этих огромных войн становится завоевание Иерихона, замечательная история (Нав.6:1-26). Вот, где Бог участвовал в битве. Народ Израиля, воспевая Богу, трубя в трубы Славу Божию, обходит семь раз вокруг Иерихона. И что, все население Иерихона вымерло? Нет, рухнули стены Иерихонские. Вот так Бог может вступать в дело, это Его чудо, это Его работа. Но то, что дальше потом израильтяне этих жителей Иерихона истребляют, это уже не Его работа, это работа людей. И нигде, и никогда вы не увидите, что Бог радуется тому, что происходит это убийство, Он всегда против.

Итак, идет череда этих войн, страшных кровопролитий. Хотя, что значит страшных? По сравнению с нашим XX веком, все это такой детский лепет. Нам, знающим действительно массовые убийства, как бы даже смешно читать про это. А, вместе с тем, все равно не смешно, убийство есть убийство. В наши времена войны происходят таким образом, что убиваются не только солдаты, но и все остальные. А там все-таки, когда происходит победа, то это значит, что одно войско разбило другое войско. Так что даже в процентном отношении, я думаю там полегче. Но, тем не менее, война есть война и это трагедия, это человеческая трагедия, и не надо думать, что Богу так уж радостно на это все глядеть.

Судьи Израилевы

Но Израиль входит в землю обетованную и ее завоевывает, и дальше начинается жизнь в этой земле обетованной. Не надо думать, что окружающие народы смирились с тем, что этот пришелец здесь поселился, нет. Войны продолжаются и продолжаются. И жизнь в это время в Израиле происходит следующим образом. Народ как бы себе живет, у него есть свои повседневные проблемы, которые разрешаются судьями – тот же самый механизм, который еще Моисеем был установлен. Судьи судят в соответствии с законом Моисеевым. Как-то все это существует, люди более или менее живут спокойно, все ничего.

Вдруг нападает враг и становится плохо, и тогда Израиль вспоминает о Боге своем, не только о законе Божьем, но и Боге своем. И вопль от земли к Богу – так, мол, и так, у нас проблемы, у нас беда. И Бог тогда по этому воплю может, наконец, что-то сделать. Он восставляет среди народа Израильского человека некоего. Он может быть самым разным человеком, он может быть богатым, бедным, он может быть мужчиной, женщиной, может быть сильным, слабым, каким угодно. Но этот человек призван Богом на то, чтобы возглавить народ для защиты отечества, для ведения этой самой войны. Такой человек восстает, он сплачивает 12 колен, которые все время между собой не очень ладят. Происходит война, победа, все хорошо, Израиль успокаивается на своей земле, и опять все по-прежнему.

Опять все так же, постепенно отношения с Богом опять замирают, и опять нападает какой-нибудь враг и все повторяется, только уже другой судья встает. Вот такие люди, лидеры, как мы бы сейчас сказали – харизматические лидеры, способные сплотить народ, которых Бог находит каждый раз в разных местах, они называются Судьями Израилевыми. И про эту эпоху есть целая книга в Библии, которая называется Книга Судей. Почитайте, там много хорошего, там много интересного. Там много культуро-образующего: половину картин в Эрмитаже нельзя понять, не зная этой книги, потому что все на сюжеты взяты из этой книги, и из книги Царств.

Это все важно и имеет смысл читать. Но смысл примерно такой: вот так происходит жизнь Израиля. Тем самым реализуется какая-то теократия, Божья власть в этой стране. Потому что в обычные времена народом правит закон Божий. А в экстраординарные времена Бог поставляет некоторого человека, Сам его находит, того, который нужен в данный момент, и народ слушается этого человека и им управляется. А этот человек поступает в соответствии с волей Божьей. Примерно такое управление: Верховный царь, Верховный владыка – Бог, Он дал Свой закон, и время от времени воздвигает некоторых лидеров, когда это очень нужно.

При этом народ умножается, а мы с вами уже говорили, что когда количественно что-то увеличивается, то качественно оно почему-то падает. Так и здесь, градус отношений народа израильского с Богом потихонечку-полегонечку падает. Все эти войны с окружающими языческими народами, так или иначе, приводят к тому, что люди начинают заглядываться на языческие чудеса вокруг, на языческое богатство вокруг. Начинают думать – а почему у них так вот богато, а у меня нет? В общем, обычным образом нарушают 10-ю заповедь. И тогда у Израиля возникают большие проблемы – чем меньше крепость отношений с Богом, тем больше у него проблем в войнах с окружающими народами, тем меньше Бог может спасать свой народ. И в Израиле возникает мысль, что нужно что-то поменять.

