Библейская экология. Добрая вера растет из земли…

«Библейская экология. Добрая вера растет из земли…» — шестнадцатая глава из книги Эллен Дэвис «Общение с Богом».

Предисловие к пятой части

В этой части мы сосредоточимся на современной проблеме — экологическом кризисе, который, возможно, является самым масштабным богословским кризисом (именно так), с которым когда-либо сталкивалась церковь. Удивительный факт, о котором не подозревали даже христиане, осознавшие глубину и масштабы кризиса, заключается в том, что Ветхий Завет является самым ценным источником, который у нас есть для формулирования нашей позиции. Но как это может быть, если библейские авторы ничего не знали о надвигающейся катастрофе? Ответ заключается в их глубоком осознании, что Бог — Творец всего сущего. Можно подумать, что библейская история сотворения мира заканчивается первой главой книги Бытия, но на самом деле она продолжается в Торе, Пророках, Притчах и Псалмах. С тонким пониманием, которое становится все более впечатляющим по мере углубления нашей собственной теологической и экологической осведомленности, библейские авторы исследуют бесконечно сложную сеть взаимоотношений с землей, с другими живыми созданиями, в которую мы вовлечены. Кроме того, авторы помогают нам увидеть насколько наши отношения с Богом связаны с нашими взаимоотношениями с теми, кого тоже создал Бог. Библия неизменно свидетельствует о том, что беспорядок или невнимательность в одной области неизменно отражаются в другой. И наоборот, почитание земли и почитание Бога неотделимы друг от друга. Плодородная земля является лучшим свидетельством щедрости Бога по отношению к человечеству. В то же время ее плодородная, но хрупкая красота является постоянным призывом к ответственности, а для многих из нас — к покаянию и изменению жизни.

Добрая вера растет из земли

На первый взгляд концепция «библейской экологии» кажется оксюмороном, похожим на «слоновую креветку». Экология как специализированный учебный предмет, «наука», существует всего пару поколений, и экологический кризис, с которым мы сейчас сталкиваемся, в значительной степени является побочным продуктом технологических изменений, произошедших за последние двести лет. Библия же появилась в аграрном обществе, которое было бы озадачено нашей академической специализацией и разделенностью наук. Тем не менее, я думаю, не будет преувеличением сказать, что Библия может научить нас или (возможно, даже лучше) поможет нам понять все основы экологии. Библия может помочь нам осознать глубину экологического кризиса, потому что экологический кризис, по сути, является кризисом не технологическим, а теологическим. Это серьезный разлад в наших отношениях с Богом, Творцом неба и земли.

Таким образом, экология — это бесспорно теологический предмет, даже точнее — предмет Ветхого Завета. Слово «экология» буквально означает «изучение взаимоотношений», и это поразительный факт, что Ветхий Завет всепроникающе интересуется отношениями, которые складываются между человечеством и нечеловеческим творением, особенно нашими отношениями с плодородной почвой. Как мы увидим, здоровье (или нездоровье) этих отношений рассматривается как основной показатель здоровья отношений между человечеством и Богом. Таким образом, одним из сюрпризов, ожидающих современных читателей Библии, является глубина понимания нашей нынешней ситуации, которую неизменно предлагает Ветхий Завет.

Я читаю Ветхий Завет, чтобы понять глубину, то есть подлинно теологическое измерение экологического кризиса, и найти руководство, как преодолеть его. Это не значит, что Ветхий Завет — это ранний экологический трактат. В силу необходимости древние израильтяне действительно были, как мы бы сказали, «экологически чувствительными»: высокогорья и пустыни Израиля представляли собой одну из самых уязвимых для обитания зон на планете, и наиболее важные ресурсы почвы и воды всегда находились под угрозой истощения. Но я не хочу сокращать историческую дистанцию между ситуацией в Древнем Израиле и нашим собственным опытом широкомасштабной деградации планеты в результате передовых технологий и современного роста населения. Библейские авторы не знали о великом бедствии нашей планеты из первых рук и не предвидели его мистическим образом.

