Одной из самых удивительных встреч в моей жизни была встреча с Зинаидой Миркиной, поэтессой, женой известного философа Григория Померанца. Это произошло в 2014 году. В то время я жила в Осло, а она приехала к друзьям. И еще, она приехала туда, где они с мужем очень любили бывать. Как мне рассказали, когда они впервые посетили этот город, им показывали различные достопримечательности, которых в Осло немало. Наверняка они увидели королевский дворец, ратушу, где вручается Нобелевская премия мира, необычный парк скульптур. После таких мест их привезли на Бюгдой, на известный в городе полуостров, где есть лес, море, камни. И они сказали, что им ничего больше не нужно показывать и никуда не нужно возить. Все оставшееся время в Осло они каждый день приезжали на этот полуостров и подолгу сидели вместе в лесу, у моря. Их друзья прозвали скамейку, на которой они сидели, скамейкой Померанцев.
В этот раз Зинаида приехала без супруга. Она овдовела в 2013г. Но она продолжала ходить на Бюгдой, слушать, смотреть, а вечером за чаем читала нам, кому посчастливилось быть рядом, стихи, которые у нее родились в этот день или раньше.
Для меня стихи Зинаиды стали очень близки.
Вот некоторые из них.
***
Мне бы только расправить душу,
Мне бы только разгладить ум,
Мне бы только стоять и слушать
Бесконечный древесный шум.
Тихо, тихо шуршит аллея
Среди дня и полночной тьмы
Вот о том лишь, что жизнь длиннее,
Чем способны увидеть мы.
***
Главное дело мое – затиханье.
Вечером, днем и предутренней ранью,
Благоухающим утром весенним
Главное действие – опустошенье
Ото всего, что прилипло, застряло.
Ноль. Может жизнь начинаться сначала.
Нет, не в грядущем, не в прошлом – сегодня
Сердце промыто дыханьем Господним.
***
Сквозь смерть, сквозь ненависть и ложь,
Сквозь все, на что и слов не хватит,
Сказать внезапно: мир хорош!
Когда-то «tov» сказал Создатель.
И у Креста, и под Крестом,
В ночных слезах, в венце терновом
Понять: смысл веры только в том,
Чтоб с Ним промолвить это слово.
И с Ним проделать в тьме разрез
Всем сердцем, вспыхнувшим мгновенно,
Раскрыть немой простор небес
И нескончаемость Вселенной.
***
Мне кто-то шепчет в сердце: отдохни
От боли, как душа твоя, глубокой,
Ведь мы с тобой сейчас совсем одни,
И сердце смотрит в сердце, око – в око.
Побудь со мною час, а может, два.
Здесь нет часов, я смертный счет теряю.
Побудь бессмертной, точно дерева
И небо, не имеющее края.
Коснись земной невидимой оси –
Недвижности, куда вся мука канет.
И в смертный мир, мир боли, донеси
Бессмертия легчайшее дыханье.
***
Один на один. Опрокинут. Разбит.
И, кажется, Богу не нужен.
А лес все шумит, и шумит, и шумит.
А мысли все кружат и кружат.
О Бога незримого явленный Сын! –
Все правда. – Что было, то было.
Скажи мне – легко ли один на один
С несметною адскою силой?
Я вслед за тобою на муку иду,
И – кто там о славе пророчит? –
Скажи мне: легко ль в Гефсиманском саду
Сплошной, нескончаемой ночью?
Легко ли – вот так, умываясь в крови,
Без славы, без ангелов Божьих?
……………………………………………….
А лес все шумит и шумит о любви.
А сердце… И сердце про то же.
***
Не пропускайте час молитвы!
Не пропускайте час, когда
Царит недвижная вода
И правят медленные ритмы.
Как будто мир смежает веки,
Вовнутрь глаза его глядят,
И о всесильном человеке
Безмолвно говорит закат.
О нашем тайном, сокровенном,
Живущем в самой глубине,
В центральной точке всей Вселенной
И очень глубоко – во мне.
И начинается великий,
Непрерываемый рассказ
О том, что в мире нет Владыки,
Кроме того, который в нас.
В часы зари золотокрылой,
Немой, молитвенной зари,
Стянулись вновь все наши силы
И мощь восходит изнутри.
***
Простите меня, мои сосны,
Простите меня, мои ели,
Прости меня, мой молчаливый,
Глядящий мне в сердце Господь
За мысли, что вдруг зашумели,
За эти минуты отрыва,
За то, что душа не сумела
Утихнуть и боль побороть.
Дочь блудная просит прощенья
За нетишину, несмиренье,
За это кричащее «я»…
Но больше – ни всхлипа, ни вскрика, –
Я вновь в твоём сердце великом,
Я снова встаю на колена,
Опять – безраздельно Твоя.
***
Жить вечной жизнью – это значит
Беззвучной быть, как неба гладь.
Беззвучной и совсем прозрачной,
Чтоб никого не заслонять,
Не заглушать самой собою –
Так жить, чтобы была слышна
Волна вселенского прибоя –
Вот та священная волна,
Которую часами слушать
В самозабвеньи мы могли.
Волна, что в мир приносит душу
И вновь несет ее с земли.
Куда – не ведаю, но… тише –
Открылся сердца чуткий слух:
Я ясно чувствую, я слышу
Тот, не имущий смерти Дух.
***
В часы блужданий без дорог,
Утраты горькой,
Что может дать молчащий Бог?
Себя – и только.
Что может дать душе ольха,
Склонясь к рябине?
Покой серебряного мха
И темных линий.
Стволы, увитые плющом,
Небес просветы…
Ты хочешь что-нибудь ещё?
А есть лишь это.
И бьются бедные слова
О бедность истин,
И покрывается трава
Слезами листьев.
Их медленным круженьем весь
Простор укачен.
Твое бессмертие вот здесь
Молчит и плачет.
В часы блужданий без дорог,
Утраты горькой,
Что может дать молчащий Бог?
Себя – и только.
Но для тебя Он слишком прост,
Душа мечтала
О большем… От земли до звезд –
Ужели мало?
***
И сколько ни сказано, все-таки мало.
И все-таки Главного я не сказала.
А Главное где-то стоит молчаливо
И делает сердце бездонно-счастливым.
И новое слово, как чуткая птица,
Над тайным гнездом своим тихо кружится
И, вновь вылетая в неведомость, ищет
Для вечной любви ежедневную пищу.
Жанна Петрукович (выпускница Колледжа «Наследие»)