Израильтяне захотели царей вместо судей

И вот как Израиль считает, что это нужно поменять. В это время правит Израилем очередной судья, которого зовут Самуил, про него очень много в Библии рассказывается, он в этот момент уже стар, и ему уже как бы пора уйти на покой, но некому передать руководство Израилем. Враги угрожают извне, то есть оставлять Израиль просто так без лидера невозможно, а передать некому, нет подходящего человека. Бог не может найти никого подходящего, вот как интересно. Вот, что значит понижение градуса.

И тогда этот Самуил пытается поставить судьями своих сыновей, они мгновенно начинают брать взятки и творят вовсе не Божьи дела (1Цар.8:1-3). А поскольку позиция судьи, лидера над народом Божьим очень высока, это оказывается для них просто не совместимым с жизнью – они умирают. Они умирают, когда их нечестие выявляется, мы потом не раз еще такую картинку увидим в Библии. Если оказываешься очень близко к Богу, тебе даны большие возможности служения Богу, а ты их используешь для себя, то это оказывается несовместимым с жизнью.

Самуил опять остается один, он совсем стар, что-то нужно делать. И тогда приходят старейшины израильские к Самуилу, мы уже с вами находимся в первой книге Царств, и говорят – поставь нам царя, как у других народов. Ты уже стар, тебе уже не под силу, дети твои, сыновья твои не ходили путями твоими, нам нужен лидер, поставь нам царя. И написано – не понравилось это слово Самуилу. Ну, еще бы, что же ему бы здесь понравилось, если его отвергают, и говорят, пусть другой будет нами править, это никому не понравится (1Цар.8:4-6). Но он молился Богу, и Тот ему сказал удивительные слова – это не тебя на самом деле они отвергают, а отвергают они Меня, чтоб Я не царствовал над ними. Так они поступали все время с тех пор, как Я их вывел из Египта, с тех пор они все время от Меня отворачиваются и отворачиваются. Вот и сейчас они хотят отвернутся совсем. И все-таки, говорит Он, ты поставь царя, но сначала пойди и скажи им все, что они себе на голову просят (1Цар.8:7-9).

Давайте вот, о чем подумаем: почему Бог считает, что поставление царя – это отвержение Его? Вроде бы, все то же самое – тот же лидер, царь, Бог его поставит, он будет слушать волю Божию, он будет управлять народом израильским, все хорошо. Почему Бог считает, что это отвержение Его? Во-первых, они хотят царя, как у других народов, тем самым они отвергают себя как народ Божий, они хотят быть такими же, как другие, это уже предательство. Во-вторых, царя как у других народов, это значит, начинается наследственный механизм передачи власти, это уже человеческий механизм. Не Бог находит соответствующего данному моменту лидера, а люди сами. Таким образом, на этом месте оказывается не Богом избранный человек, а человеческим механизмом избранный. Тогда этот человек будет руководствоваться совсем не Божьими интересами, у него может вовсе не оказаться такой мощной связи, такого доверия к Богу, как нужно. И тогда что будет? Тогда же будет катастрофа.

Посмотрите, Богом задумано, что каждый в Израиле есть царственное священство, каждый является царем и священником. Это означает, что каждый выполняет царственное служение в окружающем его мире, и священнослужитель пред Богом, то есть у каждого есть связь с Богом напрямую. Это слишком ответственно для людей, люди не хотят этого, люди отказываются от этого. В самом деле, это же ответственность пред Богом, Который все видит. Зачем это им нужно? Они без конца обнаруживают, что они нарушают заповеди. Гораздо лучше, если над ними будет царь. Царь – это все-таки человек, и отвечать перед царем совсем не то же самое, что отвечать перед Богом, пусть царь отвечает перед Богом, а я не буду. Вот, в чем механизм этого прошения поставления царя: пусть другой перед Тобой отвечает, а не я. Они отказываются от владычества Бога над ними, пусть Бог владычествует над царем.

Тем самым эта многоканальная связь Бога со Своим народом через каждого из людей заменяется одноканальной связью через царя, а тот уже пусть управляет, как ему Бог на душу положит. Но ведь одноканальная связь всегда менее надежна. А вдруг в ней какой-то сбой будет, а вдруг в ней что-нибудь произойдет? Куда тогда этот царь поведет свой народ, вот в чем проблема. И вот, что об этом говорит Бог через пророка Самуила:

1Цар.8:10-18 «И пересказал Самуил все слова Господа народу, просящему у него царя, и сказал: вот какие будут права царя, который будет царствовать над вами: сыновей ваших он возьмет и приставит их к колесницам своим и [сделает] всадниками своими, и будут они бегать пред колесницами его; и поставит [их] у себя тысяченачальниками и пятидесятниками, и чтобы они возделывали поля его, и жали хлеб его, и делали ему воинское оружие и колесничный прибор его; и дочерей ваших возьмет, чтоб они составляли масти, варили кушанье и пекли хлебы; и поля ваши и виноградные и масличные сады ваши лучшие возьмет, и отдаст слугам своим; и от посевов ваших и из виноградных садов ваших возьмет десятую часть и отдаст евнухам своим и слугам своим; и рабов ваших и рабынь ваших, и юношей ваших лучших, и ослов ваших возьмет и употребит на свои дела; от мелкого скота вашего возьмет десятую часть, и сами вы будете ему рабами; и восстенаете тогда от царя вашего, которого вы избрали себе; и не будет Господь отвечать вам тогда».

Бог предупреждает: поставление царя – это плохо, потому что царь всегда будет тянуть одеяло на себя, царь всегда будет искать исполнение своей воли, он будет царствовать. Вы думаете, он будет для вас служить, вы думаете, он будет ваши дела выполнять, ради вас работать? Да, ничего подобного! Он будет все тянуть из вас для себя, потому что таков человек. Бог предупреждает об этом. Очень важно знать этот текст 8 главы 1 книги Царств, чтобы в следующий раз, когда вы где-нибудь услышите, что монархия – это идеальный христианский строй, чтобы вы вспомнили эту главу, и услышали, что говорит Бог по этому поводу. Нет, это не идеальный строй, это не правильный строй, потому что монархия подменяет личную ответственность человека перед Богом ответственностью перед царем, и поэтому это неправильно.

И заканчивается это все так – пойди и поставь им царя, если они захотят, но предупреди их (1Цар.8:22). Самуил предупреждает, и они ему отвечают – нет, ты поставь нам царя, он будет вести войны наши, он будет служить нам, пусть он будет нашим царем. И Самуил поставляет им царя. Вопрос: Если Бог видит, что это так плохо, почему же Он говорит – поставь царя? А какие варианты, что может быть вместо этого? А если не поставить царя, то, что будет? Ведь то, как идет динамика развития этого народа, показывает, что он потихонечку сваливается в хаос. Последняя фраза книги Судей говорит – и не было тогда царя в Израиле, и каждый делал, что он хотел, что он считал нужным (Суд.21:25). Все это свалилось в хаос, не каждый творил волю Божью, а каждый делал, что хотел. И хаос – это то, что влечет за собой неизбежный распад. Израиль тогда вот-вот будет полностью уничтожен и все.

И опять Божий замысел не проходит. Есть нечто хуже, чем поставить царя, это полный хаос, полная анархия, и именно поэтому Бог говорит – если все-таки захотят, если не образумятся, поставь им царя.

Бог допускает помазывание на царство

Самуил поставляет царя Он находит некоторого юношу Саула, и здесь одна единственная вещь, важная сейчас, как он поставляет Саула. На царство Саул помазывается (1Цар.10:1). Помазание – это очень древний обряд, он идет, наверное, еще из каких-то первобытных времен. Потому что люди давно заметили, что если намазать тело маслом, то человек становится крепче, ловчее, и на охоте удачливее, и в войне лучше, давным-давно это заметили. И поэтому перед каким-то важным служением человека, наверное, мазали маслом. И здесь точно так же Самуил помазывает специальным маслом этого самого Саула на царство.

Почему я на этом останавливаюсь? Потому что Саул, царь, тем самым становится помазанником. Слово «помазанник» на еврейском звучит как «машиах», или как это в новозаветные времена в греческом мире произносилось «мессия», а по-гречески это же слово «помазанник» звучит как «христос». Таким образом, появляется это слово – «царь», «мессия», «помазанник», «христос», оно появляется уже здесь. И в этом еще некоторое понимание того, почему Бог соглашается на поставление царя. Потому что Он имеет в виду, рано или поздно, все равно Израиль спасать придется через одного праведника, и этот праведник и будет тогда Царем Израилевым. Если Израиль будет знать это царство, понимать этот механизм царства, и послушается своего царя, то тем самым может произойти спасение мира. Таким образом, есть основания, очень далекие, поставить царя, при том, что человеческий механизм поставления царя обязательно приводит к греху. И тогда понятно, что Христос – это не фамилия Иисуса, а это его царский титул, это значит, что Он Царь.

Царствование Саула

Итак, поставляется царь, царь начинает вести войны. Они поначалу успешны, все, вроде бы, ничего, потому что есть еще Самуил. Происходит некое распределение власти. Пока существует Самуил, он на связи с Богом, как был, так и есть, он слушает волю Божию. Саул является царем, который руководит народом, осуществляет административную власть. Самуил рассказывает Саулу, что с Божьей точки зрения правильно, что неправильно, и Саул до поры до времени к этому прислушивается. И все получается хорошо, войны успешны, все ничего.

Но в один прекрасный момент Саул начинает ощущать, что во власти есть свои прелести, и он начинает грести власть лопатой. И первым делом он протягивает руку на владение Самуила. Он начинает поступать так, как будто он сам знает, в чем воля Божия. Прежде всего, в один момент перед определенной войной он сам совершает всесожжение, жертву приносит, хотя это прерогатива Самуила, того, кто на связи с Богом, того, кто совершает священническое служение. Вот, царственное и священническое служение разделились в фигурах Саула и Самуила. И первое, в чем падает всякий царь, он начинает протягивать руку на священническую власть, на духовную власть над своим народом, не только административную. И это грех всякого царя, всякого.

Саул совершает всесожжение. Приходит Самуил и говорит – плохо ты поступил, в этом не было воли Божьей, и ты не пытался ее выяснить, и тем самым ты проявил то своеволие, которое, в конце концов, лишит тебя царства (1Цар.13:8-14). Опять, Бог через Самуила предупреждает Саула.

Саул идет дальше. В следующий раз, в следующей войне, он просто впрямую нарушает повеление Божие. Через Самуила ему было сказано, чтобы он не брал трофеев в следующей войне, понятно, почему. Война идет с язычниками, в качестве трофея всегда берется самое дорогое. Во всяком языческом народе самое дорогое то, что имеет отношение к их языческому культу, и поэтому, если взять трофеи, то это значит притащить язычество в Израиль. Ему четко сказано трофеев не брать (1Цар.15:1-3). Не вина Божия, что народ это понимает только одним способом, что это значит, нужно все уничтожить. Бог этого не имел в виду, Он говорил, не тащить в Израиль. Саул же, наоборот, все, что не очень ценное, истребляет подчистую, не надо думать, что он пожалел кого-то, нет, он истребляет подчистую, а вот то, что подороже, то, что поближе к язычеству – он, наоборот, сохраняет. Он приводит в Израиль царя этого побежденного народа, народ весь истребил, а царя привел. Но царь одновременно и жрец этого самого языческого культа, он его приводит. И все, что подороже, все, что «поязычестее», тоже приносит (1Цар.15:20-21). Самуил говорит ему — все, ты явил непослушание Богу. И это гораздо важнее, чем то, что ты какие-то жертвы приносишь. Богу послушание важнее любых твоих жертв и всесожжений, говорит он (стих 22-23). Непослушание воли Божьей – это то же самое, что идолопоклонство. Вот это проявление твоего своеволия – это точно то же самое, что волшебство, колдовство. То есть, ты тем самым стал таким же язычником. Это опять поставление себя выше Бога, то, что лежит в основе язычества, тот же самый грех. И поэтому, говорит Самуил, ты отвергнут Богом.

Бог поставляет Давида на царство

Но Саул после этого еще очень долго живет. Он царствует, он ведет все эти войны, и они все менее и менее успешно у него происходят, это понятно. Но, с точки зрения Бога, он уже не царь Израилев, и Бог через Самуила поставляет другого царя, юношу по имени Давид. И дальше удивительная история про то, как Саул, зная о том, что у него уже есть конкурент, все время ищет смерти Давида. Но не он находится под покровительством Божиим, а Давид, и поэтому каждый раз ситуация поворачивается в обратную сторону. Саул пытается убить Давида, но в результате его жизнь оказывается в руках Давида, и Давид каждый раз его отпускает.

