Матфей Бедняк (Матта Эль-Мескин) — один из духовных лидеров Коптской Церкви ХХ века. В 1949 г. он, преуспевающий фармацевт, услышал призыв Господа полностью посвятить свою жизнь Богу, и, пожив немного в монастыре, ушел в пустыню на 12 лет. Постепенно к нему присоединились и другие братья, а в 1969 г. тогдашний глава коптской Церкви призвал эту общину восстанавливать монастырь св. Макария, который впоследствии стал центром духовного возрождения всего Египта. О. Матфей широко известен как богослов и духовный наставник, был одним из кандидатов на престол Коптской Церкви.
Мы продолжаем публиковать переводы отдельных глав из книги отца Матфея «Общение любви». Сегодня мы познакомимся с его размышлениями о Рождестве (глава 4). Текст на русский язык впервые был переведен матерью Юлианией и опубликован журнале «Вестник РСХД» в 1987 г.
Все проповеди отца Матфея и главы из его книги «Общение любви» , переведённые нашими студентами, доступны в блоге Колледжа (здесь).
Ожидание Царства
Новый Завет и христианство не стоят в оппозиции к Ветхому Завету и иудаизму, Новый Завет есть, скорее, возвещение Царства Божия и спасения всех людей, возвещение исполнения всех обетовании и откровение всего от древности сокровенного — в Мессии.
Иисус Христос сделался служителем для обрезанных — ради истины Божией, чтобы исполнить обещанное отцам, а для язычников — из милости, чтобы славили Бога, как написано: «за то буду славить Тебя, (Господи), между язычниками и буду петь имени Твоему». И еще сказано: «возвеселитесь, язычники, с народом Его». И еще: «хвалите Господа, все язычники, и прославляйте Его, все народы». Исайя говорит также: «будет корень Иессеев, и восстанет владеть народами; на Него язычники надеяться будут. (Рим. 15, 8-12).
В наше время Церковь стоит в мире среди народов как откровение и исполнение ветхозаветных чаяний Царства. Глава Христос владычествует и правит всемирным Царством спасения, на котором фокусировались все надежды Израиля с его пророками и установлениями. Это спасение теперь происходит через Церковь.
Развитие концепции грядущего Царства и прореченного пророками Мессии проходит через весь Ветхий Завет. Ко времени пришествия Христа сознательное ожидание Царства достигло зрелости и напряжения. Вот почему, когда Иоанн Креститель начал свою проповедь покаяния и Царства Божия, вокруг него собирались толпы, каких не знало служение ни одного пророка до него. Мы видим это ожидание и уверенность в приближении его в заявлениях праведного Симеона и пророчицы Анны. Дух пророческий глаголал также устами Захарии, Елисаветы и Иоанна Предтечи, подтверждавших, что воистину приблизилось Царство.
Именно благодаря праведности и верности Иоанна, Христа в начале Его служения без колебаний принимали как Мессию спасения. Иоанн был совершенно честен перед собой и своими последователями, когда сказал, что он не Христос, почему его ученики, даже самые ближайшие, перешли от него к Христу.
Люди приняли Христа как Царя, как сына Давида, пришедшего для установления вечного Царства Мессии. Если Сам Он воздерживался от откровения Себя, то народ не выказал никакого колебания, когда собирался взять Его и силой сделать царем. Но Он уклонился от такого несовершенного и даже ложного понимания спасения и владычества Божия.
Все это показывает, как далеко вера в учение о грядущем Царстве проникла в умы людей, не исключая и язычников. У простых людей всегда острее внутренняя чуткость к действию Божию, по пословице: «глас народа — глас Божий».
Чаяние грядущего Мессии и спасения было тесно связано с переживанием печали, изгнания и сурового наказания Божия, которое проходит через всю историю Израиля. Тосковавшие по спасению были как раз те, кто вкусил горечь изгнания, телом ли, душою или духом. Уже беглый взгляд на псалмы, особенно на Пс. 96 («Господь царствует: да радуется земля») и Пс. 98 («Господь царствует: да трепещут народы!»), показывает, как жадно народ ожидал, как усиленно старался распознать грядущего Царя сквозь тьму веков и событий. И не только псалмы, но и пророчества постоянно указывают на Царство Божье и Мессию, грядущего править землей по правде и истине, собрать народы под одним знаменем и ввести искупленных во двор Свой, где бы все служили Ему и славили Его.
