Еще один судья Израиля – Иеффай. Его жизнь весьма противоречива. Он одерживает блестящие победы, но также приносит свою дочь в жертву Богу. Что же это за человек? Попробуем разобраться.
1 Иеффай Галаадитянин был человек храбрый. Он был сын блудницы; от Галаада родился Иеффай.
2 И жена Галаадова родила ему сыновей. Когда возмужали сыновья жены, изгнали они Иеффая, сказав ему: ты не наследник в доме отца нашего, потому что ты сын другой женщины.
3 И убежал Иеффай от братьев своих и жил в земле Тов; и собрались к Иеффаю праздные люди и выходили с ним.
История Иеффая начинается печально. Он родился у блудницы и наверняка из-за этого подвергается насмешкам – по поводу своей матери и по поводу себя как внебрачного сына. Уже взрослым он лишен братьями наследственной части и изгнан. Никто за него не заступился.
Происхождение от блудницы имеет еще один смысл: он не обучен Закону, действует по своим представлениям, усвоенным из жизни. И неудивительно, что он выбирает в качестве ремесла грабеж.
4 Чрез несколько времени Аммонитяне пошли войною на Израиля.
5 Во время войны Аммонитян с Израильтянами пришли старейшины Галаадские взять Иеффая из земли Тов
6 и сказали Иеффаю: приди, будь у нас вождем, и сразимся с Аммонитянами.
Они не просят у него прощения. Им он нужен исключительно как военная сила. Вождь – предводитель во время сражения, в мирное время не имеющий никаких полномочий.
7 Иеффай сказал старейшинам Галаадским: не вы ли возненавидели меня и выгнали из дома отца моего? зачем же пришли ко мне ныне, когда вы в беде?
8 Старейшины Галаадские сказали Иеффаю: для того мы теперь пришли к тебе, чтобы ты пошел с нами и сразился с Аммонитянами и был у нас начальником всех жителей Галаадских.
Он упрекает их, указывая, что не видит причин сражаться за тех, кто поступил с ним несправедливо. В ответ на это ему обещано, что его поставят начальником. Это – не только материальные привилегии, но и восстановление его чести: из разбойника он превратится в уважаемого человека, будет представлять весь Галаад.
Они готовы поставить во главе себя человека, обладающего силой и мужеством, но ничего не понимающего в путях Божиих – только бы самим сейчас спастись.
9 И сказал Иеффай старейшинам Галаадским: если вы возвратите меня, чтобы сразиться с Аммонитянами, и Господь предаст мне их, то останусь ли я у вас начальником?
10 Старейшины Галаадские сказали Иеффаю: Господь да будет свидетелем между нами, что мы сделаем по слову твоему!
11 И пошел Иеффай со старейшинами Галаадскими, и народ поставил его над собою начальником и вождем, и Иеффай произнес все слова свои пред лицем Господа в Массифе.
В отличие от Гедеона, Иеффая выбирает не Бог, а народ. Но, быть может, в его внезапном возвышении как раз исправляется несправедливость по отношению к нему?
12 И послал Иеффай послов к царю Аммонитскому сказать: что тебе до меня, что ты пришел ко мне воевать на земле моей?
13 Царь Аммонитский сказал послам Иеффая: Израиль, когда шел из Египта, взял землю мою от Арнона до Иавока и Иордана; итак возврати мне ее с миром.
Очень интересная дипломатическая переписка. Иеффай начинает с того, что пробует избежать столкновения. Как и сегодня, царь аммонитский прибегает к якобы нарушенной в прошлом справедливости: «Это принадлежало мне; верни».
14 Иеффай в другой раз послал послов к царю Аммонитскому,
15 сказать ему: так говорит Иеффай: Израиль не взял земли Моавитской и земли Аммонитской;
16 ибо когда шли из Египта, Израиль пошел в пустыню к Чермному морю и пришел в Кадес;
17 оттуда послал Израиль послов к царю Едомскому сказать: «позволь мне пройти землею твоею»; но царь Едомский не послушал; и к царю Моавитскому он посылал, но и тот не согласился; посему Израиль оставался в Кадесе.
18 И пошел пустынею, и миновал землю Едомскую и землю Моавитскую, и, придя к восточному пределу земли Моавитской, расположился станом за Арноном; но не входил в пределы Моавитские, ибо Арнон есть предел Моава.
19 И послал Израиль послов к Сигону, царю Аморрейскому, царю Есевонскому, и сказал ему Израиль: позволь нам пройти землею твоею в свое место.
20 Но Сигон не согласился пропустить Израиля чрез пределы свои, и собрал Сигон весь народ свой, и расположился станом в Иааце, и сразился с Израилем.
21 И предал Господь Бог Израилев Сигона и весь народ его в руки Израилю, и он побил их; и получил Израиль в наследие всю землю Аморрея, жившего в земле той;
22 и получили они в наследие все пределы Аморрея от Арнона до Иавока и от пустыни до Иордана.
23 Итак Господь Бог Израилев изгнал Аморрея от лица народа Своего Израиля, а ты хочешь взять его наследие?
Иеффай объясняет свое право владения землей тем, что она была добыта у Сигона и Ога, царей аморрейских, а вовсе не отнята у аммонитян.
24 Не владеешь ли ты тем, что дал тебе Хамос, бог твой? И мы владеем всем тем, что дал нам в наследие Господь Бог наш.
Здесь виден уровень мышления Иеффая. Для него Бог Израиля – такой же Бог, как Хамос, бог аммонитян.
25 Разве ты лучше Валака, сына Сепфорова, царя Моавитского? Ссорился ли он с Израилем, или воевал ли с ними?
Это история из книги Чисел, 22-24 главы.
26 Израиль уже живет триста лет в Есевоне и в зависящих от него [городах], в Ароере и зависящих от него [городах], и во всех городах, которые близ Арнона; для чего вы в то время не отнимали [их]?
27 А я не виновен пред тобою, и ты делаешь мне зло, выступив против меня войною. Господь Судия да будет ныне судьею между сынами Израиля и между Аммонитянами!
28 Но царь Аммонитский не послушал слов Иеффая, с которыми он посылал к нему.
Иеффай призывает Бога во свидетели тяжбы, и Бог отвечает на мольбу Иеффая, дав ему Духа для избавления Израиля. Какой бы ни был человек, если он действует чистосердечно, Бог отвечает ему.
29 И был на Иеффае Дух Господень, и прошел он Галаад и Манассию, и прошел Массифу Галаадскую, и из Массифы Галаадской пошел к Аммонитянам.
30 И дал Иеффай обет Господу и сказал: если Ты предашь Аммонитян в руки мои,
31 то по возвращении моем с миром от Аммонитян, что выйдет из ворот дома моего навстречу мне, будет Господу, и вознесу сие на всесожжение.
Обет – это одна из древнейших форм молитвы. Но обеты нужно давать с умом. Принести Богу в жертву первое, что выйдет из дома, мог обещать только необразованный человек. Обычно хозяина встречает собака, но собака – нечистое животное, в жертву не годится. Да и зачем здесь обет? Ты делаешь Божье дело – разве этого не достаточно?
32 И пришел Иеффай к Аммонитянам — сразиться с ними, и предал их Господь в руки его;
33 и поразил их поражением весьма великим, от Ароера до Минифа двадцать городов, и до Авель-Керамима, и смирились Аммонитяне пред сынами Израилевыми.
Бог помогает Иеффаю не из-за его недальновидного обета, а потому, что видит его искреннее сердце, и отвечает на вопль о несправедливости как истинный Судья.
34 И пришел Иеффай в Массифу в дом свой, и вот, дочь его выходит навстречу ему с тимпанами и ликами: она была у него только одна, и не было у него еще ни сына, ни дочери.
35 Когда он увидел ее, разодрал одежду свою и сказал: ах, дочь моя! ты сразила меня; и ты в числе нарушителей покоя моего! я отверз [о тебе] уста мои пред Господом и не могу отречься.
А действительно ли он не мог отречься? Давайте посмотрим, что сказано в Законе.
Там есть два взаимно противоречивых тезиса. 1. Обеты нужно исполнять (Числ. 30:3). 2. Сжигать детей огнем – мерзость языческая, так служить Богу нельзя (Втор. 12:29-31).
Что же делать? К счастью, есть еще третье. Если кто безрассудно поклянется, должен это исповедать и принести жертву повинности (Лев. 5:4-6).
Но, повторим, Иеффай закону не обучен. А в среде бандитов, с кем он общался последнее время, держать слово – превыше всего. А даже если бы у него и возникла мысль, что можно как-то отменить клятву, — к кому он мог обратиться за советом в городе, который был до этого так несправедлив к нему?
36 Она сказала ему: отец мой! ты отверз уста твои пред Господом — и делай со мною то, что произнесли уста твои, когда Господь совершил чрез тебя отмщение врагам твоим Аммонитянам.
Дочь послушна отцу — и от этого еще трагичнее.
37 И сказала отцу своему: сделай мне только вот что: отпусти меня на два месяца; я пойду, взойду на горы и оплачу девство мое с подругами моими.
38 Он сказал: пойди. И отпустил ее на два месяца. Она пошла с подругами своими и оплакивала девство свое в горах.
39 По прошествии двух месяцев она возвратилась к отцу своему, и он совершил над нею обет свой, который дал, и она не познала мужа. И вошло в обычай у Израиля,
40 что ежегодно дочери Израилевы ходили оплакивать дочь Иеффая Галаадитянина, четыре дня в году.
Есть мнение, что он просто посвятил свою дочь на служение девственниц при Скинии, прообраз женского монашества. Но это толкование не находит оснований в тексте и связано с более поздней традицией. Писание не описывает жертвоприношения не потому, что оно не состоялось, а потому, что есть вещи, о которых целомудреннее умолчать.
Победа Иеффая стала одновременно и поводом к национальному трауру. А род Иеффая на этом пресекся, — ведь других детей у него не было.
Вопрос. Почему ни Бог, ни кто-то из окружающих не остановили Иеффая? Как мне кажется, Бог уже все сказал в Своем Слове, и Он ждал, что кто-то из людей наставит Иеффая. Почему же не звучит это слово предупреждения? Некоторые считают, что Иеффая предупреждали, но он был не способен услышать. Может быть. Но в тексте об этом не говорится, и непонятно, почему же он не послушался, ведь речь идет не о чем-то отвлеченном, а о его родной дочери. Мне видится, что его не предупреждали. Зная его историю и характер (а следующая глава покажет, что он был не только храбрым, но и безжалостным человеком), они испугались вступать с ним в пререкания. Страх часто попускает случиться злодеяниям – даже тем, которые можно было остановить. Есть, конечно, третий вариант. Люди настолько забыли к тому времени Закон, что ни у кого даже не возникло идеи о том, что можно поступить иначе.
12:1 Ефремляне собрались и перешли в Севину и сказали Иеффаю: для чего ты ходил воевать с Аммонитянами, а нас не позвал с собою? мы сожжем дом твой огнем и с тобою вместе.
Этот эпизод очень напоминает Ситуацию с Гедеоном, 8 глава. Но в отличие от Гедеона, Иеффай не проявляет смирения, а обостряет конфликт. Казалось бы, Иеффай прав, но его «правда» приводит к массовому кровопролитию.
2 Иеффай сказал им: я и народ мой имели с Аммонитянами сильную ссору; я звал вас, но вы не спасли меня от руки их;
3 видя, что ты не спасаешь меня, я подверг опасности жизнь мою и пошел на Аммонитян, и предал их Господь в руки мои; зачем же вы пришли ныне воевать со мною?
4 И собрал Иеффай всех жителей Галаадских и сразился с Ефремлянами, и побили жители Галаадские Ефремлян, говоря: вы беглецы Ефремовы, Галаад же среди Ефрема и среди Манассии.
5 И перехватили Галаадитяне переправу чрез Иордан от Ефремлян, и когда кто из уцелевших Ефремлян говорил: «позвольте мне переправиться», то жители Галаадские говорили ему: не Ефремлянин ли ты? Он говорил: нет.
6 Они говорили ему «скажи: шибболет», а он говорил: «сибболет», и не мог иначе выговорить. Тогда они, взяв его, заколали у переправы чрез Иордан. И пало в то время из Ефремлян сорок две тысячи.
Галаадитяне воспользовались тем, что у ефремлян был другой выговор, и через это опознали людей из племени Ефремова. Ефремляне, конечно, пожали то, что сеяли, — но не слишком ли это дорогая цена для народа, который с завидной регулярностью переживает натиск других племен, и так важно выступать единым фронтом?
7 Иеффай был судьею Израиля шесть лет, и умер Иеффай Галаадитянин и погребен в одном из городов Галаадских.
Самый важный вопрос, как нам относиться к Иеффаю.
Многие считают, что раз уж ему посвящено столько места в повествовании, значит, Бог одобрял такое. Некоторые идут даже на то, чтобы воспеть его верность данному слову. Так могут поступать только люди, не понимающие законов, по которым написан священный текст, или читающие его недостаточно внимательно.
Во-первых, мы видели, что нет одобрения Богом того, что делает Иеффай. Участие Бога ограничивается военной победой над аммонитянами, дальше Иеффай действует абсолютно самостоятельно, не слышно ни молитвы, ни голоса Божия.
Во-вторых, мы также видели, что его жертва противоречит заповеди Божией, она – мерзка, и настолько мерзка, что в дальнейшем будет служить живым напоминанием, как не надо делать.
Наконец, в-третьих, мы можем задать прямой вопрос, а была ли его жизнь благословлена. И ответ простой: нет. Его карьера судьи быстро завершилась, он был судьей всего шесть лет (очевидная неполнота – шесть, а не семь). У него не осталось потомства, род пресекся. Это особенно наглядно видно по сравнению со следующими судьями, которым Бог дает полноту благословений в детях и внуках: 30 сыновей и 30 дочерей, 40 сыновей и 30 внуков (вместе 70).
8 После него был судьею Израиля Есевон из Вифлеема.
9 У него было тридцать сыновей, и тридцать дочерей отпустил он из дома [в замужество], а тридцать дочерей взял со стороны за сыновей своих, и был судьею Израиля семь лет.
Этот человек приложил все усилия к тому, чтобы примирить враждующие колена Израиля, устраивая межплеменные браки своих детей.
10 И умер Есевон и погребен в Вифлееме.
11 После него был судьею Израиля Елон Завулонянин и судил Израиля десять лет.
12 И умер Елон Завулонянин и погребен в Аиалоне, в земле Завулоновой.
13 После него был судьею Израиля Авдон, сын Гиллела, Пирафонянин.
14 У него было сорок сыновей и тридцать внуков, ездивших на семидесяти молодых ослах; он судил Израиля восемь лет.
Авдон – из колена Ефремова, столь пострадавшего при Иеффае. Бог снова умножает это колено. Способ передвижения потомков Авдона – на ослах – показывает, что ему удалось воспитать мирных детей.
15 И умер Авдон, сын Гиллела, Пирафонянин, и погребен в Пирафоне в земле Ефремовой, на горе Амаликовой.
И все же главный герой этих двух глав – Иеффай. Он останется в памяти как человек решительный, мужественный, военный лидер, который рискует своей жизнью ради народа. По-своему он честен. Мы не видим, чтобы он попытался обогатиться за счет своего положения и стать местным царьком, как Гедеон. И для своего времени, в своем поколении он – герой. Но его подводит незнание Слова Божия (отчасти объяснимое) и непонимание, что с Богом можно обсуждать абсолютно все, — и в этом он далек от совершенства, которое будет явлено в будущем царе Израиля — Давиде. Его жизнь — настоящая трагедия, достойная великих драматургов, — но только она, увы, не придумана. Как жаль, что рядом с ним не нашлось человека, который бы дополнил то, чего не хватало самому Иеффаю.
Случай Иеффая показывает, как далеко народ в своих заблуждениях отошел от Синайского завета и впитал языческие представления соседей (о чем и было сказано в начале книги).
К счастью, это не конец истории. Замечательно, что автор послания к Евреям включает Иеффая в список праведников (Евр. 11:32). Он ошибался, его вера была несовершенной, но он служил народу Божию, служил Богу как знал, как мог, — и у Бога нашлось для него место.