Давид очень хорошо понимает, что нет воли Божией на то, чтобы он убивал Саула, нет воли Божией на убийство вообще, но тем более нет воли Божией на убийство Саула. И когда Саул в очередной войне погибает, он смертельно раненый бросается на меч, кончает сам с собой (1Цар.31:4-5), то некоторый слуга, раб, подглядев это, бежит сообщить радостную весть Давиду, надеясь, что его сейчас наградят. Он говорит – вот твой недруг, который столько искал твоей смерти, вот он мертв. Как это случилось, спрашивает Давид. А, так он не знает, как это случилось, ну, сейчас моя наград вообще будет до небес. Я его убил, говорит этот раб. Реакция Давида для него совершенно неожиданна. Давид говорит – как ты посмел поднять руку на помазанника Божия, как ты посмел? (2Цар.1:16). Вот, что значит для Давида – быть царем, быть помазанником. Я поставлен Богом, как глава Израиля. Израиль – это народ Божий, а я глава его, значит выше меня только Бог, никто больше. Я только пред Богом, в этом тогда реальность царского служения, я под Богом, но никто не выше меня. И если кто-то говорит, что он убил такого же помазанника, как я, значит, он совершил богохульство, он совершил кощунственный акт. А дальше последствия совершенно в духе того времени, Давид, естественно, рубит этого раба в капусту, это понятно.

Обетование Божие Давиду

Так вот, Давид – удивительная фигура в Ветхом Завете, наверное, из самых любимых персонажей Ветхого Завета для народа Израилева. Он царь, он одновременно пророк. Пророк – это тот, кто слышит голос Божий, тот, кто пред Богом ходит, вступает с Ним в общение, слышит Его волю и передает эту волю другим. Поэтому Давид одновременно и царь, и пророк. И Давиду же приписывается авторство большинства псалмов, которые есть в книге Псалтири. У нас нет особых оснований эту идею отвергать, многие из них вполне сознательно можно считать принадлежащими самому Давиду. И это гениальная религиозная поэзия, он великий молитвенник. Кроме того, эти псалмы одновременно и пророческие. Они столько говорят о том, что совершится в будущих временах, что это просто удивительно. Он духовно потрясающе одаренный человек, и он по-настоящему верит Богу, он по-настоящему царь Израилев и слуга Богу. И поэтому в его царствование все совершенно замечательно, все войны благоуспешны. Израиль расширяется, становится самым, наверное, крупным государством в тогдашнем обитаемом мире.

И в какой-то момент, когда уже совсем все хорошо, до Давида вдруг доходит – как-то странно это все происходит, я благоуспешен, у меня все хорошо, у меня город Иерусалим, я в нем царствую и в красивом большом доме живу, а Бог со времен Моисея в скинии, в шатре, это же неправильно. И он говорит об этом своему существующему при нем пророку, у которого специальность – входить в отношения с Богом и проверять, все ли правильно делается. И он говорит об этом пророку Нафану, и тот мгновенно отвечает – правильно, правильно ты решил, что задумал, делай. Но в ту же ночь Бог обратился к пророку Нафану и сказал – нет, не так, пойди к Давиду и останови, пойди и останови. И Нафан идет к Давиду и говорит – так говорит Бог, ты ли построишь дом имени Моему, когда, наоборот, Я о тебе все время забочусь, это Я строю дом тебе, это Я строю Израиль как народ и успокаиваю его в его земле, это Я делаю, говорит Бог. Но за то, что ты так мне доверяешь, за то, что ты настолько праведен передо мною, Я обещаю тебе, говорит Бог, из твоих чресл произойдет тот, кто построит дом имени Моему. И Я утвержу царство его во веки. И если он согрешит передо мною, говорит Бог, Я накажу его ударами мужей, но милости своей не отниму от него, как Я отнял ее от Саула, царство его будет царством во веки. Вот, такие вещи говорит Бог Давиду. (2Цар.7).

И это мгновенно понимается: понятно, значит у Давида должен быть сын, его потомок, его сын, который построит Храм, дом для Бога, это понятно. И он будет царем из рода Давидова, это тоже все понятно. Но царство его устоит вовеки (2Цар.7:16). Ну, наверное, у потомков его, все хорошо. Но очень вскоре оказывается, что это не так. Уже у сына Давидова царство есть, он строит Храм, все хорошо, но в следующем поколении царство разваливается, а вскоре совсем перестает существовать. Значит, тогда становится понятным, что это Божье слово говорит что-то другое, и что оно говорит, мы постепенно с вами будем выяснять. Бог постепенно будет открывать Израилю, что здесь имелось в виду. Ясно, во всяком случае, что в этом обетовании есть нечто большее, чем просто пророчество о том, что сын Давида построит Богу Храм.