Всякий раз, когда нравственность народа падала и сознание искажалось, когда столпы общества, т. е. его вожди, рушились и обстановка ухудшалась, поднималась надежда, что придет царь, который преобразит нравы и исцелит людскую испорченность. Пророчества иногда говорят более явно, что это будет Сам Бог, Который будет править и поражать непокорных жезлом Своего гнева, Который истребит всех лицемеров единым дыханием уст Своих; Он будет вечным Отцом искупленных, которые будут прощены, и будет называться Князем мира на земле.
Наконец является Мессия и совершает все, о чем было написано. Евангелие передает, что Иоанн послал своих учеников к Христу спросить, не Он ли «Тот, Который должен придти, или ожидать другого?» (Мф. 11,3). Иными словами, Т ы ли тот искупитель, спаситель, врач, Которому надлежит править в Израиле и покорить все языки и племена? «Иисус сказал в ответ: «Пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите: слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют; и блажен, кто не соблазнится о Мне» (Мф. 11, 4, 6 ) , т. е. «блажен, кто принимает Христа как грядущего Царя правды». «Мы нашли Того, о Котором писал Моисей в законе и пророки, Иисуса, сына Иосифова, из Назарета» (Ин. 1,45).
Таким образом, духовный смысл Царства Божия в Новом Завете заключается в том, что оно есть драгоценнейшее наследие, переданное нам пророками, сладчайшая надежда, в которой предшествующие поколения жили и умирали. Оно было великим чаянием не одних пророков, но и учителей народа, раввинов, и всего Израиля. О вопрошаниях по поводу ожидаемого Царства можно судить по словам самаритянки: «Знаю, что придет Мессия, т. е. Христос; когда Он придет, то возвестит нам все» (Ин. 4,25).
Явление Царства
Мы по обычаю бросим взгляд на рождение Христа, как оно случилось в истории, т. е. видимо, ибо Слово стало плотью и мы видели славу Его. Жизнь явилась, и мы видели ее своими глазами и осязали руками — Бог явился во плоти.
Вифлеемские пастухи получили знамение с неба и отправились в город посмотреть на чудо в вертепе: спеленутого Младенца, лежащего в яслях, о Котором было возвещено, что Он есть Бог, Который спасет людей от грехов. Пришли также волхвы издалека, ведомые небесной звездой, движимой силой свыше, для того, чтобы свидетельство о Спасителе мира обнаружилось помимо Израиля, раз его учителя и вожди в то время оказались не в состоянии распознать Его и возвестить Его пришествие. Таков видимый аспект Рождества, его история.
Теперь посмотрим, что случилось невидимо в день Рождества Христова. На страницах истории и времени, как и в сознании апостолов святых, да и всей Церкви, бесспорно засвидетельствовано, что Родившийся в Вифлееме точно был чаемый Царь, Спаситель Искупитель, «имеющий ключ Давидов, Который отворяет — и никто не затворит, затворяет — и никто не отворит» (Откр. 3:7 ); «Царство Его несокрушимо, и владычество Его бесконечно», как говорит пророк Даниил (Дан. 6:26). Эти пророческие слова раскрывают иной аспект Рождества, где Христос есть исполнение обетования Божия о наступлении века спасения и о явлении на земле Царства Божия. «Ныне родился вам Спаситель», — возвещали небесные силы; «Где родившийся Царь Иудейский? Мы пришли поклониться Ему» (Мф. 2:2) , — говорили волхвы о Царе, с рождением Которого только и возможно было осуществление Царства. Уже в Благовещении мы слышим твердое ангельское уверение, граничащее с славословием, что этот Царь «будет велик и наречется Сыном Всевышнего; и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова вовеки, и Царству Его не будет конца» (Лк. 1:32,33). Т. е. одна из тайн Рождества состоит в том, что прежние престолы были разрушены, а новые воздвигнуты; прежний век закончился и наступил иной, о чем так чудно воспела в Своей бессмертной хвале Пресвятая Дева: «Низложил сильных с престолов и вознес смиренных», «явил силу мышцы Своей» (Лк. 1:52,51).
Как удивительно, что возвещение спасительного Царства Христа имело место, еще когда Он находился в утробе, и неоднократно подтверждалось то ангелами, то Девой, а затем праведными Захарией и Елисаветой. О нем подтвердили в день Рождества небесные силы и волхвы, взявшие на себя труд долгого, утомительного путешествия ради того, чтобы увидеть Царя Иудейского и поклониться Ему, чтобы принести Ему дары, выражающие сущность их веры в Его Царство.
Центральный образ Христа в притчах о Царстве
Этот аспект Рождества, как пришествия Царства Божия, является его смыслом и сущностью. При внимательном чтении мы увидим, что он доминирует над всем содержанием Евангелия и даже всего Писания, Сам Христос Своими притчами ни на чем так не заостряет внимания, как на Царстве Божьем, с проповеди которого и началось Его земное служение. «И с того времени Иисус начал проповедовать и говорить : покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4:17). И в последних наставлениях в течение сорока повоскресных дней Христос опять же говорит ученикам о Царстве (Деян. 1:3). Притчами о Царстве полно все Евангелие: Господь объяснял и описывал необъяснимое и неописуемое Царство Божие, пользуясь всякого рода иллюстрирующими образами. Это говорит о важности концепции Царства. Однако никакая притча о нем, ни даже все притчи вместе взятые не могут выразить его, иначе Христу не понадобилось бы говорить о нем еще и после воскресения: оно остается вечно новым, ожидающим исполнения. Когда все наши слова и их смыслы о Царстве исчерпаны, оно все еще остается неопределенным. Оно есть жизнь, которую нельзя описать, а нужно пережить. Вот почему, сколько бы мы ни говорили о Царстве, мы никогда не подберем достаточно определяющих слов. Царство всегда остается чем-то, в чем душа нуждается больше, чем ум или воображение.
Родившийся от Девы Младенец внешне не отличался от обычного человека, хотя Его рождение окружали необычайные события. В представлении многих, не видящих в Христе более, чем великого человека, Он остается неразгаданным чудом, свято рожденным от девственницы. Чудо это рассматривается в категориях непостижимых загадок. Точно с таких же позиций люди воспринимали притчи о Царстве во времена Христа: многие видели в них просто притчи, заключающие в себе загадочную мудрость. И только в тесном кругу Своих ближайших спутников Христос прямо раскрывал их тайный смысл, где Он Сам являлся как бы субъектом притч о Царстве.
«Ученики же Его спросили у Него: что бы значила притча сия? Он сказал: вам дано знать тайны Царствия Божия, а прочим в притчах, так — что они видя не видят, и слыша не разумеют» (Лк.8:9,10).
Внешне Христос воспринимался не более, чем гипербола пословицы или загадки, но для тех, кто имел глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать, рождество Его раскрывалось в ином аспекте: Бог явился во плоти, родившийся Младенец раскрыл тайну небес, тайну державы, силы и славы Божьей и печать Его природы [1].
Замечательно, что Бог снабдил скептиков и примером, чтобы упрекнуть их в неразумии — примером во свидетельство о непостижимости извне тайны Христа. Он был дан в самом начале в лице волхвов, пришедших с востока, издалека, чтобы поклониться Младенцу-Царю в Вифлееме. Глаза их были открыты, чтобы зреть Его звезду в небе, и уши их были открыты, чтобы расслышать таинственный смысл видимого. Они все поняли и не воспротивились призыву послушно покориться виденному.
Таков Христос: тайна вместе видимая и невидимая. Можно удовлетворить себя лишь внешним видением: рассказом, максимой, загадкой; но тогда в любом из евангелий не уйти дальше исторического Христа. Но для тех, у кого глаза и уши отверсты, Христос и Его рождество принимают иной, не поддающийся чувствам смысл, который не вместить ни книге, ни человеческому уму, потому что Он Сам становится тогда как бы сокровенным содержанием Своих притч о Царстве, нескончаемым источником всеутоляющего видения, источником познания премудрости, превышающей всякий разум. Он есть пшеничное зерно Своей притчи о Царстве Божьем — зерно, заключающее в себе тайну смерти и воскресения, тайну алкания и насыщения.
Все вышесказанное имеет целью показать, что главным намерением Христа в беседах притчами о Царстве было раскрытие Самого Себя и смысла Своего рождества. Если бы мы внимательно проникли во все Христовы притчи, то нам в значительной степени открылась бы тайна Его Самого. Посылая учеников на проповедь, Господь в самом напутствии им показал, насколько проповедуемое ими Царство связано с Ним Самим:
«И послал их по два пред лицем Своим во всякий город и место, куда Сам хотел идти… И сказал им: Идите! Я посылаю вас, как агнцев среди волков… И если придете в какой город и примут вас… говорите им: «приблизилось к вам Царствие Божие»… Если же не примут вас, то, вы шедши на улицу, скажите: «И прах, прилипший к нам от вашего города, отрясаем вам; однако ж знайте, что приблизилось к вам Царствие Божие» (Лк. 10:1,3,8-11) [2].
Тайна Царства, раскрываемая в Младенце Христе
Правда, чтоЦарство Божие есть державная сила, но вифлеемский Младенец показывает, насколько она спокойна, кротка и светоносна.
Правда, что Царство Божие есть система, институт, закон, но вифлеемский Младенец открывает нам, что их мощь взорвана изнутри любовью, состраданием, смирением и душевным самопожертвованием. Правда, что Царство Божие есть разумная высшая сила, абсолютная божественная власть, небесная держава, своим величием вызывающая трепет, но то, что случилось в Вифлееме, раскрывает нам, что оно вместе с тем перестало быть чуждо человеческому роду, что оно снизошло до нашего зрительного и слухового постижения. Рассудком не объять вечного чуда Рождества, и все же оно случилось, и силы небесные возвестили его назначение: «Ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь; и вот вам знак : вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях» (Лк. 2,11,12).
Лежащий в яслях Младенец Христос открывает нам другую сторону Царства: будучи источником спасения, Царство Христа смиренно, крайне просто и кротко. В самом деле, как Младенец, Христос чрезвычайно прост. Его можно завоевать любовью, обнять и поцеловать, как любого ребенка. Бог выбрал этот образ Царства, чтобы показать его простоту и доступность. Или, лучше сказать, Царство стало доступно нам именно благодаря своей смиренной простоте. Оно вышло в наш мир Христом, рожденным не в царских чертогах, за высокими стенами и закрытыми дверями, оберегаемыми стражей и слугами, а во всем доступном вертепе.
Я глубоко уверен, что все, кто вкусил дара небесного (т. е. Царства. — Перев.) и сделался причастником Духа Святого, вкусили и «благого глагола Божия и силу будущего века» (Евр. 6,4). Таковые опытно знают, как свободно дается небесный дар и как легко он доступен. Писание говорит, что «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф. 11, 12). Это та «сила», то «усилие», которые употребляют, чтобы обнять младенца, и их оказывается достаточно, чтобы низвести в сердце Духа Святого.
Всмотримся пристально в лицо Младенца Иисуса, лежащего в яслях, ибо в Нем мы увидим другую сторону Рождества: мы смотрим на Него, и он отвечает нам взглядом великой простоты и приятия. Возьмите Младенца Иисуса на руки, чтобы познать, как легко Царство, хотя бы оно было ярмом или ношей.
Если вы действительно верите, что Царство Божие олицетворено в Иисусе Христе, то слушайте слова Его, как слова Самого Господа, когда Он связывает Царство с Собой. Он говорил о благочестивом человеке, который оставил все ради Него и Евангелия, а Евангелие есть проповедь Царства. В сознании учеников Христа эти две реальности были взаимосвязаны. «Когда поверили Филиппу, благовествующему о Царствии Божием и о имени Иисуса Христа, то крестились и мужчины и женщины» (Деян. 8,12).
Явление Царства Божия в силе
Невидимая реальность Царства Божия раскрывается на глубине в словах Господа «Царство Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21) и из ответа апостолу Петру на его исповедание Христа Сыном Бога Живого: «(Я) дам тебе ключи Царства Небесного» (Мф. 16:19). Последняя фраза раскрывает, что вера во Христа есть ключ к Царству, что соответствует пророчествам о «ключе дома Давидова» (Ис. 22:22; Откр. 3:7).
Однако истина о невидимом Царстве оставалась смутной для многих, как, например, для простых благочестивых жен, служивших Христу. Мать сыновей Заведеевых, когда представился случай, даже просила Господа посадить ее сыновей по правую и левую руку от Себя в Его Царстве!
Чувственное представление о грядущем Царстве и ожидание, что Господь внезапно откроется в нем, не было чуждо и атмосфере, в которой жили спутники Христа. Сила Христова в слове и деле уже сама по себе была проявлением Царства Божия, и потому Царство приближалось к ним после каждого чуда, пока оно не сделалось неотъемлемой частью их сознания. В конце концов они стали думать, что Царство вот-вот откроется, и по временам переходили от надежды к напряженному ожиданию. Поэтому Христос начал учить их притчами, что Ему предстоит еще долгий путь, прежде чем Он вернется, и что пройдет много времени, прежде чем откроется Царство: «Некоторый человек высокого рода отправлялся в дальнюю страну, чтобы получить себе царство и возвратиться» (Лк. 19:12).
Чувство острой необходимости спасения и явления Царства Божия через откровение видимого Царства Христа доминировало среди учеников и в народе вообще в течение последних дней Христа на земле, так что за неделю до распятия толпы кричали Ему: «Осанна! благословен грядущий во имя Господне! Благословенно грядущее во имя Господа царство отца нашего Давида! Осанна в вышних!» (Мк. 11:9,10).
Но крики толпы были преждевременны ровно на 57 дней, т. е. до Пятидесятницы. Сошествие Святого Духа в силе осуществило, хотя только отчасти видимым образом, Царство Божие. Спасение пришло свыше, Христос был явлен Спасителем и Искупителем и Царство Божие стало внутренней реальностью, наполнившей учеников, глаголющей их устами на всяком наречии, всякому народу, призванному к спасению. Именно к этому событию относятся слова Христа: «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем» (Мф. 16:28),
Славословие ангелов и молитва «Отче наш»
Но мы уже видели ангелов, возвещающих явление того же самого Царства в другом, более сокровенном образе в момент рождения Христа в Вифлееме. Слова их благовестил напоминают приветствие детей в день входа Господня в Иерусалим — «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение» Рождества перекликается с «Осанна! благословен грядущий во имя Господне! Благословенно грядущее во имя Господа царство отца нашего Давида! Осанна в вышних!»
Здесь очень важно проникнуть в смысл ангельского благовестия, в котором слава Божия в вышних связуется с миром и благоволением на земле. Что это, как не реальность воплощения, не сокровенная тайна видимого рождения Христа в скотском вертепе. Связывание неба с землей, видимого с невидимым, Бога с человеком — вот реальность Рождества. Подлинное явление Царства Божия среди человечества и есть Эммануил, что значит: «с нами Бог». А потому славословие в устах ангелов есть не просто выражение радости, но богословское заявление и откровение подлинного смысла таинства Христа.
Мы видим, что несмотря на воплощение Слова, т. е. что Единородный Сын Божий стал и Сыном Человеческим, несмотря на то, что «Бог явился во плоти» (1 Тим. 3:16) и «в Нем обитает вся полнота Божества телесно» (Кол. 2:9) — мы усматриваем в словах ангельской хвалы, что этот союз не упразднил небо или землю. Напротив, слава Богу в небесах продолжается, и в то же время, в силу этого союза, полнота мира и благоволения нисходят на человечество. Ибо союз этот в лице Христа не только не умаляет славу Божию на небесах, но и дает ей приращение от земли, завоеванной и обоженной смирением и снисхождением воплощенного Слова, Благодаря Его любви и искупительному самопожертвованию, союз этот несет мир и радость на исстрадавшуюся землю.
Значит весь смысл Царства и его явления заключается в том, чтобы человек стяжал на земле полноту божественного назначения и Его небесного благоволения. В этом же заключается и сущность Господней молитвы, которую Он вручил ученикам для молитвенного размышления над словами: «да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе».
Христос соединил в Себе волю Отца и волю человечества и сделал из них Свою единую волю и потому мог даровать нам великую благодатную силу, благодаря которой мы делаемся в состоянии исполнять волю Божью в нашей жизни на земле и непрестанно исполняться в глубине сердца призываемого в молитве Царства — через таинство Тела и Крови и по мере молитвенного усердия.
Вернемся к славословию ангелов. Оно/представляет собой непреложное обетование того, о чем мы просим в молитве «Отче наш» и что несомненно будет нам дано, но дано в Господе Иисусе Христе. Поэтому, созерцая таинство воплощения Христова, мы уверенно просим: «да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя и на земле, как на небе». Христос есть тайна высочайшей связи между небом и землей, между Богом и человеком.
Посмотрим на Христа Младенца, рожденного в вертепе. Вникнем, как смиренно и просто Он вошел в мир. Но благодаря именно этой простоте и смирению мы теперь можем проникнуть по другую сторону чудесного Рождества и узреть Бога. Мы теперь можем ухватить мистический смысл воли Божьей и Царства, которое стало так же близко и доступно, как этот кроткий Младенец в яслях.
Примечание
Возвещаемое Христом Царство Божие не было установлением некоего особого, справедливого, с человеческой точки зрения, правопорядка. Никакой внешний правопорядок, который может определять только условия бытия, не способен изменить или заменить старую природу человека новой. Он может руководить внешним поведением человека, менять русло его духовно-душевно-телесных устремлений, сам будучи порождением этих устремлений. Возвещаемое Христом Царство направлялось как раз на перерождение природы человека, на его «рождение свыше», и потому должно было совершиться изнутри, а затем уже, как следствие, отобразиться вовне на его бытии: побуждениях, поступках, общественном правопорядке и т. д.
Рождение свыше является необходимым условием для принятия Царства («кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия» — Ин. 3:3,5) так же, как новые мехи — для содержания нового вина, т. е. и содержащее и содержимое должны составить нерасторжимое целое, причем первое обусловливает второе и им в свою очередь окачествуется, как тесто квасится, окачествуется, закваской. Поэтому Царство Божие не есть только содержание, вливаемое в готовую форму, заменяя, окачествуя, одно содержание другим; но, основываясь на учении Христа, Царство, ипостазированное в лице Самого Христа Богочеловека, личностно: рожденный свыше человек олицетворяет царство и есть царь.
Царство стало вожделенным предметом спасения человека от себя самого. Но человеку с поврежденной грехом природой такая задача была не под силу. Она была под силу только Богочеловеку — истинному Царству Божию, — в Котором Царству не отводилось лишь почетное место положительной мотивации поступков, убеждений, духовных устремлений, в Котором оно не только проникало личность, но было Лицом, именуемым Христом.
Царство так же трудно изобразить, а тем более выразить, как трудно словами передать живого человека. Никакие слова, сравнения, образы не в состоянии исчерпать живую личность, наполнить словесную схему жизнью. Поэтому притчи о Царстве только подводили к принятию Личности, Христа, в Котором человеку открывается опытное познание Царства, как творческая, всенасыщающая, блаженная, божественная жизнь.
Перевела мать Юлиания
[1] Он явил «сияние славы» Божьей и «образ ипостаси Его» (ср. Евр. 1:3).
[2] (Подбор цитат сделан переводчиком). Т. е. Господь посылал учеников в города впереди Себя как глашатаев Своего пришествия, таким образом проводя, знак равенства между понятием Царства и Собою. См. примечание в конце статьи.
