Запись сделана в марте 2014 года для семинара колледжа «Наследие». Тема семинара «Мир». Благодарим Дарью Я. за расшифровку.
Здравствуйте, дорогие братья и сёстры, отцы и все дорогие гости, члены нашей корпорации и те, кто с радостью к этому присоединяется!
Меня попросили сказать несколько слов о том, что я думаю по поводу мира. Это тема вашей конференции, тема вашего семинара.
И мне вот что подумалось: мир — это понятие очень динамическое. Это не статика, когда он либо есть, либо его нет, как ключи в кармане (всегда можно проверить, они лежат или нет). Кто из нас может сказать, есть ли у него мир? Это, пожалуй что, будет дерзновенно. А вот идёшь ли ты путём мира, собираешься ли ты этот мир обрести, — это другое дело.
Есть один прекрасный текст в Священном Писании, текст очень известный, это Книга Чисел, 6 глава, это так называемое «брахот коханим» — благословение священников. Я его прочту, потом мы начнём, немножко порассуждаем, и к какой-то мысли я постараюсь придти, если получится.
Я только хочу сказать, благословение — единственное служение, которое Господь дал в обязанность всем священникам. В древности не все из них могли совершать служение в Иерусалимском Храме. Для этого им надо было удовлетворять разным требованиям. Например, быть правильно женатым, например, не иметь никогда в жизни сломанных костей. Так же как ягнёночек, который в жертву не принимался, если он чуть ли не в детстве сломал ножку и потом всё зажило. Если священник сломал ногу, или руку, или палец, и всё зажило, и даже никто ничего не знает, он уже служить не может, он не совершенный. Ну и т.д. Там еще много было. Он должен быть подготовлен, он должен пройти пятилетний курс подготовки, и пр. и пр.
Но мы видим из Евангелия у Луки, что священников (это служение было родовым, то есть наследственным), было так много, что их назначали по очереди, разбивали на череды, и наверное, это был очень редкий случай, когда священник мог служить в храме. Но было другое служение, которое независимо от того, была у тебя сломана какая-нибудь нога или рука, имел ты хорошую подготовку или нет, относилось ко всем без исключения, служащим, не служащим, кохенам. Это во время общей молитвы (допустим, в синагоге собирается десять человек на утреннюю службу или какую-то молитву), если по правилам должен кто-то благословить присутствующих людей, он был обязан это сделать. Это было всегда, и это сохраняется до сего дня: если в синагоге происходит молитва, и есть священник, то тот, кто ведёт службу, предлагает священнику выйти и благословить народ. Благословлять народ имеет право только священник.
Вот он выходит, это его служение такое, обязанность, как мы читаем: «Сказал Господь Моисею, говоря: скажи Аарону и сынам его: так благословляйте сынов Израилевых, говоря им:». А дальше идёт текст благословения. Оно трёхчастное, это благословение, и я прошу вашего внимания, чтобы вы заметили, что это благословение идёт по-нарастающей, такое своего рода крещендо, идёт вверх: «Да благословит тебя Господь и сохранит тебя! да призрит на тебя Господь светлым ликом своим и помилует тебя! да обратит Господь лице Свое и даст тебе мир!» То есть идёт тут по-нарастающей, и об этом мы сейчас поговорим, если вы не возражаете.
Я ещё хочу сказать, что есть на сегодня не малое число людей, про которых точно известно, удостоверено, что они священники, то есть они из колена Аарона. И вот трижды в году, на праздничные дни, после праздника Пасхи (Песаха), после праздника Пятидесятницы (Шавуот), и во дни, когда празднуется праздник кущей (Суккот), собираются все, кто знает, что они священники, и кто может, в состоянии, в силах придти в Иерусалим, к стене Плача. Приходят несколько сот священников, про которых, повторяю, удостоверено, что они таковы, и которые имеют право на это, и собирается несколько сот тысяч человек. И во время молитвы они выходят и благословляют народ. Я присутствовал на таком благословении и должен сказать, что это было потрясающе! Потрясающе во всех смыслах, и духовно как переживание, и даже физически. Стояла страшная жара (про физическое рассказывать легче), и палило солнце, хотя был уже октябрь месяц, было сильно за 30, и когда началось это благословение, и народ отвечал «аминь», вдруг появилось облако и была прохлада «глас хлада тонка», и все сказали последнее «аминь» с такой тихой радостью, что вот это знак Божьего присутствия, Божьего благословения. О том, что было внутри, это было совершенно неописуемо, это было совсем другое, потому что в этот момент, перед этим, вернее, я подумал, что ну, не будет же благословение священников только на тех, кто смог придти сюда, это было трудно, там конечно и охрана, и кордоны, и многие люди просто работали и не могли придти, а многие в других городах и странах. Если мы вспомним вот в этот момент всех, кто дорог нашему сердцу, на них тоже будет благословение, я в этом нисколько не сомневался. И я старался сосредоточиться, с одной стороны на словах этого благословения, молитвы, а с другой стороны на тех, кто дорог моему сердцу. И потом были и звонки, и письма в этот день, к вечеру, что что-то у людей было совершенно необычное, то есть это работает. Это первое, что я хотел сказать.
Второе: Поскольку священников не так много, далеко не в каждом городе, не в каждой общине они есть, возник, в очень древние времена по-видимому, (наверное после разрушения Второго Храма, но это я точно не знаю), такой обычай, что, когда встречают субботу, шаббат, родители вот этими же словами, только там еще кое-что добавляют, имена, благословляют своих детей. Отец благословляет сыновей, и вспоминает, конечно, праотцев, Авраама, Исаака, Иакова, Иосифа, а мать благословляет дочерей, и вспоминает Сарру, Рахиль, Лию, Ревеку. И это прекрасно! И это живёт и работает, потому что всё, что не работает, уходит из употребления вот в такой реальной духовной жизни.
Это было как предварение. А теперь попробуем поговорить о том, что тут сказано, я теперь снова возвращаюсь к тексту благословения. Я это делаю не просто так, я думаю, что в это время, может быть, вы сможете достать свои тексты, открыть на 6ой главе Чисел, и читать со мной.
«Да благословит тебя Господь и сохранит тебя!» Значит, когда священник, которому это заповедано делать, и которого это самое главное в жизни служение, это произносит, происходит действительно потрясающее установление, я бы сказал, тонкой духовной связи между мной, над кем это читается, и самим Творцом. Благословение — это ну как бы «канал жизни», как бы канал, по которому течёт Дух Божий, воды живые. И, конечно, следующий этот глагол «сохранит тебя». Когда мы живём с Духом Божьим, когда Дух Божий изливается на нас, чтобы с нами не произошло: мы на дне океана, мы в газовой камере или мы в царских палатах, — Господь нас хранит. Не имеет значения, как это внешне, но мы Им хранимы, если мы верим этому, если мы доверяем Ему, если мы этого хотим. То есть устанавливается невероятно личностная, и очень личностная и личная связь. Эти отношения между человеком, в данном случае мной, допустим, и Творцом.
«Да призрит на тебя Господь светлым лицом Своим!» Вспоминается немедленно стих псалма: «закрывает лицо Своё (это о твари), и она погибает». Помните? Он смотрит на неё (я немножко пересказываю, не дословно), и она живёт. Когда Господь смотрит светлым ликом, лицом Своим на нас, и мы оказываемся перед лицом Божьим, тогда мы обретаем жизнь, жизнь с Ним. То есть это та самая жизнь, о которой мы просим, и к которой Господь нас призывает: «Вот Я предлагаю тебе избрать жизнь или смерть». И призывает: «ты избери жизнь». Он дал нам возможность избрать жизнь, сами избрать мы её не в состоянии, у нас не хватит не разума, не сил, не воли, ничего у нас не хватит. Он на нас смотрит Своим светлым ликом, и мы, если мы ведём себя так, как нас призывает наш Спаситель, как дети, мы поворачиваемся вслед за Ним. Также, как цветок подсолнуха поворачивается вслед за солнцем, так и дети поворачиваются вслед лику Божьему, как бы Он на них, откуда бы не посмотрел, они смотрят на Него. И когда вы видите, надеюсь, что есть люди, которые видят новорожденных или совсем маленьких детей, которые вдруг неожиданно улыбаются, то люди мудрые и опытные говорят: «Это Господь на них взглянул». Иногда говорят осторожней: «Ангел рядом с ним», что на самом деле одно и то же. Да, Господь хранит младенцев, Он их любит. А младенцы немедленно откликаются вот этой улыбкой. Это знак того, что Господь рядом с ними.
И это школа для нас, учёба, урок для нас. Мы немедленно можем повернуться и тоже, просветлённым ликом посмотреть на Него. Потому, что наш лик зависит, светлость нашего лика, лица зависит не от того, святые мы или грешные, а от того, смотрим мы на Господа или нет. Если мы поворачиваемся и смотрим лицом к лицу, конечно Он помилует нас.
Вот дальше опять же смотрите какая логика потрясающая. Это выстроено необычайно точно! » И помилует тебя». Помилует — это в свете Его лица сгорят твои грехи. И твоё лицо тоже станет светлым. И разумеется, мы не можем в этом рассуждении не вспомнить беседу преподобного Серафима с Мотовиловым, который говорил: «Батюшка, лицо твоё сейчас сияет больше солнца», и преподобный отвечает ему: «и ты сейчас таков, а иначе ты не мог бы видеть меня». Вот это происходит реально с человеком. Это всё — не просто благие пожелания, это происходит на самом деле, если мы любим, верим опыту преподобного Серафима, который, я думаю, достоверно передал нам Мотовилов, который сам был в этот момент святой, и кстати, это не только его единственное свидетельство, просто это свидетельство относительно недалеко от нас отстоящее, ну а из древности мы знаем очень много таких.
Вот происходит прощение грехов. Что же дальше? Мы будем с вами как бы идти слоями. «Да обратит Господь лицо Своё на тебя». Обратит! Вот посмотрит, призрит — это Он смотрит на всех. Он смотрит на каждую травинку, на каждый цветок, на каждую бабочку, на каждую звезду, на каждую галактику. Они для Него не больше, чем для нас — муравей. Это всё Его творения. Обратит Господь! Он тебя увидит, как Своё дитя, как Своё творение. Выделит тебя, ты теперь уникален (или ты уникальна). Ты теперь становишься личностью. Личность — это тот, в ком живёт Господь. И когда Господь на тебя смотрит, ты становишься единственным и неповторимым или единственной и неповторимой.
И тогда понятно, что такое «дарует тебе мир». Он, кажется, уже всё дал тебе, всё, что можно дать, Он дал тебе Себя, что же больше? А больше Он тебе даёт не просто жизнь, а полноту жизни. И тогда вот этот мир «шалом» — это Сын Божий. То есть это благословение пророческое. Если ты делаешь вот так, как тут сказано, если ты послушен, если ты не встаёшь в какую-то там третью позицию, не начинаешь говорить: да я не достоин, кто я такой, чтобы посмотреть на Него (что очень часто), я никто, я ничто, да, ты никто и ничто, перестань смотреть на себя, посмотри на Него, — и тогда ты встретишься с Сыном Божьим, с Самим Господом Иисусом.
Шалом, мир — это одно из имён Христа. У Него много имён, и может быть, одно из самых светлых имён — это имя Мир. «Мир Я принёс вам». Он постоянно нам это говорит, если мы теперь от этой древней книги, от Торы мысленно перейдём к Евангелию, «мир даю вам», — Я Себя даю вам. Не так, как этот мир, в русском языке это два слова, они омонимы, они совпадают, по-еврейски, в других языках, разумеется, нет, по-английски, например, «олам» и «шалом» — по-еврейски, это разные слова. «Я даю вам Себя», «Я даю вам полноту».
Здесь я не могу не вспомнить одно потрясающее рассуждение (имя забыл, простите). Великие отцы, наши настоящие отцы не боялись рассуждать и спрашивать: а что было бы, если, а что было бы, если не было бы грехопадения? — Ну тогда бы конечно человек вышел, — отвечали они, за пределы этого топоса, ограниченного четырьмя реками, — и должен был сделать то, на что его и сотворил Господь: весь мир сделать райским садом. Какой мир? — Всё творение, — отвечали они. Все звёзды, все миры должны были стать Раем. И даже когда это произошло бы, это было бы прекрасно, но полноты бы жизни в этом не было, потому что без Сына Божьего, Воплощенного, полноты быть не может. И тогда бы Он пришёл на землю. Не было бы Голгофы, а Воплощение и Рождение было бы. И вот тогда была бы полнота (кто же это сказал, Господи?) Я сейчас цитирую почти дословно, но вот я по немощи забыл имя. Ладно, вы мне поверьте на слово.
И вот здесь мы видим то же самое. Здесь говорится о полноте жизни, о полноте жизни, а полноты без Сына Божьего быть не может. Значит, мир для нас, жить в мире — это жить со Христом. Жить в мире — это значит иметь возможность сказать брату или сестре, и сказать серьёзно, не просто, как, простите, какой-то пароль с отзывом: «Христос посреди нас!» И знать, что это правда.
Если подумать серьёзно, то вообще-то мы не имеем права не говорить эти слова. Ибо иначе тогда мы не имеем права идти к Причастию. Если ты принял в себя Кровь и Плоть Христа, то ты не имеешь права, опять же смущённо говорить: «Да я не знаю, есть ли во мне Христос, или Его нет». — Если ты не знаешь, то ты не христианин, ты не ученик. Никто не говорит, что ты святой. Христос, который в тебе, Он свят. А я ничто. И вообще не смотри на себя, смотри на Него.
Давайте ещё раз прочтём этот текст: «Да благословит тебя Господь и сохранит тебя!» Теперь посмотрим на это немножко иначе. Это говорится народу Божьему. Это говорится народу Божьему, народу Израиля, потомкам Авраама. Бог благословил их и сохранил их до наших дней. От Авраама и до Иосифа и Марии, по крайней мере.
«Да призрит на тебя Господь светлым лицом Своим». Да, всегда были люди, на которых Он смотрел, и всегда были люди, которые на Него смотрели. Это не только те люди, которые старались исполнять все заповеди, это те люди, для которых заповеди были центром их жизни, смыслом их жизни, как это было, допустим, для Семеона, память которого недавно мы праздновали, в Сретенье.
«И помилует тебя!» — Да, Израиль, как народ Божий страшно грешил, но как только он обращал своё лицо к светлому лику Творца, Господь миловал его, то есть прощал.
» Да обратит Господь лицо Своё на тебя», и Он обратил своё лицо. Такие люди были всегда.
Он обратил лицо Своё на одну скромную юную девушку, и она была готова принять этот мир. «И даст тебе мир».
Но мир не даруется просто так, это не то, что я могу дать каждому там, как какую-то вещь. Во-первых, надо его захотеть иметь, и принять, и просить Его. Мы уже говорили, что это сам Господь, Сын Божий. Во-вторых, надо сказать: «Я готов, я жду Его! Я готов Его принять, я не понимаю, как это возможно, чтобы Тот, кто больше всей вселенной, всего творения поместился вот здесь, во мне, в моём сердце. Я это не понимаю, и никогда наверное, не пойму». Но Господь не спрашивает с меня или с тебя понимания, Он спрашивает только одно: — Ты готов это принять? Ты готов это сделать? Ты готов не мешать Мне это сотворить? И я отвечаю: — Да!
Она ответила Ему: — Да. Я не понимаю, как это возможно, как же это будет? Это невозможно! — Да, это невозможно для твоего разумения, но не в этом дело. Ты готова? — Да будет мне по слову Твоему… И она приняла этот мир. Он стал частью её жизни, частью её плоти, частью её существа. Он пришёл в этот мир, и теперь каждый может Его так принять.
Мы очень много времени уделяем с вами каким-то странным вещам: вот Господь мне сделал то-то, то-то, а зачем? Я этого не понимаю, я не понимаю, почему происходит это. Ну что ж, греха в этом нет. Но ты готов идти дальше? Он тебе говорит: иди за Мной, а я отвечаю: я не понимаю, зачем мне идти за Тобой. А Он говорит другое, Он не спрашивает меня, понимаю я или нет, Он говорит: Иди! И спрашивать потом Он меня не будет, понимал ты, или нет, Он будет спрашивать: ты шёл или не шёл. Ты можешь идти и ничего не понимать, ты можешь идти и размышлять, искушаться и смущаться, но ноги должны идти, а руки должны делать и голова должна действовать тоже в том же направлении. Так что здесь, в этих кратких словах — целая программа жизни. Здесь пророчество о Христе, здесь программа жизни для любого человека, не просто верующего в Бога, а верующего Богу, которого Господь ведёт по этой жизни, в которой мы мало что понимаем, и греха в этом нет. Вопрос только один: Ты готов принять этот мир, ты готов принять Сына Божьего в свою жизнь, или нет. Если готов, ну что ж, действуй!
Иными словами это благословение священников — это диалог, это вопрос, который Господь нам задаёт: Ты готов принять благословение Божие? Ты готов, чтоб Бог тебя хранил (не полиция, не армия, не твоя семья, не ты сам)? У тебя ничего не получится, вся королевская рать с этим не справится… Ты готов принять, чтоб Господь тебя хранил? На этот вопрос надо дать серьёзный и точный ответ. Иногда уходит много времени, не один год, чтобы дать честный ответ на этот вопрос. То есть это программа всей жизни.
«Да призрит на тебя Господь светлым лицом Своим!» Он-то призрит, а ты готов повернуть своё лицо к Нему, или будешь смущаться? Или будешь говорить: Ах! Что вы-что вы, я недостоин (недостойна). Кто я такая, кто я такой? — Да не твоё дело, кто ты такой! — Никто — без Него, а с Ним — всё. И тогда Он помилует тебя, и тогда ты не перестанешь быть никем, ты станешь личностью, ликом. И тогда, когда ты — лик, Бог — Личность и Он смотрит пристально только на личность. И вот тогда обратит Господь лицо Своё на тебя. Ты стал личностью. А ты обращаешь своё лицо на Него? Ты живёшь лицом к лицу? На этот вопрос тоже дать ответ не просто, честный ответ. Не просто заявить публично, как пионерскую клятву дать, — а как что-то серьёзное, Ему сказать, себе сказать, совести своей сказать. И тогда Он даст тебе Сына Божьего, даст Христа.
И это будет тот самый «шалом», с которым можно жить, идти по этому миру, и идти ещё дальше этого мира. И тогда с Ним ты войдёшь в Царство Небесное. Здесь про это не говорится, в этом благословении, но мы знаем, что для Христа нет преград. Ни прошлое, ни настоящее, ни будущее, — у Него границ нет. И тогда нет сомнений, что мы войдём с Ним в Царство Небесное, и нет сомнений, что мы будем делать то, что Он сказал нам в Евангелии, то, что мы даже боимся читать и вслух говорить: Всё, что Я творю, и вы будете творить и больше сотворите! — Нормальный человек от этих слов должен потерять сознание, упасть в обморок. Мы не падаем, потому что мы не совсем нормальные. Мы просто этого даже не вмещаем. Но это правда, с Ним мы можем всё.
Ну вот, всё, пожалуй, чем я хотел с вами поделиться, размышлениями по поводу темы вашего собрания. Для меня мир — это сам Господь, Сын Божий. И когда я читаю псалмы, когда я слушаю молитвы братьев наших иудеев, и когда в молитвах говорят о призывании мира, я всегда поворачиваю, как бы невольно лицо своё к дверям, смотрю: а не входит ли здесь Христос? — Наверно, входит, но просто, как Он часто любит делать, Он невидим для нас. Но то, что Он есть, я не сомневаюсь.
Христос посреди нас! Аминь!