История с Вирсавией

То, что происходит в царствование Давида, все это замечательно. И все-таки, Давид остается тем же самым человеком, как все люди, и с ним происходит история, про которую нужно обязательно рассказать. Давид так же, как любой из людей, падает. И падает он как любой царь в том, что тянет руку к тому, что ему не принадлежит. Вы знаете эту историю (2Цар.11:1-27). Давид гуляет в своем дворце и со стены видит, что в реке купается очень красивая дама, Вирсавия. Все понятно, возгорелось, и он требует, чтобы ее привели к нему и овладевает ею. Ну, мало ли что, с кем не бывает, казалось бы, но тут оказывается, что она беременна. И тогда понятно, что так просто это дело не выгорит, надо что-то делать. Муж этой дамы, военачальник, в это время находится на войне. Давид, нанизывая грех на грех, призывает этого мужа в столицу с тем, чтобы тот провел одну ночь в своем доме, и тогда все будет шито-крыто. Однако муж, как преданный Давиду военачальник, на время войны дал обет безбрачия, и он к жене не прикасается. У Давида опять проблемы. Уже один грех совершен, дальше начинается логика греха, он идет на ложь. Потом следующее, ага, не получилось, тогда от мужа надо избавляться. И он вслед за мужем, который уезжает снова в войска, посылает приказ – сделать так, чтобы его убили, тем самым он совершает убийство. И вроде все в порядке для него.

Но не все в порядке, потому что приходит к нему пророк Нафан и говорит ему – знаешь, царь, был один богатый человек, и был у него бедный сосед, у этого соседа ничего не было, кроме одной овечки, которую он очень любил. Богатому нужно было принять гостей, и он вместо того, чтобы от своего что-то взять, пошел к соседу, взял у него бедную овечку, отобрал и ее скормил своим гостям. Услышав такую несправедливость, Давид говорит – так достоин смерти этот человек, который так поступил. На что Нафан ему говорит – ты этот человек.

Смотрите, что здесь происходит. Что, был такой человек? Ведь Нафан говорит не от своего имени, а от имени Божьего. Был такой человек? Может быть, и нет. Что, Бог рассказывает какие-то байки? Это не байка. Это притча. Это, может быть, первая притча в книге, которую мы читаем. Очень важный жанр здесь начинается, потом Иисус будет проповедовать в основном притчами. Притча – это некоторая картина, которая предлагается слушателю. И тут очень легко можно в ней разобраться и найти какой-то правильный ход, понять, что здесь правильно, что неправильно. А после этого вдруг оказывается, что это на самом деле его собственная история. Перед ним открывается некоторая возможность увидеть то, в чем он сам находится, увидеть себя, и тогда что-то из этого сделать, какие-то выводы.

И Давид, надо отдать ему должное, мгновенно понимает, о чем идет речь. И он вопит к Богу – Господи, согрешил я пред Тобою. Интересно, когда пророк Самуил говорит Саулу о том, что тот согрешил пред Богом, и царство у него будет отнято, Саул тоже произносит эти слова, он говорит – согрешил я пред Богом, но, тем не менее, царство у него отнимается. Здесь Давид говорит те же самые слова – согрешил я пред Богом, и Нафан ему отвечает от Бога – и грех твой снят с тебя. В чем разница? Саул, сказав, согрешил я пред Богом, продолжает – но, это не я, а народ этот пощадил эти трофеи, это они хотели взять, а я послушался голоса их. Вам ничего не напоминает это – «не я, но жена, которую ты дал мне»? Это Ты сделал такой плохой народ, Ты мне его дал, вот они так захотели. – Какой народ? Если ты царь, значит, ты отвечаешь за все, что происходит в этом народе. И если ты говоришь, что не я, но народ виноват, это значит, ты отказываешься от ответственности, и значит, ты отказываешься от царства, значит, царство твое будет отнято от тебя.

Давид говорит – согрешил я пред Тобою, и ставит точку. А ведь мог бы сказать – понимаешь, она такая красивая, вот Бог ее сделал такой красивой, что я не смог устоять. Все, опять, не я виноват, но Бог, который сделал ее такой красивой. Нет. Он ставит четкую точку – виноват я. Это, может быть, первый пример действительно покаяния, которое мы видим в Библии. И это значит, что все-таки Божье воспитание потихонечку работает, мы видим покаяние. И Нафан говорит – да, грех твой снят с тебя, ты останешься царем. Но, – а здесь посмотрите – но тот ребенок, который родится у Вирсавии, умрет.

И опять у нас с вами ужас. Это что ж такое, это Бог убивает этого ребенка, за что? Он ни в чем не виноват. Не в том дело. Мы говорили о том, что какие-то вещи несовместимы с Богом, с Его присутствием. Должен родиться сын Давида. А вы помните обетование Божие, сын Давида – это тот, кто построит дом имени Моему, это тот, кто установит царство Мое вовеки. Это не может быть от этого сына. Там так и говорится – оттого, что ты дал повод хулить имя Мое, этот ребенок не сможет жить. Этот ребенок не может оставаться на этой земле, потому что тем самым хулится имя Божие, потому что царь народа израильского поступил безобразно. И этот ребенок оказывается свидетелем того, что царь народа израильского поступил безобразно, тем самым хулится имя настоящего Царя – Бога. Он не может жить.

Давид как новозаветный персонаж

Дальше реакция Давида на это совершенно удивительна. Мы с вами как бы все в ужасе – что Бог творит? А вот, что делает Давид, и давайте учиться у него. Когда рождается ребенок, он заболевает. И пока ребенок болен, Давид постится, он ничего не ест, он непрерывно молится, он посыпает голову пеплом, он весь в прахе и раскаянии. Если вы знаете 50 псалом, покаянный псалом Давида, то вполне похоже, что именно этим псалмом он и молится в этот момент, он молится Богу день и ночь. Ребенок умирает. И люди вокруг боятся сообщить Давиду о том, что ребенок умер, потому что думают: он так переживал, так страдал, пока ребенок болел, теперь, когда он умер, он вообще что-нибудь не то сделает. Видя, что они перешептываются, он говорит – что, умер ребенок? Да, умер, говорят они. Тогда Давид встал, умыл лицо свое, пошел в скинию, там молился, и после этого вернулся к обычным делам. Когда его спросили – как же так, когда ребенок болел, ты так себя истязал, а теперь, когда он умер, ты совершенно вроде бы не расстраиваешься, в чем дело? На что Давид отвечает следующими словами – пока ребенок болел, я молился, не помилует ли меня Господь, не помилует ли меня, не ребенка, я виноват, не помилует ли меня Господь, и не оставит ли его жить. Когда же ребенок умер, зачем же мне молиться, ведь я же не могу вернуть его к жизни, но не он ко мне может прийти, а я пойду к нему.

И в этом есть потрясающая вера Давида, что дело не в том, что ребенок не живет в этой жизни, он молится о помиловании своего греха. Не в том дело. Может быть, окажется для Бога, если Он сможет помиловать его грех, что этот ребенок сможет пригодиться и здесь в этой жизни. Но для него совершенно очевидно, что этот ребенок никуда не пропадает, он не лишается этим жизни в руках Божиих, пред Богом. Он уходит к Богу, и я иду вслед за ним, и все, этот ребенок никуда не пропал, он есть.

Давид удивительный новозаветный персонаж во всем этом, и в том, какое покаяние он приносит, и в том, как он видит, что смерть – это не конец. Это совершенно потрясающий персонаж. И он во многом прообраз того совершенного Царя, которого мы увидим в Иисусе Христе. И мы можем от него учиться этому: и тому, как вылезать из греха, в который мы впадаем, как совершать покаяние, и тому, как доверять Богу жизнь и смерть свои и своих близких. И как относиться к смерти вообще, смерть – это не конец жизни, это в каком-то смысле, может быть, только ее начало.

Соломон

Про Давида еще много чего можно рассказывать, но я расскажу одну единственную вещь. После этого всего он женится на той самой Вирсавии, и в этом браке рождается еще один ребенок. Этому сыну дают имя Соломон, и именно этот ребенок становится наследником Давида, именно он становится тем, кто построит Храм, именно при нем Царство Израильское достигает вершины своего расцвета. Самое богатое, самое сильное государство в обитаемом мире тогда, все при Соломоне. Мы видим, что дело не в том, какие эти два человека, те же самые два человека – родители этого ребенка, Давид и Вирсавия. Но первая ситуация появления ребенка на земле была ситуацией греха, и поэтому она порочила Бога. Вторая ситуация, ситуация брака – это ситуация, благословленная Богом, и поэтому этот ребенок становится совершенным наследником Давида.

Соломон удивительная фигура, он царь, он мудрец, он пророк, ему Бог два раза являлся и с ним разговаривал. И в первом разговоре Бог спросил у Соломона – чего ты хочешь, Я дам тебе ради отца твоего Давида, Я тебе все дам. Что могли бы попросить мы в такой ситуации? Представьте себе, нам Бог говорит – проси, чего хочешь, Я тебе сейчас дам, вот золотая рыбка. Ну, чего нам не хватает? Ой, нам того, того, сего не хватает. Единственное, чего мы никогда не скажем, что нам ума не хватает. А Соломон сказал именно это – а мне ума не хватает, Ты мне дай мудрость. И Бог сказал – очень правильно ты попросил, очень правильно. И дал ему эту мудрость.

И Соломон во многом символ мудрости для нас. Много историй про его мудрость рассказывается. И есть несколько книг в Библии, которые традиция относит к Соломону, хотя вроде бы не он их автор, но, тем не менее, все собрание мудрости израильской в этих книгах – книгах Притч, книгах премудрости Соломона, книги Екклесиаста. Их авторство все относится к Соломону, то есть собрание мудрости израильской, все так.

Но, все это было до поры до времени. У Соломона было, написано, очень любвеобильное сердце. И было у него триста жен, и, если я не ошибаюсь, семьсот наложниц. И взял он себе в жены женщин из разных окружающих языческих стран, которым было заповедано, чтобы с ними не сочетались. Он нарушил, он не был настолько верен Богу, как его отец Давид, и под конец жизни его развратили жены Соломона сердце Соломона. И ради жен своих он ввел в Израиле почитание языческих богов, и тогда Бог сказал ему – все плохо. По тому, что ты совершаешь, царство твое у тебя должно быть отобрано, но ради отца твоего Давида не буду отбирать его, потому что… Этот подход характерен для Ветхого Завета: для самого Давида его собственная жизнь не так важна, как жизнь ребенка, жизнь потомства, жизнь того, что будет после него, это продолжение его жизни. И ради праведности Давида Бог готов нарушить справедливость в следующем поколении. По справедливости, нужно царство у Соломона отбирать, но ради Давида Он этого не делает, чтобы Давиду не было обидно, чтобы то, что больше всего хотелось Давиду, чтобы у его сына все было в порядке, чтобы оно совершилось. – Но, у сына твоего, говорит Бог Соломону, царство Я отберу. 

Разрушение царства Израильского

Я сейчас в подробности вдаваться не буду, так оно и происходит. В следующем поколении сын Соломона Ровоам теряет половину царства (2Пар.10). Это действительно происходит, и происходит очень интересно. С одной стороны, это предсказано, что это будет. Но, с другой стороны, у Ровоама есть возможность сохранить царство. Ему нужно только явить в один момент, когда он принимает царство, явить свою милость к тем людям, за кого он отвечает, к тем людям, над которыми он поставлен царем. И тогда ради этой милости к людям Бог готов простить то, что Его предали, то, что Его предал Соломон. Но Ровоам являет жестокость к людям, и тогда царство его рушится.

Царство разваливается на два кусочка – северное и южное. Южный кусочек Иудея остается в руках потомков Давида, в Северном царстве другие династии возникают, и начинается постепенное угасание Израиля. И там, и там бесконечное отпадение в язычество. А раз так, Бог уже не может благословить по-настоящему эти страны. Начинаются войны, соседи осмелели, начинают лезть, в этих войнах начинаются поражения, всё потихонечку начинает разваливаться и разваливаться. И в том, и другом царстве время от времени возникают хорошие цари, которые восстанавливают единобожие, проводят религиозную реформу. И, вроде бы, тогда опять Бог может вмешаться, Он может дать победу этому царству, северному или южному, над врагами.

Потом у сына опять все хорошо, потому что был хороший отец, но сын опять идет путем язычества, и опять все рушится. И вот так постепенно израильские царства, южное и северное, угасают. В северном при этом нечестия, язычества больше, чем в южном, и оно уничтожается раньше.

Все это становится историческим фоном для следующего действия Божьего. Бог находит возможность совершить в этом, даже расщепившемся, Израиле нечто очень важное. Это падение Израиля и уничтожение государств израилевых оказывается не концом Божьего действия в этом мире. Но как это происходит, как это получается, мы с вами будем говорить в следующей нашей лекции.

В следующей лекции мы с вами займемся ветхозаветными пророками. Я прошу прочитать внимательно книгу пророка Амоса. Книгу пророка Осии 2-ю главу, и обратить внимание на 6 главу 6 стих. Книгу пророка Исаии, в ней есть две существенные части, так называемая книга Первого Исаии, я прошу там обратить внимание на 5, 6, 7, 9, и 11 главы. Затем Иеремия, особенно обратите внимание на 31 главу с 31 по 34 стих. Книга пророка Иезекиля, 34 и 37 главы. Книга Второисаии, вторая половина книги пророка Исаии – 42 глава, 53 и 63, это то, что очень нужно. И книга пророка Михея, начало 5 главы. В следующий раз мы с вами пройдем по книгам пророков и начнем переходить к Новому Завету.

Поделиться ссылкой: