Матфей Бедняк (Матта Эль-Мескин) — один из духовных лидеров Коптской Церкви ХХ века. В 1949 г. он, преуспевающий фармацевт, услышал призыв Господа полностью посвятить свою жизнь Богу, и, пожив немного в монастыре, ушел в пустыню на 12 лет. Постепенно к нему присоединились и другие братья, а в 1969 г. тогдашний глава коптской Церкви призвал эту общину восстанавливать монастырь св. Макария, который впоследствии стал центром духовного возрождения всего Египта. О. Матфей широко известен как богослов и духовный наставник, был одним из кандидатов на престол Коптской Церкви. В блоге Колледжа доступны размышления о. Матфея о чтении Писания, о покаянии и его проповедь о мученичестве святых апостолов Петра и Павла.
Данная статья представляет собой перевод главы 10 «Страдания Иисуса Христа в нашей жизни» [1] из книги о. Матфея «Общение любви». На русском языке публикуется впервые. Перевод подготовил Сергей Сарвадий, студент Колледжа «Наследие».
Новый образ страдания
После того как Иисус подтвердил свою высшую власть над смертью, воскресив из мертвых Лазаря, и после того как Мария помазала Его драгоценным миром, в чем Он усмотрел истинное помазание и приготовление Его тела к погребению, Христос устремляется прямо на крест для того, чтобы исполнить Евангелие и на деле явить все Свои заповеди и все труды, встретив страдание и вольную смерть.
Давайте внимательно посмотрим, как Господь начал творить Свои семь знамений и как завершил их, согласно Евангелию от Иоанна, поскольку их начало и конец связаны друг с другом.
Мы знаем что первое из Его знамений произошло в доме тех, кто любил Его, среди людей, которые могли поверить в Него. Это произошло на браке в Кане Галилейской, где Он превратил воду в хорошее вино по просьбе Девы Марии, Матери Своей.
При последнем знамении мы тоже находимся в доме дорогих Ему людей — Лазаря, Марии и Марфы — самых близких из всех, кто верил в Него. По мольбе Марии, сестры Лазаря, Он воскрешает его к жизни. Именно здесь Иисус явил Свою славу, как сказано в Евангелии. В первом чуде Его единственным возражением на мольбы Пречистой Девы были слова о том, что Его час ещё не пришёл. Но теперь, после трех или даже более лет пришёл этот час, не оставляя возражений против совершения чудес. В Евангелии сказано, что и здесь Он открыл Славу Свою. И так всегда: кроме тех кто верит в Него, Христос ни в ком не находит более подходящей возможности сотворить Свои знамения и явить Свою славу.
Сразу после превращения воды в вино Иисус начал учить о том, как Он меняет человека в новом рождении свыше, с небес, от воды и Духа, вводя его в новую вечную жизнь. Едва ли Никодим мог понять Иисуса. Точно так же и в воскресении Лазаря из мертвых Он явил очевидный знак Своей власти воскрешать умерших, полностью преображать человека. Именно здесь достигает пика та сложность, с которой столкнулись отвергающие Его. Так сильно было их неверие, что они сговорились в тот момент убить и Лазаря, и Иисуса.
Таким образом муки смерти начинаются еще прежде креста. Но вот парадокс: страдание Господа начинается сразу же после того, как Он открыто являет Себя. Он входит в Иерусалим как Царь Израилев и как Тот, Которому принадлежит храм, или, как сказано в пророчествах, Который “внезапно придёт в храм Свой” (Мал. 3:1), но “кто выдержит день пришествия Его” (Мал. 3:2).
Действительно, первосвященники и все учителя закона вместе с хранителями учения и сокровищницы не могли вынести такого зрелища. Ведь Он не вошел в Иерусалим и в храм во славе. Он сделал прямо противоположное — пришёл кротко и смиренно верхом на ослике и тем самым разрушил все их ожидания.
Именно с полного отвержения, унижения и глубокой ненависти начинается Его страдание. Он пришёл кротко и смиренно, что само по себе было несовместимо с чаяниями Израиля. Таким образом Христос пришёл узким путём. В Нём исполнилось пророчество: “поносимый народом, раб властелинов” (Ис. 49:7).
Именно так начинается путь креста, прямо сейчас, для стремящихся к правде. Именно здесь для старейшин, слушающих правду из уст слабого, становится явным этот вечный и ненавистный парадокс.
В дальнейшем Коптская Церковь мудро положила отмечать начало Страстной седмицы в воскресный день. Именно в этот день слава и почести, оказанные Иисусу, достигают своей вершины. Церковь возглашает “Осанна [спаси нас] в вышних, Царь Израилев! Благословен Он, грядущий во имя Господа!” и в то же время начинает читать псалмы с их жалостными распевами и поёт Евангелие на мотив самой трогательной мелодии, сжимающей сердце, пока Святые Дары всё ещё пребывают на престоле.
Это удивительно! Но именно таким Церковь знает Христа и Его Евангелие. Этот парадокс невозможно объяснить. В Нем крайнее отчаяние и скорбь идут вместе с предельной радостью и надеждой. Церковь знает, что отвержение Христа, Его бичевание и оскорбление, Его страдания и смерть на кресте сотворили невыразимую и высочайшую радость ради вечного спасения.
Желанное страдание
Возможно, самая глубокая мысль, осознаваемая христианином в понимании страдания и крестной смерти, состоит в том, что крест для Христа был добровольным и желанным: “Неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?” (Ин. 18:11). Итак страдания и крестная смерть были не просто добровольными и желанными. Они стали завершением и той самой целью, которую Христос пришел исполнить: “На сей час Я и пришел” (Ин. 12:27).
Это призывает нас, христиан, взглянуть на страдания так: истинно верующий в крест не должен оскорблять свободу креста и избегать его. Ведь христианин, который осознаёт глубину и тайну креста, видит в своих страданиях неотъемлемую часть своей веры или даже часть Его страданий, которую он трепетно хранит и рад исполнить, и как цель, к который он бесстрашно стремится!
Церковная традиция рассказывает: когда Нерон приговорил Петра к смерти на кресте за исповедание веры в распятого Бога, Пётр страшно испугался. Он освободился от стражей и сбежал. Но потом Господь явился ему в видении и спросил: “Пётр, куда ты идёшь? Хочешь ли, чтобы Я пошёл и снова распялся за тебя?” Пётр крайне устыдился. Он горько сокрушался: как он мог поступить так постыдно и предать крест своего Учителя? Тогда он немедленно вернулся и отдал себя в руки истязателей.
Традиция раскрывает здесь крайне важную деталь нашей веры: те кто уклоняются от чаши и своей части страдания, просто лишают себя участия в страданиях Христа. Словно Христос должен ещё раз распяться за них!
Рука Любящего и чаша страданий
Христос никогда не ошибался и знал руку, преподнёсшую Ему чашу страданий. Он никогда не обращал внимания на злые руки, державшие молоток и гвозди. Не думал Он и о грубых и озлобленных лицах первосвященников, кричавших “Распни! Распни Его!” Ещё меньше Он думал о Пилате, считавшем себя правителем, который может выносить приговор о смерти на кресте. Точно также Его уши не внимали оскорблениям и издевательствам, звучавшим из уст злонамеренных и мстительных фарисеев, хранителей Закона и Субботы. Его взгляд был устремлен только на руку Отца, Который и был единственным, державшим молоток и гвозди. Его уши внимательно слушали только голос Отца, пока Он произносил приговор о бичевании и распятии. Христос ясно указал Пилату: “Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше” (Ин.19:11).
Пилат полагал, что может освободить Господа и не предавать Его на распятие. Но именно здесь Христос показал ему, что это просто заблуждение. На его глазах Иисус вёл всё дело обвинения, защиты и суда. Пилат просто озвучил то, что было сказано на небесах. Независимо от лживого вердикта синедриона или искаженных норм римского права. На самом деле приговор о страданиях и смерти на кресте от начала и до конца был растворён Отцом в чаше с любовью, потому что Он возлюбил Сына прежде основания мира. Более того, эта чаша была приготовлена ради любви Бога к миру! Она не была так горька, как казалось. Не была она смешана и с ненавистью злорадствующих и с кознями лицемеров, как это выглядело со стороны. Скорее это была избранная доля, данная рукой Самого Отца, принесшего в ней самую сущность любви, воскресения и жизни.
Для того чтобы по достоинству оценить высоту этого замысла, нам остаётся только вернуться к библейским историям с их красивыми маленькими крестами. Это история Иосифа, благословенного юноши, который не держал зла на своих братьев, бросивших его в колодец, а затем продавших его за серебро. Иосиф был увезён далеко от дома, в Египет, одинокий и изгнанный. Он возносил своё сердце и свой взгляд к Богу, считая свои страдания долей, данной ему прямо из руки Божьей. Иосиф не видел жестокую и коварную руку, связавшую и спустившую его в глубину колодца — руку братьев. Он не чувствовал никакого отвращение к ним, когда они получали плату за него — цену крови — продавая его Измаильтянам. Во всём этом он не видел ничего, кроме незримой руки — руки Самого Бога, Который соткал все эти события в единое полотно. В конце мы слышим, как он утешает своих братьев, когда их постыдные дела открылись, говоря: “Не вы послали меня сюда, но Бог. Вы умышляли против меня зло, но Бог обратил это в добро” (Быт. 45:8, 50:22).
Христос пришел, чтобы возвысить этот опыт и эту личную историю до истории общей — возвысить её до божественного закона, великого искупительного креста, Завета между Богом и человеком. Он скрепил его Своей кровью и дал Духа Своего Святого, как залог. Этот Завет существует в присутствии самой сострадательной руки во всём мире, руки Божьей, за каждым ударом, нанесенным по Телу нашей земной Скинии. Именно здесь Он протягивает Свою руку, чтобы стать чистой любовью. Пронзенная рука Христа, на которой имена наши были начертаны прежде времён, обещала нам спасение и превращает наши ежедневные страдания и боль (которые кажутся нам случайными), и преследование от наших угнетателей, и неблагодарность тех, с кем мы видимся каждый день — превращает их в самый изысканный и утонченный крест, несущий нам семя вечной жизни со сладчайшим благоуханием Христа — крест в подобие Его славного креста!
Прости им!
Христос принял чашу, преподнесёную Ему Отцом — чашу полную, вместе с бесчестьем, позором, злословием и страданиями даже до смерти. Он принял её так, словно это была любовь, абсолютная любовь, без всякого сомнения и недовольства, без ропота и жалоб. Для такого принятия не найти большего подтверждения, чем слова Христа: “Отче! Прости им, ибо не знают, что делают” (Лк. 23:34). Эти слова Иисус произносит в Свой последний час, когда боль достигает пика, злословие становится особенно тяжким, а смерть уж близка.
Если бы взгляд Христа не был устремлен на руку Отца, державшего чашу страданий и смерти, Он не перенёс бы окружившую Его горечь, безумную враждебность, ненависть и злорадство, дикую жестокость или глупость, пробуждённую дьяволом в священниках, старейшинах народа и в коварном ученике.
Когда Христос заповедует нам в ежедневных молитвах просить Бога о прощении согрешающих против нас, эта заповедь возникает не на пустом месте. Она не похожа на положения Закона, которые не могли никого искупить или даровать спасение. Напротив, заповедь Христа, основанная на послушании Божьей любви, появляется на поразительном фоне креста — того креста, который Он заповедал нам нести вслед за Ним, в подражание Ему.
Тому, кто решился нести крест Христов, в первую очередь следует не падать перед иллюзией жестоких рук, распинающих их надежды и чувства. Не должны их сбивать с толку и недобрые намерения подстерегающих, и козни озлобленных. Им нужно только устремить свой взгляд на любящую и сострадательную руку, которая на их плечи возложила бремя креста и всего, что сопровождало распятие Христа — это их доля, выверенная с высшей точностью и обусловленная промыслом божественной любви, которая всё измеряет по шкале славы Христовой. Это означает, что каким бы тяжелым ни был наш крест и как бы далеко ни зашли наши враги (в союзе с творящими зло), пытаясь в сколь угодно глупой манере ещё сильнее придавить это бремя, возложенное на наши плечи, рука Божья в свою очередь отмеряет причитающуюся нам долю в соответствующем бремени славы на кресте Христа. Это происходит так, словно в эти моменты на наших глазах лежит покров, сотканный врагом, и если бы этот покров исчез на мгновение вместе с немощью нашей души, скукой и перекрученными нервами, мы бы в тот же миг увидели, что лёгкое бремя этого креста вместе с нашей лёгкой сиюминутной болью и поражением на самом деле в содействии Духа Святого создают вечное бремя славы, которая уже предуготована нам на небесах и которую можно увидеть в духе в самых глубинах сердца. Это причина, которая на самом деле облегчает нам искреннее прощение других, вплоть до молитвы за них и любви ко всем, кто согрешил против нас и причинил нам боль, сколь велика ни была бы эта боль или причинённые нам страдания, даже до смерти.
Вечная жизнь со всем великолепием её славы скрыта в таинстве сладчайшего малого креста, который Господь возлагает на наши плечи!
Вражда против Христа и Его свидетелей
Как только Иисус явил Свою высшую власть и сотворил чудеса, и все Его блистательные дела и слова открыто распространились в народе, первосвященники, книжники, фарисеи и все, кто за счёт религии обеспечивал свою жизнь, начали сперва разжигаться подозрениями, затем нападать, затем тщательно выжидать, отслеживая каждое Его слово и движение. В конце-концов у них не осталось иных вариантов, кроме тайного заговора, спланированного в крайней спешке, чтобы покончить с этим Чужаком. Иначе они потеряли бы свой авторитет, а их торговля увяла бы, как об этом сказал и сам первосвященник.
Для нас должно быть очевидно, что главную причину их неприятия Христа, их сопротивления и Его распятия можно выразить в одной фразе: ослепительный успех Христа — как Он возвышал дух людей и их понимание Закона, пробуждал радость среди людей в целом, и в частности среди грешников, отвергнутых, униженных, брошенных, сокрушенных, больных, страдающих неизлечимыми болезнями, и одержимых дьявольскими силами.
Снова успех Христа, Его любовь, Его сострадание, Его милость стали причиной Его страдания и распятия — так это представляется миру. Но если говорить о Боге Отце, то причина совершенно иная. На кресте предвечный совет Отца в согласии с Сыном в Его полном послушании и смирении решил спасти мир, чтобы ни один верующий во Христа и в Его страдания не погиб. По всем параметрам крест становится новым ковчегом: он пересекает воды мирового потопа и надвигающийся ужас смерти до тех пор, пока бережно не доставит своих пассажиров на небеса, в Царство нескончаемого мира.
Такого же рода озлобление, являемое силами тьмы и их князем по отношению ко Христу Спасителю, существует и ныне вместе с ненавистью тех, кто распял Его, будь то священники или старейшины, побуждаемые личным стремлением к богатству и слепым фанатизмом, извращающим Писание. Эта злоба, глупость и слепой фанатизм и сейчас направлены против каждого, кто стремится свидетельствовать о Христе и следовать за Ним в своей жизни.
Страдание наш путь к славе
Блаженны плачущие, ибо они утешатся.
Блаженны распинаемые, ибо они преобразятся.
Блаженны те, кто сокрушен совершенно, ибо они будут царствовать.
Блаженны алчущие, ибо они насытятся.
Все их страдания забудутся, и Бог отрёт всякую слезу их. Вместо слёз и страданий небесный свет осветит перенесённые ими ужасы и тайну их открывшейся славы. Величие человеческого духа будет явлено вместе с силой милосердного действия Божьего. Страдание покажется смехотворно лёгким по сравнению со славой, ставшей его результатом. Мы все вдруг увидим, что страдания были священными сетями, закинутыми Богом, чтобы уловить нас и привести к славе. Несение страданий оказывается более плодотворным, чем поклонение.
Один из святых рассказывал, что в видении ему явились несколько мучеников, и сияние славы их было ослепительнее славы ангелов, бывших с ними. Вокруг шеи тех, кто был обезглавлен, в том месте, где прошёл удар меча, он увидел венки алых цветов, и от них исходил свет, блистательный и переливающийся ярче всего остального света в видении.
Для Христа таинство креста есть таинство Его славы. Сокрушительное страдание, которое прошёл Господь, Его душевные муки от несправедливого и бесчестного суда над Ним, бегство Его учеников, предательство Иуды, и осознание того, что первосвященник согласился с одним из учеников дать тридцать сребреников в уплату за Его жизни — всё это было путём для Него, чтобы оставить мир проходящего и пустого и войти в славу Отца. Во всякое время и во всяком месте мы должны следовать тем же путём. Крест с его запредельным страданием не может сравниться с той славой, которую он порождает. Крест не появляется случайно в жизни Господа. Он был рождён для него! “На сей час Я и пришел” (Ин. 12:27). Человек рождается на страдание, а страдание рождается для человека. Но в тоже время крест не был неминуемым бременем для Господа. Мы слышим это в Его словах и можем им верить, осознавая Его святость и божественность. По Своей свободной воле Он сделал крест неминуемым для Себя — “Неужели Мне не пить чаши, которую дал мне Отец” (Ин. 18:11) — чтобы разделить с нами неизбежность нашего страдания. Бог являет Себя в лице Христа, Сына Своего, вынужденного пострадать, чтобы сделать страдание по принуждению равночестным страданию по свободной воле, чтобы никто не оказался лишённым милости Божьей, и чтобы крест распространился и стал спасением для всех страдающих несправедливо.
Сама боль — это камень преткновения для человеческого разума, который не может принять её как средство достижения чего-либо хорошего. Разум полагает, что от боли можно избавиться с помощью знаний, поэтому люди тратят столько сил на медицину, например, чтобы устранить боль и принести облегчение человечеству. Действительно, если мы внимательно рассмотрим любой образовательный процесс — будь то изучение алфавита или строительство ракеты — мы увидим, что в основе образования лежит попытка избавиться от боли, бессилия и нужды.
Таким образом, боль чрезвычайно сложна для нашего разума, и её невозможно принять, потому что это означало бы ограничить свой разум и свести на нет всю мыслительную активность. Поэтому крест действительно оказывается безумством и камнем преткновения для эллинов, как говорит об этом святой апостол Павел (1 Кор. 1:22,23). Это камень преткновения для философов, которые стремятся достичь Бога через чистое платоническое размышление, не зная ничего о жертве и веря, что боль ведет к смерти.
Попытка достичь Бога через подобное интеллектуальное дерзновение пришла в христианскую мысль из языческого мистицизма и поразила её. Ориген говорит о возможности соединения с Богом через размышление, полагая человеческий разум подвижным, а Бога недвижимым. Он приковывает Бога к некой заданной точке и пытается приблизить свой разум к Нему. Эта языческая авантюра проистекает от недостатка чувства Божьего отцовства, вочеловечения Христа, благодати Духа Святого и Его действия в сердца человека. Правда на самом деле совершенно противоположна, потому что это мы всегда неподвижны, а Бог двигается нам навстречу — “Да приидет Царствие Твое!” Высшее проявление подвижности любого человека заключено в простой и внимательной готовности к этому движению Бога, к Его приходу — “Готово сердце моё, Боже, готово сердце моё!” (Пс. 56:8).
Если мы осознаём, что крест это высшее движение Бога в видимом мире, поскольку в нём Бог преобразился ради человека (больше чем на горе Фавор) и что крест это страдание в его величайшем, наиболее тяжком и несправедливом виде, тогда мы должны также понять, что крест, иными словами, это ослик или конь, верхом на котором Бог Всемогущий нисходит из мест Своего пребывания, где Он скрыт от вечности, и приходит к нам, чтобы взять нас за руку. Крест это высшая сила Божьей подвижности, которая приносит Его вниз к нам и открыто являет Его. Можно сказать, что страдание с физической точки зрения ужасно, и через него невозможно никуда приблизиться, но по своей духовной сути это несравнимое движение!
Мы остаёмся в духовной неподвижности, неспособные начать наше возвращение к Богу вместе со Христом, до тех пор пока мы не возьмём крест. Страдания приводит нас к тайне креста, к тайне божественного движения, так что мы больше не стоим неподвижно, как мёртвые, но мы устремляемся ко Христу, водимые и направляемые от страдания и до тех пор, пока не достигнем Отца, рождаясь на нашем кресте и следуя за Христом.
Для нас невозможно приблизиться к Богу за счёт усилий разума, поскольку разум — как бы далеко он ни зашёл в своих размышлениях — может только открыть Бога, Его свет и любовь. Это приносит разуму радость, но вскоре она исчезает. Истинное движение к Богу это Христос, потому что Он Сын Божий, Который приходит к нам на кресте, и на кресте мы следуем за Ним обратно к Отцу.
Он говорит: “Без Меня не можете делать ничего” (Ин. 15:5). Он говорит это не потому, что хотел бы деспотично упразднить нашу волю, и не потому, что мы не способны достичь знания — ведь Он наставляет нас во всём, что нам необходимо знать. Иисус говорит это, потому что Он единственный, как Сын, имеет в Себе власть приблизиться к Богу Отцу. Христос имеет в себе силу двух движений: движения Бога Отца к нам и нашего движения к Отцу.
Первое движение, естественное и чрезвычайно важное, берёт своё начало в тайне Его любви к Своему творению. Второе же обретается через крест[2], то есть через жертвенное страдание, которое было уготовано, чтобы Он понёс на Себе безжизненное человечество и восставил его.
И Христос наполняет нас тайной этих двух сил: силой любви и силой креста, то есть страдания. Наделяя нас этими двумя силами, Христос таинственно трудится в нас, и мы движемся Им и вместе с Ним, пока не достигнем Отца. Тогда в Нём, движимые этими двумя силами, мы участвуем в величайшем таинстве — в таинстве единства с Богом.
Я вверяю вас промыслительной любви и заботе Бога нашего, Который использует все эпохи, все времена и события, всё, что выпадает на нашу долю, и всё, чего мы достигаем, чтобы исполнить в совершенстве Свой план спасения для всех людей.
Будьте твёрдыми!
[1] Первая часть этой главы “Новый образ страдания” была впервые опубликована в 1979 г. Вторая часть “Страдания наш путь к славе” была написана в 1968 г.
[2] Христос единственный имеет власть приблизиться к Отцу, потому что Он единородный Сын Божий, единосущный Отцу. Он вечно пребывает в недре Отчем и обращен к Отцу. Греческое слово πρòς, которое используется в первом стихе Евангелие от Иоанна и обычно переводится как “у” — “Слово было у Бога” — также означает “к”, то есть, “Слово было к Богу”.
Эта власть была присуща Христу прежде воплощении и креста. Но для того чтобы понести на Себе умершее человечество и принести его Отцу, Ему пришлось после облечения во плоть и вочеловечения претерпеть жертвенные страдания, чтобы привести нас туда, где пребывает Отец. Таким образом через крест Христос стяжал для нас власть ради нашего блага, то есть власть возвратить грешное человечество к Отцу. “Так и должно было быть, чтобы Бог, цель и источник всего бытия, приведший множество сынов в Свою Славу, сделал Его, зачинателя их спасения, совершенным через страдания” (Евр. 2:10 — РБО)