И все же, даже если Библия не является в этом смысле «пророческой» в отношении современной ситуации, это слово все равно может указывать на то, что оно дает руководство нам, переживающим острый кризис. Ибо все истинные пророки помогают увидеть нашу ситуацию такой, какая она есть на самом деле. Они позволяют нам увидеть наши сердца и наши поступки такими, какими их должен видеть Бог, и, если мы будем мудры, мы сами вынесем о них суждение. Все библейские пророки по-разному призывают нас к «праведности» (иврит. цедек, цедака) в отношениях с Богом и ближним. Праведность — это не статичное состояние, достижимое путем следования фиксированному набору предписаний. Скорее, это качество целостности во всех наших взаимоотношениях. Конечно, мы никогда не достигаем такой целостности раз и навсегда; в лучшем случае, мы всегда «стремимся» к праведности, как выразился пророк-проповедник из Второзакония (16:20).

В нынешней ситуации библейское пророческое слово, обращенное к нам, заключается в том, что самые важные из всех наших добрососедских отношений мы почти не рассматриваем, а это — наши отношения с плодородной почвой. Дезориентирующее и переориентирующее послание Библии сформулировано просто: Праведность означает жизнь в смиренных, исполненных заботы и благочестивых отношениях с землей, от которой полностью зависит жизнь каждого из нас. Этот взгляд на праведность значительно отличается от того, на что современные прихожане (жители городов и пригородов) думают, что подписались. Услышав и приняв это, мы вынуждены внимательнее взглянуть на библейский текст с новой точки зрения. Наконец, это требует от нас того, что авторы Нового Завета называют метанойей, буквально «изменением мышления», радикального сдвига в мышлении, который мы называем «покаянием».

Первым шагом к экологическому покаянию является осознание того, что Библия не ограничивает действие праведности человеческим обществом, как это обычно бывает у нас. Когда библейские поэты дают волю своему воображению, чтобы представить праведность в полном расцвете, вот как они это видят:

О, спасительная благодать [Бога] близка к тем, кто боится Его,
да пребудет слава на нашей земле.
Верность завету и добрая вера встречаются друг с другом,
праведность и благополучие [шалом] целуются.
Добрая вера произрастает из земли,
а праведность сияет с небес.
Да, YHWH дарует добро,
и наша земля даст все с полной отдачей.
Праведность пойдет перед ним
и проложит путь для его шагов.
(Псалом 84:10-14)

Здесь псалмопевец раскидывает такую широкую сеть, что мы с трудом можем понять, как он связывает эти идеи воедино. Какая может быть связь между человеческим страхом перед Богом и тем, что земля дает хороший урожай? Является ли «добрая вера, произрастающая из земли» чем-то большим, чем метафорой, которая однажды пришла в голову поэту и каким-то образом была увековечена в Священном Писании? Чтобы начать отвечать на эти вопросы, нам нужно вернуться к представлению о том, что мы могли бы назвать «изначальной праведностью», к представлению о первых людях в тот момент, когда Бог создал их и отвел им особое место в паутине жизни.

Здоровая материальность

Как хорошо известно, современная библеистика выделила два первоначально отдельных рассказа о сотворении мира, которые были объединены в первых двух главах книги Бытия. По-видимому, они принадлежат двум авторам, работавшим с разницей, возможно, в несколько столетий, и которые значительно отличаются по своим интересам и литературным стилям. Особый интерес для нас представляет разница в  способах, которыми каждый из них характеризует вновь созданного человека. Для автора первой главы, известного как «Священнический источник», важным фактом, повторенным трижды, является то, что человечество — как мужское, так и женское — создано «по образу Божьему» (Бытие 1:26, 27). Их возвышенное призвание — «властвовать» над другими созданиями и даже «завоевать землю (на иврите ‘эрец)» — поручение, идентичное поручению израильтянам, стоявшим на краю Земли Обетованной. В обоих случаях на людей возлагается огромная честь и ответственность представлять благожелательное господство Бога в мире, отстаивать интересы Бога перед лицом любой угрозы. Они должны стоять за Бога даже вопреки угрозе, исходящей от их собственных близоруких  эгоистичных интересов. (Длинная история Библии продемонстрирует, что непросвещенный эгоизм тех, кого Бог избрал для особой ответственности, безусловно является величайшим вызовом Божьему суверенитету.)

Второй автор, известный как «Яхвист»[1], видит совсем другое происхождение: «И создал YHWH Бог человека [‘Adam], прах из плодородной почвы [‘Adama]. . .» (2:7). Это редкий случай, когда игра слов на иврите может быть хорошо передана в английском языке: люди (humans)  произошли из перегноя (humus). В этом повествовании призвание человечества — пачкать руки: «И взял YHWH Бог человека и поселил «его» в Эдемском саду, чтобы он возделывал его и хранил его» (2:15).

Несомненно, редакторы, объединившие две главы творения, хотели, чтобы мы рассматривали их как взаимодополняющие компоненты единой истории. Вместе эти два образа дают нам глубокое понимание происхождения и предназначения человека: с одной стороны мы связаны с божественностью, с другой — с плодородной почвой. Используя афроамериканскую традицию, мы могли бы сказать, что первая глава книги Бытия дает нам ощущение «somebodyness» (чего-то присутствия). Мы созданы по образу и подобию Божьему, у нас безграничная ценность и высокое предназначение. Но второе повествование о сотворении мира косвенно предостерегает нас от искаженного мнения о самих себе. Яхвист утверждает, что перегной оставил неизгладимый отпечаток на каждом человеческом существе: «Ибо прах ты, и в прах возвратишься» (3:19). В контексте библейского повествования это напоминание является ответом Бога на привлекательное, но смертельно опасное заблуждение о безграничной власти, поощряемое змеем. Змей прельстил людей представить, что они становятся «подобными богам, знающими добро и зло» (3:5). Бог лопает этот пузырь и знакомит с непростой концепцией их собственной конечности: прах к праху.

Два библейских символа — человечество, созданное по образу Божьему, и человек из перегноя — неразрывно связаны, но на практике большинство современных христиан отделяют их. Я думаю, будет справедливо сказать, что наша самооценка, как правило, в большей степени зависит от первой главы Библии, чем от второй. Мы правильно помним, что в нас есть что-то от Бога, но склонны забывать о том, что земля предъявляет к нам равные права. Для нас, представителей этого поколения, призыв к ученичеству вполне может быть призывом вспомнить о нашем родстве с плодородной землей. Если мы прислушиваемся к библейскому пророческому свидетельству о нынешнем хищническом веке, то мы должны быть так же потрясены и радикально переориентированы, как те (возможно, немногие), кто слышал Амоса или Иеремию и прислушивался к ним.  Ведь нам говорят, что почва больше похожа на родственника, чем на ресурс: ее нужно уважать, а не просто использовать. Для нас прислушаться к пророческому призыву означает отвернуться от безудержного материализма, которым заражено наше общество, и обратиться к здоровой материальности, которая является первым принципом библейской экологии.

Каждую Пепельную Среду (первый день Великого поста) христиане упражняются в здоровой материальности. «Помни, что ты — прах, и в прах вернешься», — читает священник (BCP 265). Это повторение рассказа о втором сотворении мира предостерегает нас от чрезмерно одухотворенного понимания нашего ученичества; крест из праха на нашем лбу указывает, куда ведет наше «духовное путешествие». На традиционном языке христианского монашества жизнь в святом осознании своей смертности известна как «умерщвление плоти». Умерщвление (mortification) буквально означает «создание смерти». Некоторые монахи навязали дурную славу этой практике, считая ее поводом для надругательства над своим телом с помощью плетей или чрезмерного поста.

Но есть совершенно другое понимание умерщвления плоти. Один современный монах определяет умерщвление плоти как «решение вести простую, умеренную жизнь, настолько соответствующую достоинству жизни, насколько это возможно»[2]. Согласно этому определению, умерщвление плоти предельно далеко от мучительного отрицания нашего физического бытия. Скорее, «творить смерть» означает всеми способами признавать, что мы — существа, связанные с прахом. Хотя наше существование ограничено, у нас есть привилегия расширять значение нашей жизни за пределы нашего собственного эго. Это возможно благодаря божественному дару — общности. И способ, которым мы объединяемся в сообщество с другими существами, с которыми делим эту землю, сейчас и после нашей собственной смерти, заключается в ограничении нашего собственного потребления, чтобы почтить достоинство всего живого. Таким образом, умерщвление плоти — это одно из традиционных названий образа жизни и мышления, который я называю «здоровой материальностью». Это полная противоположность позиции, которая находит популярное выражение в наклейке на бампере: «Тот, у кого больше всего барахла после смерти — выиграл».

Тора Земли

Связь между людьми и перегноем (human and humus) представляет собой нечто большее, чем семейную историю. Как понимает это библейский автор «Яхвист», эта связь также указывает на призвание: «И взял YHWH Бог человека и поселил «его» в Эдемском саду, чтобы работать в нем и смотреть за ним» (2:15).  Достаточно легко объяснить это первое библейское упоминание труда человека как что-то, что только и можно ожидать от древних израильтян. Большинство из них были фермерами; как еще они могли бы воссоздать первое описание работы человека? Но внимательное изучение показывает, что это выражение — нечто большее, чем просто культурная или сельскохозяйственная банальность. Яхвист тщательно подобрал слова и предложил несколько неожиданных решений. Если вдуматься, он раскрывает  глубокое и далеко идущее заявление об отношениях, которые Бог желает установить между человечеством и плодородной почвой, от которой зависит жизнь каждого человека. Библейский автор дает нам представление об «изначальной праведности», о божественно желанном виде взаимоотношений, который, как мы можем себе представить, существовал в течение недолгого времени, пока человеческое непослушание не вывело всё из равновесия.

Ни один из ключевых глаголов, обозначающих деятельность человека в саду, не входит в древнееврейский словарь садоводства или земледелия. Стандартный перевод — «возделывать землю и хранить ее»[3] — несколько вводит нас в заблуждение. Каждое из этих слов, которые я выше перевела как «работать» (‘avad) и «смотреть» (shamar), встречается в Ветхом Завете сотни раз, и лишь в небольшой части этих случаев они имеют какое-либо отношение к обработке почвы. Они часто обозначают деятельность человека, направленную к Богу, и мы можем предположить, что Яхвист выбрал их именно из-за их сильного религиозного резонанса. Слово ‘avad означает «работать», но также и «работать на кого-то». В контексте древних обществ это означало служение раба или служанки господину, будь то человеку или божеству. А Главным Господином в Библии, конечно же, является Бог. Так, YHWH неоднократно призывает фараона-рабовладельца освободить израильтян для альтернативной формы принудительного служения: «Отпусти мой народ, чтобы он мог поклониться Мне!» (Исход 8:1, 20; 9:1, 13). Когда слово ‘avad обращено к Богу, оно означает «поклонение». Еще сильнее религиозные коннотации второго глагола shamar («смотреть» или «присматривать», «блюсти», «охранять» или «сберегать»). В подавляющем большинстве случаев употребления этого глагола, предмет, который следует «соблюдать» — Тора Бога: «Соблюдай мою заповедь, постановление, завет, субботу» (например, Исход 13:10, 20:6, 31:14). Таким образом, Израилю неоднократно предписывалось следить за тем, чтобы божественное Учение, от которого зависит его жизнь, не нарушалось, не искажалось или просто не забывалось.

Филологические подробности очень важны. Взятые вместе, эти два созвучных глагола придают глубину и точность нашему пониманию того, какие отношения Бог изначально задумал между человеческими созданиями и землей, из которой они были взяты. И если мы удивляемся пониманию, которое они дают, это и есть пророческая функция Библии в действии. Когда знакомые отношения внезапно предстают в совершенно новом свете — такими, какими их мог бы видеть Бог, — мы пророчески теряемся, и в то же время перенаправляемся к настойчивой заповеди Торы: «Праведности, праведности вы должны искать» (Второзаконие 16:20).

Первая перенаправляющая идея, вытекающая из глагола ‘avad, заключается в том, что земля — это то, чему мы должны служить. Обычно мы думаем о плодородной почве как о «природном ресурсе». Но Библия выбрала глагол, который подразумевает, что мы должны видеть себя в подчиненном положении по отношению к земле, на которой живем. Признавая метафору рабства, подразумеваемую в этом первом описании труда, мы можем сказать, что библейский писатель — или, если использовать более традиционную и все еще актуальную концепцию библейского авторства, Святой Дух — предполагает, что люди привычно подчиняются почве. Нужды земли имеют явный приоритет над нашими собственными сиюминутными предпочтениями, так же как требования хозяина превалируют над желаниями слуги. Библейские пророческие речи, как правило, не только впечатляющие, но и вполне реальны. Ведь, по сути, мы, люди, являемся иждивенцами, живущими в домашнем хозяйстве, управляет которым плодородная земля. Именно почва определяет, как работает экономика домашнего хозяйства. Мы являемся чем-то вроде домашних слуг — оказываем полезные услуги, но, тем не менее, остаемся зависимыми. Мы нуждаемся в пище, одежде и крове, которые гарантированы только процветанием и благосклонностью главы семьи.

Второй глагол, shamar, предполагает метафору соблюдения закона: обязанность сохранять плодородную почву сродни знакомой обязанности соблюдать Божью Тору и заповеди. Эта метафора так же неожиданна, как и метафора рабства. Она подразумевает то, о чем большинство из нас никогда не задумывалось: существуют божественно установленные правила и ограничения, связанные с использованием земли, и так было всегда. «Наблюдайте это» — извлекайте уроки из этого и о нем; «сберегайте это» — от вреда и разрушения. Таким образом, слово shamar наводит на мысль о том, что даже в идеальных условиях Эдема люди трудились на земле в соответствии с Божьей Торой. Не надо изобретать новые отношения с землей, нашей задачей всегда было (по словам одного современного мыслителя-аграрианца) «соответствовать ожиданиям земли»[4].

Наряду с метафорой соблюдения закона, глагол shamar имеет второе привычное значение, которое важно для понимания нашего отношения к земле. Часто shamar означает акт бдительной защиты. Так часто псалмопевец обращается к Богу:

Сохрани [shamar] меня, Боже, ибо я нашел прибежище в тебе. (Псалом 15:1)

Храни [shamar] меня как зеницу ока твоего. (Псалом 16:8)

Сохрани [shamar] мою жизнь, ибо я предан тебе.

Спаси раба твоего, Боже мой, уповающего на тебя! (Псалом 86:2)

Для человека, который находится в уязвимом положении, действия Бога по наблюдению, соблюдению и сохранности являются сутью отношений по Завету. В свою очередь, Тора и Пророки неоднократно призывают Израиль защищать по Завету слабых членов общины: вдов, сирот и пришельцев. Повеление в Книге Бытия беречь землю может быть воспринято как продолжение этой пророческой заботы об уязвимых, включая в сферу обязательств саму землю[5].

Вместе эти два глагола описывают сложные отношения человечества с плодородной почвой, отношения, которые должны быть уважительными, наблюдающими и защищающими. Мы должны служить (‘avad) земле, не поклоняясь ей, а проявляя к ней почтение, как к творению самого Бога [6], уважая ее как человека, чьи потребности имеют приоритет над нашими сиюминутными желаниями. Мы должны наблюдать за ней и оберегать ее (shamar) как человека, который может нас чему-то научить и в то же время нуждается в нашей неусыпной заботе.

Проникнутый религиозным смыслом язык первого описания труда в Эдеме отражает замечательное учение. Проявляя должное уважение к плодородной земле, мы достигаем двух великих целей соблюдения Торы: служения Богу и защиты слабых. Это действительно Тора земли.

Еда с добрыми намерениями

Эта библейская картина праведных взаимоотношений между человечеством и почвой должна вызывать у нас беспокойство, поскольку она опровергает идею, прочно укоренившуюся в нашей культуре. Доминирующие практики современного промышленного земледелия основаны на идее, что технология дала нам возможность переосмыслить отношение человека к почве. С этой идеей питается большинство из нас.  Но идея эта опасна:

Долгое время мы считали, что движемся к некоему индустриальному раю, некоему новому Эдему, задуманному и построенному исключительно благодаря человеческой изобретательности. И мы считали себя вправе использовать и насиловать природу любым способом, который мог бы способствовать этому предприятию. Теперь мы сталкиваемся с неопровержимыми доказательствами нашей глупости, мы не можем вернуть Эдем силой, а природа не терпит и не оправдывает наше жестокое обращение. Если, несмотря на улики против нас, нам трудно отказаться от наших прежних амбиций, мы также с каждым днем все яснее видим, как эти амбиции ослабили или даже поработили нас. Мы видим, как все — целый мир — принижается идеей о том, что все творение движется или будет двигаться к завершению, которое навязывает кто-то, кто-то из человеков. Быть свободным от этого завершения и этих амбиций было бы восхитительно и ценно.

Освободившись, мы могли бы снова заняться своей работой и своей жизнью с серьезностью и удовольствием, от которых мы отказываемся, когда просто подчиняемся судьбе, уже предопределенной глобальной политикой, экономикой и технологией [7].

Уэнделл Берри — поэт, эссеист и романист — является, пожалуй, самым красноречивым выразителем взглядов современного аграризма. Идея о людях, живущих в постоянных отношениях с природой, в отношениях зависимости и ответственности перед плодородной почвой, — вот что вдохновляет аграрное движение. Все больше фермеров и лиц, не являющихся фермерами, разделяют это видение. Поступая таким образом, они сознательно защищают себя от социальной и природной катастрофы, которая сейчас надвигается. Она, кажется,  имеет вид процветающего агробизнеса, принадлежащего крупным корпорациям. Аграрианцы призывают нынешнее поколение считаться с тем фактом, что в настоящее время мы покупаем дешевые продукты питания в ущерб долгосрочному здоровью нашей почвы и воды. Водоносные горизонты и реки переполнены химическими стоками. Свинофермы производят «натуральные удобрения» в таких количествах, что озера и ручьи становятся непригодными для обитания рыб, а сельские районы — для людей. Темпы эрозии резко возрастают по мере того, как уничтожаются леса и другие виды естественного покрова и распахивается все больше маргинальных земель. Аграрианцы доносят до нас пророческое послание о коротком сроке нашего безрассудства: «природа не терпит и не прощает наше жестокое обращение».

Сознательно или нет, аграрианцы доносят до нас послание, которое является по-настоящему пророческим, то есть соответствует тому, что мы можем понять из Библии о назначении пророчества. В нетехническом, но, тем не менее, достоверном смысле, это можно квалифицировать как пророчество по трем основаниям. Во-первых, все, что аграрианцы рассказывают нам об отношении к плодородной земле, полностью соответствует картине, изложенной в Священном Писании. Служение земле и ее сохранение, соблюдение ее естественных границ и защита от посягательств — все это основные принципы работы современного аграрного общества. Хотя аграрианцы являются более фермерами-органиками, чем проповедниками, они часто говорят в выражениях, близких по духу библейским авторам: «Мы живем благодаря тайне, существам, которых мы не создавали, и силам, которые мы не в состоянии постичь»[8]. Аграрианец понял бы эти строки из книги Иова легче и глубже, чем обычный исследователь Библии:

Но спроси у животных, они научат тебя,
у небесных птиц, они тебе скажут.
Побеседуй с землей, она наставит тебя,
и рыбы морские тебе возвестят.
Кто среди них не знает, что всё это сделала рука YHWH?
Жизнь всякой твари в Его руке
(Иов NRT 12:7-10)

Во-вторых, аграрное движение считается пророческим, потому что, подобно библейским пророкам, аграрианцы бросают фундаментальный вызов власти. Они разоблачают своекорыстную «мудрость», пропагандируемую многонациональными конгломератами, которые контролируют подавляющее большинство предприятий по производству и переработке продуктов питания в нашей стране. Заявленная цель — накормить мир — скрывает политику сохранения максимальной прибыли для корпораций и их акционеров, независимо от того, чего это будет стоить фермерам, земле и наследию (как генетическому материалу, так и человеческим знаниям, доступным для будущих поколений фермеров). В промышленных странах семенная база для многих культур фактически сведена к нескольким гибридам, которые зависят от химикатов и требуют интенсивного орошения. В странах третьего мира тропические леса вырубают, чтобы выращивать экспортные культуры и удовлетворить наш спрос на кофе и говядину. Вероятно, самый важный «природный ресурс», который сейчас теряется, — это сами фермеры. На фоне бурного развития агробизнеса мелкие фермеры в нашей стране и за рубежом разоряются беспрецедентными темпами. Американский Средний Запад в настоящее время усеян городами-призраками двадцатого века; заключенных в этой стране больше, чем фермеров. Когда же фермеры исчезают с территорий, за которыми их семьи ухаживали на протяжении поколений, исчезают их знания, их забота, которые надолго сохраняют здоровье и продуктивность земли. Вопреки упорному стремлению пищевой промышленности к прибыльности, аграрианцы решительно отстаивают цель постоянства. Они заботятся о том, чтобы оставить богатое наследство будущим поколениям. Другими словами, они практикуют то, что монахи называют умерщвлением плоти: они живут в здоровом и смиренном осознании собственной смерти и хотят оставить после себя что-то хорошее на память.

В-третьих, аграризм считается пророческим, поскольку он выражает то, что мы могли бы назвать интересами Бога, то есть истинные интересы всех людей на протяжении многих поколений. Подобно библейским пророкам, аграрианцы рассказывают нам о древнем и незаменимом знании, которое сейчас находится под угрозой утраты, что может иметь ужасные последствия для нынешнего и будущих поколений. Их понимание заключается в том, что никто из нас не может избежать зависимости от почвы и нашей ответственности перед ней. Эту ответственность разделяют все, кто ест. Даже если мы живем в городе и никогда не были на ферме, аграрианцы напоминают нам, что мы обсуждаем наши отношения с почвой каждый день, при каждом походе в продуктовый магазин, при каждом приеме пищи, которую мы готовим, разогреваем или берем на вынос. Мы обсуждаем взаимосвязь между человеком и перегноем каждый раз, когда решаем (сознательно или, что более вероятно, неосознанно), выбрасывать ли овощную кожуру в мусоропровод или в контейнер для компоста.

Одним словом, аграризм призывает нас обратить внимание на тот факт, что прием пищи — это действие, которое наиболее полно приобщает нас к творчеству, и к лучшему, и к худшему. С его помощью мы можем утвердить нашу веру в то, что еда по сути является не товаром на фондовой бирже, а даром Божиим. В этом прозрении нет ничего нового. Оно так же старо, как и сама вера в пророчество. Точно так же нет ничего нового в том, что дар принимают за предмет обмена. Уже в восьмом веке до н. э. пророк Осия осудил Израиль за то, что тот полностью потерял источник своего сельскохозяйственного богатства. Израильтяне поклонялись тому или иному местному богу плодородия, чье собирательное имя было Ваал. Они использовали культовый секс, чтобы снискать благосклонность богов и, таким образом, по их мнению, обеспечить себя продовольствием. Книга Пророка Осии позволяет нам услышать о страданиях Яхве по поводу извращенной веры Израиля:

И она не знала, что это Я,
Я дал ей зерно, молодое вино и масло…
Она сказала: «Это подарок мне,
который подарили мои любовники…»
И она пошла за своими любовниками,
а обо мне забыла!, — говорит Яхве.
(Осия 2:10, 14, 15)

Метафора блудодеяния, использованная Осией, указывает на то, что Израиль ищет сельскохозяйственных «подарков» от своих богов-папиков, не принимая на себя требования заветных отношений. И, проанализировав нашу способность к культурной критике на протяжении почти трех тысячелетий, мы можем увидеть, что, хотя форма недобросовестности менялась, ее сущность оставалась на удивление стабильной. Это объединяет культ Ваала, пищевую и сельскохозяйственную промышленность — они ищут азарта, не задумываясь о последствиях. Стимулирование плодовитости с помощью ритуального секса или огромных доз химических удобрений — эти практики отражают неспособность древних и современных людей понять, что мы едим только в контексте отношений завета, то есть в контексте долгосрочной и неотъемлемой ответственности как перед Богом, так и перед почвой, которую Бог дал нам чтобы «обрабатывать и охранять».

Пророческое послание для нас состоит в том, что мы едим либо по доброй вере, либо по злой; «добрая вера произрастает из земли». Для тех из нас, кто не является фермерами, возможно, первым шагом к рациональному питанию является изучение того, откуда берутся наши продукты питания и какова реальная стоимость их выращивания (для почвы и водных источников). Сколько наши правнуки будут платить за наши дешевые продукты питания? Вторым шагом является забота об измении наших привычек в покупках и питании — например, покупать продукты питания в поддерживаемых сообществом сельскохозяйственных сетях, которые возникли во многих городах, или покупать местные (и часто находящиеся под угрозой исчезновения) сорта яблок и томатов на фермерских рынках вместо коммерческих гибридов, которые выращиваются для перевозки за три тысячи миль и выдерживают срок годности, измеряемый месяцами. Другим шагом может стать посадка сада, в котором будут выращиваться не только цветы, но и продукты питания, чтобы мы могли непосредственно познакомиться с нашим партнером по завету — плодородной почвой.

Конечно, эти шаги могут быть «только символическими». Они не приведут к серьезным изменениям в пищевой промышленности, хотя отвращение потребителей к генетически модифицированным продуктам питания уже произвело глобальный фурор там, где когда-то пищевые промышленники ожидали молчаливого согласия. Но люди библейской веры всегда ценили символические (в церкви мы часто называем их «литургические» или «сакральные») действия как мощную помощь в постижении глубинных реальностей и, пусть постепенно, приведении нашей жизни в соответствие с ними. Для многих из нас, представителей этого поколения, добросовестное питание может быть лучшим способом развить в себе устойчивое осознание того, что наша жизнь одновременно и благодатна, и опасна, то есть мы зависим от щедрости Бога в отношении каждого съеденного нами блюда. Псалмопевец предлагает нам песню и молитву, в которых рассказывается вся правда о нас, земле и феноменальной щедрости Бога:

Все они от Тебя ожидают, чтобы Ты дал им пищу их в своё время.
Даёшь им — принимают, отверзаешь руку Твою — насыщаются благом;
скроешь лицо Твоё — мятутся, отнимешь дух их — умирают и в персть свою возвращаются;
пошлёшь дух Твой — созидаются, и Ты обновляешь лицо земли.
Да будет Господу слава вовеки; да веселится Господь о делах Своих!
Призирает на землю, и она трясётся; прикасается к горам, и дымятся.
Буду петь Господу во всю жизнь мою, буду петь Богу моему, доколе есмь.
(Псалом SYNO 103:27-33)

Это отличная песня для исполнения за обеденным столом.

Примечания

1. Этот термин происходит от формы божественного имени YHWH (Яхве), которую использует автор.
2. Брат Тимоти Джолли, О.H.C. Эта цитата первоначально появилась в информационном бюллетене Ордена Святого Креста, Вест-Парк, Нью-Йорк.
3. Смотрите  NJPS Tanakh. В переводе NRSV означает «возделывать землю и беречь ее».
4. Смотрите книгу Wendell Berry and Wes Jackson, eds., Meeting the Expectations of the Land (San Francisco: North Point Press, 1984).
5. Включение земли в сообщество завета подтверждается заявлением Бога после потопа: «Я поднял радугу Мою на небеса, и это будет знаком завета между Мной и землей» (Бытие 9:13).
6. Идея о том, что к земле следует относиться с должным почтением, выражена в одной современной молитве: «Даруй нам всем почтение к земле как к твоему творению, чтобы мы могли правильно использовать ее ресурсы для служения другим и к твоей чести и славе» (BCP 388).
7. Wendell Berry, What Are People For? (New York: North Point Press, 1990), 209-210.. Курсив мой.
8. Там же, с. 152.

Перевод подготовила Елена Чистякова, студентка 3 курса Колледжа «Наследие». На русском языке публикуется впервые.

Поделиться ссылкой: