Матфей Бедняк был духовным отцом целого поколения коптов-христиан. Как Писание изменило его жизнь? Каким был его путь?
Чтение Слова Божьего открывает для каждого человека возможность личной встречи со Христом. В таких встречах наше сердце постепенно меняется, возрастает, учится доверять и любить. Можно вспомнить рассказ митр. Сурожского Антония о том, как он ощутил живое присутствие Господа, первый раз читая Евангелие от Марка. Для другого Антония — преп. Антония Великого — было достаточно услышать одну единственную строку из Евангелия от Матфея, чтобы его жизнь совершенно изменилась.
Одним из таких людей, чью жизнь изменило Слово Божье, был коптский монах Матта́ аль-Мески́н (1919–2006), больше известный как Матфей Бедняк, — богослов, духовный наставник целого поколения христиан-коптов, автор, в чьих книгах святоотеческая мысль тесно переплетается со строгостью современной библеистики и уникальной духовностью египетской пустыни. Каким же был его путь? Он родился 20 сентября 1919 года и при рождении получил имя Юсуф Искандер. В 1943 году он закончил Каирский университет и очень скоро стал успешным предпринимателем. Как он сам о себе пишет: У меня было две аптеки, два дома и два автомобиля. Но в 1948 году его жизнь круто меняется. Он продаёт свой бизнес, принимает монашество и уходит в монастырь св. Самуила Исповедника.
В одной из своих книг он пишет об этом так:
Я стал монахом в августе 1948 года. Что выдернуло меня из мира, так это Библия. Мир всегда пытался разлучить меня с ней. Я хотел спокойно сесть и прочитать её — прочитать внимательно, с глубоким пониманием… Но работа занимала всё моё время с 7:00 утра и до 11:00 вечера. Я продолжал говорить себе: “Ну что же… Может быть, в следующем году или через год…” Но годы проходили один за другим. Дни моей жизни стремительно утекали. В конце концов я сказал себе: “Я больше так не могу! Мир побеждает меня, и я не могу этого больше терпеть! Я хочу совершенно узнать Христа и Его Слово!” [1]
Сначала Юсуф Искандер хотел стать караванщиком. Но потом ему приходит замечательная мысль — уйти в монастырь! Там у него будет достаточно времени для чтения Писания. Когда он пришёл к епископу [2] за благословением, тот сказал: “Чадо, быть монахом очень трудно. Оставь эту затею”. Епископ уже был достаточно болен и принимал посетителей лёжа в постели и отвернувшись лицом к стене. На это будущий отец Матфей решительно ответил ему: “Да, я знаю. Я дал Богу шесть месяцев. Либо Он сделает меня монахом и выведет из мира, либо я уйду сам!” Услышав это, епископ повернулся к нему и сказал: “Чадо, у тебя есть вера. Дерзай!”
Стоит отметить, что положение Коптской церкви на тот момент оставалось довольно тяжелым. Тринадцать веков под властью арабов не прошли бесследно — повышенные налоги для христиан, постепенная исламизация Египта… По некоторым свидетельствам, к началу ХХ века многие священники совершенно не знали коптского языка, а богослужебные книги не переиздавались и постепенно исчезали из храмов. Бывало, что священник мог зачитать древнюю долговую расписку или купчую, полагая, что произносит молитву. Однако даже в таких условиях Коптская церковь умудрялась вести просветительскую работу среди прихожан. Например, в середине XIX века при первой же возможности Папа Кирилл IV открывает коптские школы, в том числе и для девочек. А в 1918 году архидиакон Хабиб Джирджис основывает первые воскресные школы, понимая, что проповедей и богослужений недостаточно для решения проблем религиозного образования. Всё это стало благодатной почвой для появления первого поколения по-настоящему грамотных клириков и мирян, в числе которых был и отец Матфей.
Некоторое время отец Матфей был единственным монахом с высшим образованием во всём Египте, но его пример привлёк многих других. Благодаря его деятельности неотъемлемой частью жизни Коптской церкви стали регулярные духовные семинары и встречи активных малых групп мирян и духовенства, действующие как продолжение семинаров. Участниками таких встреч являются видные богословы, преподаватели и подвижники. Кроме лекций и бесед, на семинарах обсуждаются общецерковные и повседневные вопросы, ведётся изучение коптского языка, передаётся древняя духовная традиция и личный духовный опыт. Сегодня коптские монахи известны в мире своей образованностью и открытостью, они много путешествуют, общаются, переводят и пишут. Удивительно, что все началось с простого желания — вдумчиво прочитать Библию.
Дальнейшие годы отец Матфей проводит в различных трудах. Несколько лет он подвизается в окрестностях монастыря св. Самуила, затем в монастыре аль-Сурьяни, где его рукополагают во священники вопреки его воле — жизнь в уединении привлекала его гораздо больше, чем священническое служение, сопряженное с выполнением различных поручений за пределами пустыни.
Ещё через несколько лет его назначают полномочным представителем патриарха в Александрии. Там он за один год воплощает в жизнь множество проектов, показав себя талантливым организатором: проводит ревизию церковных фондов и пожертвований, вводит шкалу окладов для епархиального духовенства, основывает семинарию, создаёт Департамент социальных служб. После возвращения в монастырь св. Самуила под его духовным руководством возникает община мирян “Дом посвящения”, члены которой полностью посвящают себя служению церкви, живут и молятся в соответствии с общим уставом, но сохраняют свою светскую работу. Ещё через два года он вместе с двенадцатью другими монахами уходит в пустыню Вади аль-Райян. Они живут в пещерах, которые сами и выкопали, молятся, размышляют над Писанием, переписывают книги и таким образом приобщаются к жизни древних отцов пустынников. По прошествии девяти лет по указанию патриарха они возвращаются, чтобы заняться восстановлением и обустройством монастыря преп. Макария Великого. Это место становится домом для отца Матфея на все последующие годы.
Да, отец Матфей много пишет, проповедует, наставляет, обретает известность как просветитель и реформатор. Главной его книгой всё это время остаётся Библия. В своих воспоминаниях он рассказывает, что в монастыре св. Самуила на момент его пострига была всего одна тетрадь и одна ручка, и, разумеется, он взял их себе, чтобы работать со Священным Писанием. Наконец он может полностью погрузиться в чтение. Всю жизнь он не расстаётся со своей Библией, выписывает и подчёркивает в ней каждый стих, который по его мнению относится лично к нему. К концу жизни вся его Библия была испещрена пометками и замечаниями.
Но радость чтения была не безоблачной. Он пишет об этом так:
Я искренне радовался до тех пор, пока не столкнулся с проблемой, которая глубоко огорчила меня — даже до слёз. Библия оказалась действительно толстой книгой! Новый Завет огромен, а Ветхий Завет ещё больше. Я горько плакал, чувствуя, что моей жизни будет недостаточно, чтобы всю её охватить. Для этого нужна жизнь, как у Мафусала [3]. Я сказал Господу: “Призри на меня, Господи, я прошу у Тебя одного из двух: либо продли годы моей жизни, либо открой очи разумения моего!”
Он вспоминает, что монастырская пища была очень скудной: если у братии была пачка макарон, они добавляли побольше воды, чтобы хватило на всех — при таком питании жизнь может оказаться не такой уж долгой. И после этого говорит:
Господь был так милостив ко мне. С 48-го года просто столько лет, а я до сих пор ещё живой. Но кроме долготы дней Господь дал мне духовное разумение.
Господь даровал отцу Матфею духовное понимание Писания, и это был дар необыкновенно глубокий, многогранный, блистательный. Сегодня его наследие составляет более сотни книг, более трёхсот статей и проповедей, шестнадцать томов размышлений и толкований на Новый Завет, работы об апостоле Павле… Все эти труды ещё только ждут своего переводчика.
Проповеди и размышления отца Матфея поражают глубокой укоренённостью в традиции отцов. Можно вспомнить самую первую его книгу, которая сделала его известным во всем мире — это Orthodox Prayer Life [4], вышедшая в свет в 1953 году. Гармонично сочетая библейские, святоотеческие, монашеские тексты, отец Матфей раскрывает перед читателем сокровищницы молитвенного опыта Церкви. Он словно берет нас за руку и ведёт, начиная с самых базовых вещей. Что такое молитва? Для чего она нужна? Как мы сами меняемся в молитве?
Молитва дана нам не только и не столько для того, чтобы мы с её помощью приводили в порядок свою жизнь в веке сем. Она для того заложена в самой нашей природе, чтобы через неё мы могли взойти к Богу и пребывать с Ним. Мы словно созданы для молитвы. Она — единственная наша связь с Богом. Она открывается сердцу нашему, как жизнь будущего века, которую мы с надеждой ожидаем. Молитва — это состояние, в котором мы обнаруживаем в самих себе тот изначальный образ, отмеченный печатью Святой Троицы [5].
При этом отец Матфей не устает удивлять своего читателя. Он подчёркивает те вещи, о которых говорят не слишком часто. Например, что инициатива в нашей молитве на самом деле всегда исходит от Бога: мы лишь откликаемся на Его зов. Поэтому в молитве важно не только говорить, но ещё и внимательно слушать.
Чтение Библии для Матфея Бедняка оказывается предельно связанным с молитвенной жизнью. Он посвящает этому целую главу, в которой отдельно рассматривает молитвенное размышление над Писанием (μελέτη) и молитвенное созерцание Слова (θεορία), указывает на их различия и взаимосвязь:
Молитвенное размышление требует погружения в исследование текста, требует напряжённой работы разума. Для молитвенного созерцания, напротив, необходимо полное упокоение разумных сил человека. В молитвенном размышлении разум ищет истину и исследует её. В молитвенном созерцании же истина сама всё более объемлет разум и овладевает им. Чем тише и безмолвнее соделывается наш разум, тем более в нем разгорается и сияет свет божественной истины. [6]
И снова отец Матфей ведёт своего читателя дальше, показывая, как в таком чтении Писания сама жизнь человека постепенно наполняется молитвенным созерцанием:
И теперь, вместо того чтобы говорить с Богом на языке наших слов и чувств, мы предстаём перед Ним, и Он говорит с нами на языке не слов, но вещей, которые для слов слишком велики. [7]
Вторя часть книги посвящена внутренней жизни молящегося. В ней отец Матфей подробно разбирает факторы, которые способствуют молитве — очищение сердца, пост, внутренняя тишина, обуздание беспорядочных мыслей и др. — или препятствуют ей. Например, о молитве слёзной он пишет так:
Трудно говорить о слезах. Кто может изъяснить этот язык? Это вся совокупность переживаний, растворенная в капле. Это слово, понятное на всех языках. Это язык души, проникнутой самыми искренними чувствами. У жестокосердного человека слезы вызывают презрение, но сердце милостивое тает пред ними. Впрочем, что нам за дело до людских сердец? Слезам дарована более высокая честь, ибо они восходят пред лицем Всемогущего и говорят к Нему. И Господь отвечает: Я услышал молитву твою, увидел слезы твои (4 Цар. 20:5). Хотя и падают они на землю, как негодные, Бог собирает их в Свою чашу: Положи слезы мои в сосуд у Тебя (Пс. 56:8). Слезам не сдвинуть с места сердце каменное, но отверзаются перед слезами врата небесные.
Примечательно, что в эту антологию вошли не только наставления древних отцов — Макария Великого, Иоанна Лествичника, Исаака Сирина. В ней часто встречаются и более близкие нам имена — Серафима Саровского, Иоанна Кронштадтского и других наших святых соотечественников. Вот лишь некоторые из них:
Не нужны Богу наши молитвы! Он знает, и прежде прошения нашего, в чем мы нуждаемся; Он, Премилосердый, и на непросящих у Него изливает обильные щедроты. Нам необходима молитва: она усвояет человека Богу (свт. Игнатий Брянчанинов)
Иногда в продолжительной молитве только несколько минут бывают истинно угодны Богу и составляют истинную молитву и истинное служение Богу. Главное в молитве — близость сердца к Богу, свидетельствуемая сладостию Божьего присутствия в душе (прав. Иоанн Кронштадтский)
Если ты не знаешь Бога, то невозможно, чтобы явилась в тебе любовь к Нему. Ты не можешь любить Бога, если не увидишь Его. Видение же Бога бывает от познания Его (преп. Серафим Саровский)
Когда-то рукопись с выдержками из русских подвижников передал ему некий человек, переводивший их на английский. На протяжении всей жизни это и была его духовная пища — Священное Писание, труды великих подвижников древности и размышления русских отцов.
При этом чтение Священного Писания для отца Матфея всегда остаётся предельно личным. Он пишет об этом, как о возвращении домой:
Библия открыла мне, что я не посторонний, а член семьи Царства Божия. Я воскликнул: “Я так хочу получше узнать моих родных!” Сколько радости я испытал, когда долгими ночами с упоением читал Писание, вчитывался в каждое событие и обретал в нём своё место. Вот жизнь Авраама, его исход, его путешествия. Вот Иаков, его служба у Лавана, его непрестанные труды из года в год — и я трудился вместе с ним на протяжении всего пути его. Я даже не могу выразить — только Христос может — как важен этот, призыв, обращённый к нам: во всей полноте жить этой библейской жизнью.
Словно после долгой разлуки он вновь обретает в Писании свою семью — отца, братьев, дядю, дедушку… Обращаясь к своим читателям, он говорит:
Возлюбленные мои! Ещё раз скажу вам, что я обрёл совершенную радость в Слове Божием, но эта радость не была плодом разума. Поймите меня правильно, ведь я не библеист, не переводчик и не толкователь. Радость моя проистекала от того, что Слово стало для меня любящим родителем, проводником, наставником и заботливым врачом. Воистину, Слово глубоко проникло в меня и подобно острому мечу отсекло все раковые опухоли, какие были в моей жизни. Слово живо и действенно! Если примете его, примете благодать на благодать. Но если без него хотите жить, навсегда останетесь незрячими.
Вместе с псалмопевцем он прославляет Бога и Слово Его:
Как велика сила Слова Божия в жизни христианина! Слово Твоё — светильник ноге моей и свет стезе моей [8]. Никогда в своей жизни я не находил лучшего наставника и помощника, чем Библия!
Можно ли сказать лучше? Думаю, нет.
Жизнь отца Матфея — это удивительный пример святости, в основании которой лежит глубокое и живое чтение Писания, искреннее доверие и любовь к Слову.
Вопрос об отношениях между Коптской Церковью и Православной Церковью оказывается не таким простым, к сожалению. Действительно, нас объединяет огромный пласт первохристианских источников церковного предания. Наши учения во многом тождественны. С другой стороны, до сих пор серьёзным препятствием к евхаристическому общению остаётся спор о природе Христа, начавшийся пятнадцать столетий назад [9].
Свою роль сыграло множество факторов. Эпоха христологических споров осложнялась не только богословскими вопросами, но и придворными интригами в Константинополе, борьбой за власть и влияние на императора различных представителей Церкви и ересиархов. А в довершение ко всему Коптская Церковь в какой-то момент оказалась посреди исламского мира, что повлекло за собой долгие годы гонений, притеснений и изоляции. Это наложило отпечаток даже на терминологию. Например, коптское богословие не разграничивает термины «природа» и «ипостась», и в качестве примера ипостасного соединения приводит соединение души и тела в человеке, называя его «соединением двух природ».
Тем не менее, исследователи отмечают, что причиной разделения Церквей является скорее трагическое недоразумение, чем догматические разногласия. Вот что писал по этому вопросу в своей книге [10] епископ Порфирий Успенский [11] — выдающийся исследователь, путешественник и знаток христианских древностей:
Копты — правы. Они, как и Армяне, не еретики; и не должно называть их монофизитами в смысле слияния или преложения двух естеств Христа в одно; ибо они не только не признают, но и анафематствуют это слияние, и согласно с кафолическою церковью искренне исповедуют соединение двух естеств и составление из них одной ипостаси без всякого изменения свойств их.
Святая кафолическая церковь соборно изрекла две согласные воли и два согласных действования Его, потому что в Нем соединены два естества, и не приняла помянутых изречений, дабы неясностию их не вводить верующих в заблуждение тех еретиков, которые признавали во Христе одно Божеское естество, и потому одну Божескую волю и одно Божеское действование. Вера сей церкви чиста. Цель её благонамеренна. Но со смыслом сего догмата о двух волях и действованиях Богочеловека согласен и смысл учения так называемых монофизитов о сем предмете.
Исследователи отмечают мысль, которая ясно выражается в коптских литургиях Василия Великого и Григория Богослова: человеческая природа во Христе не подвергалась никакому смешению или изменению при её соединении с Божественной природой.
С другой стороны, как отмечает епископ Порфирий:
Копты и все так называемые монофизиты несправедливо отвергают вероисповедание святого, вселенского Халкидонского собора, думая, что в нем содержится учение Нестория о лице Богочеловека. Ибо это вероисповедание, известное всему христианскому миру, направлено против сего учения и изложено в таких выражениях, какие употреблял св. Кирилл Александрийский, уважаемый всеми монофизитами.
Сегодня, несмотря на отсутствие евхаристического общения, отношения между Коптской Церковью и Русской Православной Церковью являют пример дружбы и добрососедства. Обе Церкви участвуют в многостороннем богословском диалоге между Православными и Древними Восточными Церквами. Копты проявляют заметный интерес к Православию, переводят на арабский язык жития и наставления русских святых и богословские труды. Устоявшейся практикой стали взаимные визиты предстоятелей обеих Церквей. В целом, можно сказать, что наши отношения развиваются в духе братолюбия, о чем епископ Порфирий писал, завершая раздел, посвящённый коптскому вероисповеданию:
Ходящий посреди светильников церкви, един Господь ведает время, когда, как и через кого исполнится непреложное обетование его: и будет едино стадо и един пастырь. А до того времени все чада кафолической церкви должны молитвою, любовью и разумением закона и правды сближаться с теми собратьями о Господе, от которых отдаляет, или вернее сказать, отделяет одно недоразумение.
[1] Здесь и далее слова отца Матфея приводятся по книге: fr. Matthew the Poor, How the Bible Changed My Life, 1974
[2] абуна Кереллос IV, архиепископ Эфиопский (1880–1950)
[3] …дней Мафусала было девятьсот шестьдесят девять лет (Быт. 5:27)
[4] На русский язык не переведена
[5] Matthew the Poor. Orthodox Prayer Life. Chapter 1. §1. What Is Prayer?
[6] Matthew the Poor. Orthodox Prayer Life. Chapter 2. §3. Contemplation.
[7] Там же
[8] Пс. 118:105
[9] Подробная статья Бориса Нелюбова об истории и устройстве Коптской Церкви на портале «Правмир»
[10] Епископ Порфирий Успенский. Вероучение, богослужение и правила церковного благочиния египетских христиан (коптов). СПб.: Типография Императорской Академии Наук, 1856. — 311 с. Доступна на портале «Азбука»
[11] Статья Ирины Языковой о епископе Порфирии Успенском на портале «Азбука»
