Комментарии к Декалогу, по семинару с И.Я. Грицем

1-2 заповеди

В.С. Стрелов

Мы не тем спасены, что трудимся и достигаем каких-то результатов: мы спасаемся той тоской души, которая нас влечет к Живому Богу, той любовью, которая нас влечет ко Христу. И даже когда мы срываемся, так же, впрочем, как и в человеческих отношениях, мы не должны забывать, что, как Апостол Петр ответил после троекратной измены на троекратный вопрос Спасителя Христа, мы можем сказать: Господи! Ты все знаешь! Ты знаешь и немощь, и падение, и колебание, и неверность мою, но Ты тоже знаешь, что я Тебя люблю, что это — последнее, самое глубинное, что во мне есть...

Митр. Антоний Сурожский

И изрек Бог все слова сии, говоря:

2 Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства;

3 да не будет у тебя других богов пред лицем Моим.

 

Почему именно эта заповедь стоит первой? Потому что это заповедь об иерархии любви: «Возлюби Господа, Бога Твоего, всем сердцем твоим…» (Втор. 6:5)

Я Господь, Бог Твой.

В русском языке мы часто употребляем слова Господь и Бог как синонимы, но в тексте Библии нет ничего лишнего, каждое слово важно. Здесь не просто признается существование Бога, Он еще и Господин. Каждый человек чему-то или кому-то служит, кого-то слушает, повинуется. Если у человека Господин – Сам Бог, он свободен от всех остальных господ, они для него – вторичны. В этом – подлинная свобода. Если же человек это отрицает, он может стать рабом и структур, и людей, и своих собственных страстей, своих желаний, похотей.

Бог Твой – можно это понимать и в том смысле, что Бог вручает Себя человеку: «Ты можешь вступать со Мной в отношения, Я доверяю тебе, ты – Мой, а Я - твой». Полная отдача любви. Но это означает и определенную узявимость: из-за верующих Имя Божие часто хулится у язычников (Рим. 2:24).

Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства

Текст Библии диалогичен. Тебя Бог вывел из дома рабства? Ты порабощен греху? Хочешь назад? Значит, ты пока не живешь по этой заповеди.

да не будет у тебя других богов пред лицем Моим.

Сегодня жил ли ты перед лицем Божиим? Или ты забыл об этом, прячешься, не замечаешь, не ищешь Моего Присутствия?

пред лицем Моим

Можно понимать и как «вместо Меня», и как «наряду со Мной». Это заповедь не только об иерархии любви, но и о верности. В Библии других богов не анализируют, они существуют (стихии, духи, даже небесное ангельское воинство, и т.п.), но они – не твои.  

 

4 Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли;

5 не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого [рода], ненавидящих Меня,

6 и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои.

В основе этой заповеди лежит представление о многослойности мира, и везде есть свои силы, отвечающие за стихии, народы, космос (интересно, что архим. Зинон высказывал мнение, что даже ангелов на иконах нельзя писать самих по себе, только как вестников Божиих).

Кумир – это скульптура, а изображение – плоскостной рисунок. Если бы все кончалось четвертым стихом, правы были бы ригористы, отметающие всякие изображения. Но заповедь идет дальше и говорит о запрете того, чему поклоняются и служат. «Делать кумира» ведь можно и в собственной душе. Таким кумиром может стать все, что в иерархии человеческих ценностей занимает место Бога. Это не обязательно деньги, которые традиционно связываются с кумиром. Может быть и что-то хорошее: супруг, дети, здоровье, творчество… Но если они на неподобающем месте – все рушится. Любовь становится удушающей, ревность о здоровье – фанатичной.

Как это показывает наша недавняя история, кумиром может стать и чужой человек – так создаются культы личности. Но и в церковной жизни для некоторых отдельные святые начинают заслонять Бога, и это превращается в настоящее языческое многобожие. Зная такую слабость непросвещенных людей, некоторые праведники заповедали отдавать свое тело на растерзание диким животным, сбрасывать в океан, или хоронить так, чтобы не было известно место захоронения – чтобы не заслонить собой Бога.

Эта заповедь направлена и против неумеренного почитания святынь. Вся история Ветхого Завета показывает, что как только что-то начинает замещать Бога – будь то великая святыня Исхода – изображение медного змея, или царского периода – Сам Храм, эти вещи становятся неугодны Богу и подлежат уничтожению.

Мудрецы Талмуда говорят и о том, что эта заповедь запрещают изображения потому, что сам человек призван стать образом Божиим для этого мира, и на это должна уйти вся его жизнь.   

 

Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого [рода], ненавидящих Меня,

6 и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои.

Сложное для понимания место. Прежде всего, обратим внимание на контраст: четыре и тысяча. Это числа символические: наказание всегда ограничено, а милость Божия бесконечна.

Третий-четвертый род – это вырождение. Если бы этого не было, грех бы бесконечно размножился. Обратим внимание, что наказание падет на детей, которые ненавидят Господа по примеру отцов. Если сын или дочь не следуют пути отца, они неподсудны (вспомните историю Ноя, который был сыном Ламеха, а также посмотрите слово к пророку Иезекиилю, 18 гл.). У детей есть возможность покаяться.

По справедливости каждый из нас достоин наказания за свою вину. Но жертва Иисуса Христа покрывает наши грехи, и Церковь – это сообщество благодарящих Бога за Его великую милость (в противоположность тем, кто считает, что он достоин всего). Иначе говоря, Бог творит нам милость не потому, что мы такие хорошие, а потому, что мы – Его дети.

Анна Желонкина

«Послание Аристея Филократу» - важнейший документ для изучения LXX, греческой версии Священного Писания, так именно в нём впервые излагается легендарная история о семидесяти двух переводчиках, якобы приглашённых в Александрию для перевода Торы. Документ представляет собой письмо некоего Аристея своему брату Филократу. Из письма следует, что перевод осуществлялся во время правления Птолемея II Филадельфа (285-246 гг. до н.э.).

Содержание Послания следующее:

В самом начале Аристей излагает цель послания. Он хочет рассказать брату о необыкновенном посольстве, в котором он сам принимал участие.

Дело было так: Египетский царь Птолемей Филадельф, прославившийся основанием знаменитой Александрийской библиотеки, пожелал иметь также и копию иудейского закона. Однако закон иудеев, написанный на древнееврейском языке, был непонятен жителям Египта. Тогда Птолемей приказал снарядить посольство к иудейскому первосвященнику с просьбой осуществить перевод Торы на греческий язык.

Приводится декрет царя об освобождении ста тысяч еврейских пленников, а также его письмо иерусалимскому первосвященнику Елеазару с просьбой прислать «толковников» - старцев особо добродетельной жизни, знающих греческий язык. Царь не скупится на дары для первосвященника.

Далее автор переходит к рассказу о посольстве. Он в подробностях описывает Палестину, устройство Иерусалимского Храма и храмовый культ. Всё, с чем Аристей знакомится в Иудее, приводит его в восторг.

Перед тем как вместе с семидесятью двумя переводчиками отправиться в обратный путь в Египет, александрийские послы задают первосвященнику вопросы относительно разграничения чистого и нечистого в Законе. Оправдывая ещё одно отступление от основного повествования, Аристей замечает^[1]: «я полагаю, что многие серьёзно интересуются некоторыми из законов о пище и питье, а также о животных, признаваемых нечистыми». Первосвященник даёт пространный ответ, аллегорически толкуя законы о чистом и нечистом. Аристей восхищается словами Елеазара.

Далее действие переносится в Александрию, где переводчиков встречает сам царь. Он приглашает гостей на пир, устроенный специально для них согласно еврейским пищевым предписаниям. Интересно, что описание пира занимает едва ли не треть всего документа.

Через три дня после окончания пира библиотекарь Деметрий отвёл всех мудрецов-переводчиков на остров Фарос, где в специально отведённом доме они принялись за работу. Процесс перевода осуществлялся таким образом: каждый работал отдельно, потом они сравнивали получившееся и, придя к общему мнению и согласию, «надлежащим образом копировали согласованное под руководством Деметрия». Работали они ежедневно - и через семьдесят два дня, «будто бы преднамеренно заранее», перевод был готов.

Одарив еврейских мудрецов богатыми дарами и передав подарки для первосвященника Елеазара, царь отпустил переводчиков в Иудею.

Заканчивается письмо обещанием ещё что-нибудь рассказать о событиях, достойных упоминания, но в другой раз.

Отметим, что непосредственно перевода касается лишь десятая часть Послания. Остальной текст посвящён описанию Палестины, толкованию некоторых еврейских законов и подробнейшему описанию пира, который египетский царь устроил прибывшим из Иудеи переводчикам. Такое соотношение даёт основание предполагать, что цель Послания была несколько иная, чем просто рассказ о том, каким образом возникла LXX.

В настоящем докладе мы рассмотрим вопрос о том, кому адресовано Послание и с какой целью оно было написано? Сам Аристей обращается в письме к некоему Филократу, называя его своим братом, и говорит, что цель послания - «объяснить святость Закона» (ст. 170). Кто такой Филократ нам неизвестно (так же, как нам неизвестно, кто такой Феофил, которому адресованы Деяния апостолов). В Послании Аристей обращается к Филократу пять раз. Некоторые исследователи утверждают, что документ, дошедший до нас под названием "Аристей Филократу", не может быть подлинным письмом, потому что в нём отсутствуют формальные признаки, которым обладали античные послания. Однако сам текст противоречит такой точки зрения: Аристей пять раз называет Филократа по имени, в ст. 7 называет его своим братом, а в ст. 5 мы находим очевидное свидетельство того, что текст действительно имеет адресата: "ты недавно приходил к нам с острова" - говорит Аристей. Но едва ли Послание было создано лишь как частное письмо. В ст. 7 говорится: то, что может принести пользу разуму необходимо передать всем подобным (единомышленникам). А в ст. 128 мы находим: «Следует вкратце упомянуть и о том, что Елеазар ответил нам на наши вопросы (ибо я полагаю, что многие серьёзно интересуются некоторыми из законов)». Поэтому можно предположить, что "Послание Аристея" - открытое письмо. Но вопрос о том, кем могли быть читатели Послания, пока остаётся без ответа.

Мы знаем, что евреи жили в Египте начиная с седьмого века до н.э. До начала эллинистического периода еврейские колонии в Египте не были многочисленными, после же завоевания Иерусалима Птолемеем Сотером в 312 году огромное количество (автор нашего Послания приводит цифру в сто тысяч) евреев было переселено из Палестины в Египет. В эллинистический период еврейская диаспора в Египте была многочисленной и обладала автономией. Послание Аристея утверждает, что Тора была переведена при Птолемее Филадельфе. С этим ученые согласны, возникновение LXXдатируется временем правления Птолемея Филадельфа. Не вызывает споров и то, для каких целей Пятикнижие, написанное на еврейском языке, было переведено на греческий: евреям, жившим в Египте и говорившим по- гречески, необходимо было Священное Писание на языке, которым они пользовались.

Но кому было адресовано Послание Аристея? Существуют три возможных направления при поиске ответа на этот вопрос:

1. Письмо написано Аристеем-язычником для язычников
2. Письмо написано Аристеем-евреем для язычников
3. Письмо написано Аристеем-евреем для евреев

Последовательно рассмотрим все точки зрения.

1. Письмо написано Аристеем-язычником для язычников

Так утверждает сам текст. При описании иудейских законов и обычаев Аристей говорит об иудеях всегда в третьем лице. (Примеры). Таким образом, из текста видно, что Аристей не мыслит себя членом описываемого им народа. Аристей, высокопоставленный чиновник Птолемея, стремится к знанию и чтит мудрость в любых её проявлениях. Обнаружив мудрость еврейского закона, он, как сторонний наблюдатель, восхищается ею и желает поведать о ней своему другу, а также всем подобным им (ст. 7), то есть таким же благочестивым язычникам, заботящимся о нравственности и пользе для души.

Именно так представляет своё сочинение Аристей. Но на сегодняшний день нет ни одного учёного, который принимал бы на веру утверждение Аристея. Во-первых, Послание пронизано восхищением перед еврейской культурой, что едва ли может быть присуще человеку эллинической культуры. Даже географические и экономические особенности устройства Иудеи приводят нашего автора в восторг. Трудно поверить, что он всего лишь сторонний наблюдатель.

Из этого учёные единодушно делают вывод, что автор письма - либо иудей по рождению, либо иудейский прозелит.

Рассмотрим следующую точку зрения.

2. Письмо написано Аристеем-евреем для язычников

Пожалуй, это - самое распространенное мнение.

До эллинистического периода евреи жили закрытой обособленной группой. После завоеваний Александра Македонского в культурной жизни Палестины начали происходить изменения: на территории Палестины были основаны греческие города, сложилась новая группа людей, состоявшая из эллинизированных евреев, отличавшаяся сильной приверженностью к новой культуре и презрением к еврейской традиции. В Иерусалиме были построены гимнасий и эвфебий, среди евреев были введены греческие обычаи, никто не препятствовал распространению культа греческих богов. В 175 году до н. э. правителем Сирии, под властью которой находилась тогда Иудея, стал Антиох IV Эпифан. Антиох Эпифан активно насаждал эллинизм и стремился изгнать традиционную еврейскую религию. Время его правления известно гонениями на иудаизм.

Декреты Антиоха Эпифана, заменившие монотеистический культ в Иерусалиме культом Зевса Олимпийского, запретившие обрезание, соблюдение субботы, и последовавшие за ними гонения на иудаизм, осквернение Храма, - всё это могло послужить толчком для создания Послания. Значительную часть Письма, как мы уже говорили, занимают объяснения некоторых непонятных еврейских законов (напр., законы о разграничении чистых и нечистых животных, закон об омовении рук). Автор письма демонстрирует почтение, которое правитель Египта, будучи язычником, оказывает мужам-толковникам, прибывшим из Палестины. (куча примеров!).

Перед тем, как отправить посольство к первосвященнику в Палестину, Птолемей по ходатайству нашего автора освобождает более ста тысяч евреев, плененных его отцом, Птолемеем I Лагосом или Сотером. Этот акт человеколюбия обошёлся царской казне в шестьсот талантов. Для изготовления роскошных даров первосвященнику (жертвенник, двадцать золотых и тридцать серебряных бокалов, пять сосудов) потребовалось более пятидесяти талантов золота, не менее пяти тысяч драгоценных камней, а «работа ювелиров стоила в пять раз дороже золота». Кроме того, Птолемей устроил в честь прибывших евреев десятидневный пир и одарил каждого из них богатыми подарками (по три таланта серебра царь раздал каждому переводчику после пира и по два таланта золота - после завершения перевода). Даже если приведённые Аристеем цифры преувеличены, ясно, что предприятие по переводу Торы было весьма дорогостоящим.

Что послужило причиной заказа перевода? Об этом так сказано в Послании (ст. 9-10): «Деметрий Фалернский, заведующий царской библиотекой, получил крупные суммы на то, чтобы собрать, по возможности, все книги мира. Скупая и снимая копии, он, по мере сил, довел до конца желание царя. Однажды в нашем присутствии он был спрошен, сколько у него тысяч книг, и ответил: "свыше двухсот тысяч, царь, а в непродолжительном времени я позабочусь об остальных, чтобы довести до пятисот тысяч. Но мне сообщают, что и законы иудеев заслуживают того, чтобы их переписать и иметь в твоей библиотеке"». То есть, согласно словам библиотекаря, перевод Торы понадобился для пополнения царской коллекции.

Но, сопоставив средства, затраченные царём для приобретения перевода одной-единственной книги, и количество ещё не поступивших в Александрийскую библиотеку книг (чуть меньше трёх тысяч), мы видим, что траты такого масштаба невозможны даже в государственном масштабе.

Принимая во внимание исторический фон (гонения на евреев Антиоха Эпифана), упомянутые издержки на осуществеление перевода, почтение, оказанное Птолемеем переводчикам и Закону (самый яркий пример - поклон царя еврейским мужам-толковникам - ст. 179), дарование свободы ста тысячам еврейским пленникам, мы можем предположить, что Послание имеет нормативно-утопический и апологетический характер.

В таком случае адресат Послания не вызывает сомнений. Письмо адресовано неиудейской публике с целью примирить иудеев и язычников. Так, нигде в Послании для именования иудейского Бога не используется обычный тетраграмматон, Бог назван общим для всего грекоговорящего эллинистического мира словом theos. Стих 16 Послания даже проводит параллель между еврейским монотеистическим Богом и верховным богом греческого пантеона: "Они (евреи) чтут ... Бога, Которого почитают и все, а мы иначе называем Его Зевсом или Дием".

3. Послание написано Аристеем-евреем для евреев

У нас нет оснований сомневаться, что Послание было написано в еврейской диаспоре в Египте. Убедиться в этом нам помогает сравнение языка Послания и обнаруженных в XX веке египетских папирусов эллинистического периода.

Палестина с начала II века до н.э. находилась под властью Селевкидов, поэтому гонения Антиоха Эпифана, правителя династии Селевкидов, касались только евреев, живущих в Палестине. Ония IV, иудейский первосвященник, смещенный со своего поста реформой Антиоха, бежал в Леонтополь, еврейскую колонию в Египте (на севере современного Каира). В 160 году до н.э. Ония основал в Леонтополе иудейский храм, вместо оскверненного Иерусалимского, известный под именем "Дом Онии". Таким образом, гонения Антиоха Эпифана никаким образом не затронули евреев в египетской диаспоре. Странно тогда, что Письмо Аристея как апология иудаизма, адресованное язычникам, было написано в Египте, а не в самой Палестине.

Тогда предположим, что адресат Послания - не язычники, а сами же евреи.

Несмотря на то что, Послание было создано во II веке до н.э., в чем сходится большинство ученых, оно не отражает политической ситуации II века. В тексте нет никаких намеков ни на гонения Антиоха Эпифана, ни на деятельность Онии.

 

Как мы уже выяснили, главная цель Послания - возвеличить еврейский Закон и еврейскую культуру в целом. Но не стоит забывать, что в тексте идёт речь о возникновении греческого перевода Торы. Надо отметить, что после создания перевод был закреплен (ст. 310­311): «теперь, когда совершён столь превосходный и столь тщательный перевод, будет только справедливо, если он останется таким, каков он есть и никакое изменение не будет внесено в него». На этом основании можно сделать предположение, что задачей Послания Аристея было утверждение авторитета Септуагинты и закрепление первоначальной (или уже существующей) версии. Несмотря на то, что Септуагинта - это перевод, она по своей значимости равна оригиналу. Существует мнение, что Послание Аристея возникло в ответ на попытки пересмотра греческого текста Торы после строительства храма в Леонтополе. Такая позиция представляется весьма привлекательной, но, к сожалению, у нас недостаточно данных для того, чтобы полностью принять её.

Итак, к чему мы пришли. Египет, со знаменитой Александрийской библиотекой и Музеем, был культурным центром, сердцем, эллинизма, хотя правители династии Птолемеев никогда насильственно эллинизм не насаждали (как, например, Антиох Эпифан). Евреи, жившие в Египте, были очень сильно эллинизированы. Об этом говорит смена языка, перевод Закона, тенденция к перемене личных имен с еврейских на греческие (особое распространение получили такие имена как Александр, Птолемей, Антипатр, Деметрий и т. д.). Египетские папирусы, сохранившие свидетельства о деловых операциях между евреями, сообщают, что юридическая норма евреев была не традиционной, согласной с Моисеевым законом, но общей для всего эллинистического мира. Известный историк Чериковер рассказывает об этих папирусах^[2]: «Эти документы выполнены по обычной эллинистической форме со ссылкой на «божественного» властителя, упоминаемого в них при указании даты. ... Законы и распоряжения, цитированные евреями как имеющие силу, были царскими законами и распоряжениями. Суд, к которому они обращались, был греческим». Эллинизация евреев в диаспоре была всесторонней. Еврейские юноши получали греческое образование, воспитываясь в гимнасиях и эвфебиях. Чериковер замечает: «Все эти примеры указывают на страстное желание евреев диаспоры соперничать с греками в наиболее важных отраслях оригинальной греческой культурной жизни»^[3].

По нашим представлениям, «Послание Аристея» могло возникнуть в еврейской среде с целью пропаганды традиционной еврейской религии среди самих же евреев. Автор Послания стремится найти то, что может сблизить эллинистическую религию с иудаизмом. Он хочет доказать, что эти два взгляда на мир возможно примирить друг с другом.

Обратим внимание на то, что иудаизм Аристея весьма специфичен. Автор послания обнаруживает глубокое знание Писания, законы Торы для него божественны. Между тем для него не актуальны такие важные для еврейской религии понятия, как завет народа с Богом. Он не считает евреев богоизбранным народом (на это нет даже отдалённого намёка). Не упоминаются ни патриархи, ни Моисей, ни пророки.

Это даёт основание предполагать, что Аристей желает показать ценность еврейской религии для современного ему мира и пробудить интерес к традиционной религии у приверженцев эллинизма.

Я же, в свою очередь, хочу пробудить интерес к «Посланию Аристея». «Послание Аристея» - необыкновенный документ, полный противоречий и загадок. Несмотря на то, что Послание было написано более двух тысячелетий назад, и отвечало потребностям тех людей, в среде которых возникло, оно важно и по сей день. Наша легенда неоднократно пересказывалась и дополнялась отцами Церкви.

Церковная традиция связывает перевод Септуагинты с именем Симеона Богоприимца. Согласно Преданию, старец, которому одному из первых суждено было увидеть Сына Божия, входил в число переводчиков.

 

Использованная литература:

1. Hadas, M. Aristeas to Philocrates. New York and London, 1951
2. Meecham, H.G. The Letter of Aristeas. Manchester, 1935
3. Marcos, N. F. The Septuagint in ^ntext: Introduction to the Greek Versions of the Bible; translated by Wilfred G. E. Watson. USA, 2001
4. Shutt, R. J. H., «Letter of Aristeas». In Charlesworth (ed.), The Old Testament Pseudoepigrapha, II, New York 1985, 7-34
5. Conybeare, F. C. and Stock, St. George. Selections From the Septuagint. Boston et al., 1905
6. Виктор Чериковер. Эллинистическая цивилизация и евреи / пер. с англ. В.Л. Вихновича; под ред. А. Грушевого. СПб: ИЦ «Гуманитарная Академия», 2010

 

^[1] Здесь и далее цитируется перевод Иваницкого по изданию: Иваницкий В. Ф. Письмо Аристея к Филократу // Труды Киевской Духовной Академии. Т.2. 1916.

^[2] Виктор Чериковер. Эллинистическая цивилизация и евреи / пер. с англ. В.Л. Вихновича; под ред. А. Грушевого. СПб: ИЦ «Гуманитарная Академия», 2010, стр. 516-517.

^[3] Там же: стр. 519.

Краткое введение в иудаизм

Для учебного пособия «Основы мировых религий»

В.С. Стрелов

Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть; и люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душею твоею и всеми силами твоими.

И да будут слова сии, которые Я заповедую тебе сегодня, в сердце твоем.

(Второзаконие 6:4-6[1])

Строжайший монотеизм

Эпиграф, которым открывается эта глава – это краткий символ веры Израиля. Каждое утро благочестивый иудей на протяжении вот уже трех с половиной тысяч лет произносит эти слова. Главное в них – всецелая преданность человека Богу Единому, т.е. Единственному, тому Богу, который является хранителем и господином Израиля. Эта преданность Богу должна выражаться не только внешне, в религиозном культе, но идти от сердца, из самой глубины личности, включать и интеллект, и эмоции, и проявляться в ревностном исполнении заповедей.

На фоне окружающих народов, поклоняющихся многочисленным богам плодородия, богам-героям, императору, наконец, современным идолам – богатству, престижу, развлечениям, либерально трактуемым правам человека, – на этом фоне вера Израиля, не допускающая измены Богу Единому, всегда казалась чем-то удивительным.

Иудаизм и мировое сообщество

Еще более удивительным окажется список людей, исповедующих эту религию: Моисей, на традиции которого основывается современная иудеохристианская нравственность и традиция ислама, сам Иисус, Основатель христианства, великие философы – Филон Александрийский, Маймонид, Б.Спиноза, М.Бубер, известные педагоги, например, Я.Корчак, многочисленные ученые всех отраслей знания.

Однако, несмотря на очевидный  вклад в мировую цивилизацию, иудеи[2] вовсе не пользовались любовью современников. Известный историк русской культуры Г.П.Федотов объясняет неприязнь к евреям тем, что на Руси в Средневековье практически не было историософских трудов, зато в изобилии были представлены византийские проповеди, излюбленным приемом в которых было обвинить злочестивых жидов в распятии Христа. Впрочем, на Руси и в Российской империи эта нелюбовь никогда не доходила до той ненависти, которая сопровождала иудея в Европе. Нехристианину в Европе были закрыты двери ремесленного цеха, научной лаборатории, зато оставалась возможность заниматься ростовщичеством, т.е. кредитованием под проценты – делом, которым Католическая Церковь запрещала заниматься христианам (наживаться на потребностях своих братьев по вере – последнее дело). Неудивительно, что в руках непроизводительного, по-видимому, еврейского народа, исповедующего иудаизм,  скопилось большое количество капитала, нередко нажитого и за счет бедных, что отнюдь не способствовало популярности иудеев. Итак, необразованность и религиозная предубежденность, а также столкновение экономических интересов вели к столкновению остальных народов с еврейским.

В результате многочисленных катастроф иудаизма, из двенадцати колен[3] Израиля осталось только два. Все это ставило вопросы перед иудеями, как им возможно существовать, и было найдено три решения: 1. принять христианство (среди известных евреев, принявших христианство, - католик Ф. Либерман, основатель ордена Св. Духа, недавно умерший влиятельный парижский кардинал Ж.-М. Люстиже, православный священник о. Александр Мень, протестантское движение мессианских евреев или «Евреи за Иисуса»), 2. совместно жить в рамках двух вер, но с одной культурой (М.Мендельсон), 3. отделиться от гоев (неевреев), уехать в Землю Обетованную и возродить там Израиль (это движение получило название сионизма, видный идеолог – Т. Герцль). Однако ни одно из этих решений, как мы знаем из истории, не спасло евреев от Холокоста[4].

Тем не менее, иудаизм до сих пор существует, а великие этносы, во много раз превосходившие еврейский в культурном и военном плане, канули в Лету (такова судьба Египта и Вавилона, Рима, да и русов, первоначально заселявших наши земли). Возникает вопрос: как у народа, соседствующего с этими великими цивилизациями, оказалась такая плодотворная история, как они вообще выжили? Сами иудеи объясняют это прямым вмешательством Бога в историю, и об этом мы можем узнать в священных книгах иудаизма.

Священные книги иудаизма

Основной книгой иудаизма является ТаНаХ, в состав которого входит Тора (Пятикнижие Моисеево), Невиим (Пророки), Кетувим (Писания). Этот корпус в христианской Библии получил наименование Ветхого Завета. Самые древние части Танаха включают предания, идущие от Моисея (XVв. до н.э.), самые поздние тексты относятся к IV в. до н.э. Из этой книги можно узнать о сотворении мира, грехопадении, истории Израиля под водительством Божиим. Здесь встречаются заповеди, обязательные для исполнения правоверным иудеем, и поучения мудрых, помогающие разумно устроить свою жизнь.

Танах написан на древнееврейском языке, библейском иврите, который считается священным и удивительно устроенным. Например, слово «истина», эмет, одно из основных понятий любой религии или философской системы, передается в иврите первой, средней и последней буквой алфавита (порядок написания в иврите – справа налево)[5].

Танах считается настолько точным, что даже маленькая буква в нем не лишена значения, и зачастую для понимания текста важно уловить именно оттенки смысла. Так, в кн. Исход, 15 гл., рассказывается о том, как Израиль, только что спасенный Богом, возроптал в момент испытания, а Моисей возопил к Богу. Как говорят толкователи, здесь мы видим две основные реакции на трудности: внутренне несвободные люди, вчерашние рабы, ропщут, ищут виноватого, свободные же люди, сильные духом, как Моисей, обращаются с мольбой к Богу. Как бы мы поступили в трудной ситуации? 

Течения в иудаизме

Наряду с записанным Законом-Торой, Пророками и Писаниями, существовало и устное предание, которое в итоге оформилось в Талмуд. В этой книге, точнее, объемном собрании разнообразных трактатов, мы встречаем ученые прения мудрецов о лучшем исполнении Закона. Например, при исследовании, сколько жертвовать на бедность, Талмуд не определяет точного количества, говоря: сколько не жалко твоему сердцу. В Талмуде встречаются забавные истории, например, про человека, который сильно переживал из-за того, что никак не мог выполнить заповедь о том, чтобы оставлять забытые снопы для бедных, поскольку у него была прекрасная память. И вот когда он наконец забывает сноп, то устраивает большой пир – сегодня ему удалось выполнить еще одну заповедь Бога! Однако наряду с этим в предании существовало и то, что совсем не похоже на Откровение Бога, например, мелочная регламентация, чего нельзя делать в субботу, дискуссии о том, как обойти некоторые правила закона и при этом остаться формально чистым, в чем фарисеев, предшественников талмудистов, упрекал Иисус Христос.

В Средневековье активно развивается мистическое учение иудаизма, или Кабала. Для того, чтобы его понять, необходимо овладеть специальным эзотерическим языком, учиться у наставника-кабалиста. Независимого исследователя поражает, насколько Кабала кажется сложной по сравнению с Танахом. Если Талмуд порой напоминает сухой сборник постановлений суда, то Кабала представляет собой  гностический[6] вариант изложения иудейской веры.

Словно в ответ на эти уклоны в ученость и мистицизм в 18-19 вв. в странах Восточной Европы, в Литве, на Украине и в Беларуси появляется движение хасидов, простых людей, жаждущих жить в правде Божией. Они учатся у цадиким, праведников, которые наставляют самому простому и прямому пути выполнения Торы. Это движение сделалось популярным и в интеллектуальных нееврейских кругах благодаря блестящему изложению его в форме притч и житейских историй, выполненному выдающимся философом двадцатого века Мартином Бубером[7], благодаря живому характеру этой традиции, с танцами, смехом и отвержением крайностей аскетизма. Бог хасидов – это, не только Владыка и Отец народа, но и любящий Отец конкретного человека; и в этом хасиды близки к христианскому пониманию Бога.

Вера праотца Авраама

Однако, когда первый верующий этой новой религии, Авраам (XVIIIв. до н.э.), встретился с Богом, он еще не представлял себе, каков Тот, Кто возьмет под покровительство самого Авраама и его потомство.

О призвании Авраама можно прочесть в книге Бытие, 12 глава. Бог требует от него выйти из земли отца своего и пойти в землю, которую укажет Сам Бог. Нам сейчас легко купить билет на самолет и переместиться в другую страну – нас по-прежнему будет защищать закон. В древнем патриархальном обществе человек, ушедший от родственников, оказывался совершенно беззащитным. Бог ожидает от Авраама великого доверия, во всем положиться на Бога.

Но вера – это не однократный акт. Она требует постоянства, верности. И для  доказательства преданности Бог в дальнейшем (гл. 22) потребовал от Авраама принести в жертву собственного сына, и только в последний момент вмешался, заменив сына жертвенным агнцем. С одной стороны, Бог таким образом ясно показал Аврааму,  что человеческие жертвоприношения соседних народов Он не приемлет, с другой, насколько это серьезно – верить, общаться со Всевышним; вера – это тонкий мост между жизнью и смертью.

Завет: Земля, потомство и обетование Мессии

Итак, Бог, в присутствии которого Авраама охватывает священный трепет и ужас, заключает с ним Завет, т.е. договор. За то, что праотец последовал Его зову, Аврааму обещается земля и многочисленное потомство.

Именно эта земля потом получила название земли обетованной, эрец Израел, в которую так стремится каждый иудей и которую он ни за что не уступит никому другому – именно потому, что эта земля является Божиим обетованием.

С потомством связаны еще более удивительные чаяния. Иудеи верят, что именно в потомстве Авраама должен появиться Машиах, (Мессия или Христос по-гречески), Помазанник Божий, удивительный  царь, священник и пророк, с приходом которого мир изменится, наступит Царство Божие. Некоторые политически ангажированные евреи полагают, что с приходом Мессии иудеи станут править миром, другие же надеются, что грядущий мир Мессии будет качественно иным – в нем исчезнет насилие и даже смерть, лев будет спать с ягненком, и свет никогда не зайдет. До сих пор каждое утро благочестивый иудей открывают окно – не изменился ли воздух, не пришел ли Мессия. Некоторые ревнители иудейства считали, что приход Мессии можно ускорить, если спровоцировать Божье вмешательство – например, поднять восстание против угнетателей: чем хуже нам, тем быстрее Он придет. Однако восстание против Рима в 70е гг. н.э. не привело к ожидаемому результату, а окончилось полным разрушением Иерусалима и Храма, о чем сейчас напоминанием служит Храмовая стена, т.наз. Стена плача, одна из главных святынь иудаизма.

Образ Бога

Каков же Он, Бог иудейский? Мы уже видели, что в Торе Он описывается как Единый, т.е. Единственный, и кроме него нет бога. Он является Творцом и Владыкой (Царем), Господином всего существующего, и мир поддерживается благодаря тому, что Бог постоянно заботится о нем. Он правит миром, судит Его, и в Суде его истина и справедливость уравновешивается милостью, состраданием. В Его присутствии, переживаемом как сияние славы, человека охватывает священный ужас и благоговение.

Имя Бога в иудаизме считается настолько святым, что не произносимо никем, кроме первосвященника, да и он мог произнести Имя всего лишь раз в году, находясь в Святая Святых Храма. Это связано с тем, что, как знают все религии, ни одно произнесенное слово не бывает напрасным: когда человек, к примеру, ругается, он призывает на голову другого проклятие (на этом построена вся магия), а когда произносит Имя Божие, он призывает Самого Бога. Это имя, состоящее из букв йод-хе-вав-хе (в русской Библии передаваемое как Яхве, или Иегова), сложно переводится на другие языки, и означает оно Того, Кто был, есть и будет, Того, Кто обладает подлинным бытием, является источником всякой жизни. Русский эквивалент этого имени – Сущий.

Человек

В иудаизме запрещены изображения Бога - на создание подлинного образа Бога в самом себе должна уйти вся жизнь. Это возможно потому, что человек является отражением Творца, Его образом в нашем мире.

Как и Бог, человек обладает творческим началом. Мы привыкли к тому, что связываем с творчеством в основном сферу искусства, однако в представлениях иудаизма любое дело, в том числе и мытье полов, может быть творчеством, если человек отдается ему всем сердцем.

Как и Бог, человек свободен, и он не может оправдывать свои греховные деяния наследственностью, воспитанием или обстоятельствами; напротив, он должен употребить свою свободу для служения Творцу, для исправления мира, осуществляя правду,справедливость.

Свобода в иудаизме предполагает и свободу от внешнего рабства: в иудаизме не было отношения к рабам (и тем более – наемным работникам) как к «человеческому материалу»: раб – это член семьи, он мог наследовать имущество своего господина и имел возможность вновь обрести статус обычного гражданина в установленное Богом время. Величайший гимн свободе всей человеческой истории – это празднование избавления от Египетского плена, которое осуществил Сам Бог рукою Моисея. Это событие стало впоследствии символом борьбы за свои права у темнокожего населения Америки (неслучаен гимн Л.Армстронга «Moses» (LetMypeoplego)).

Человек поставлен господином, владыкой над всей землей, и он должен управлять ею с той же деликатностью и почтением к творению, что и Бог (именно поэтому в иудаизме запрещена охота для развлечения, небрежное отношение к деревьям). Осознание этого действительно могло бы изменить экологию, отношение человека к окружающему миру.

Впрочем, из второй главы книги Бытия мы видим, что человек не может довольствоваться общением с животными и природой, ему недостаточно даже общения с Единым Богом: «Нехорошо быть человеку одному». Для полноценной жизни нужен другой человек. Человек создан для общения с себе подобным. Помощник, соответственный человеку – не ниже и не выше, просто обладающий другими дарами, которых нет у мужчин. Так появляется женщина. О союзе мужчины и женщины сказано как об «одной плоти». Это не просто символ плотского соития, о котором говорится «Адам познал Еву, жену свою, и она зачала». Здесь мысль больше и глубже: в идеале брак должен характеризоваться полным единством – телесным, душевным и духовным. 

Тора

Нужна тишина, чтобы слову созреть.

Молитва нужна, чтобы слову родиться.

Случись же ему в суете появиться,

Потеряна будет его глубина.

 

Для управления этим миром и всей Вселенной Всевышний сотворил Тору, закон. Некоторые учителя иудаизма говорят, что Тора предшествовала сотворению нашего мира, и в этом смысле Тора подобна Логосу стоиков или Дхарме буддистов. Для людей же Тора дана в форме Пятикнижия Моисея, изучать которое есть обязанность каждого иудея с семилетнего возраста, а обучить ребенка Торе – основная обязанность отца в семье. Впрочем, есть одно важное уточнение. Изучать и исполнять закон трудно, но можно. Однако для Бога более важным является слушать Его голос, что бесконечно сложнее: «Если только будешь слушать гласа Господа, Бога твоего, и стараться исполнять все заповеди сии, которые я сегодня заповедую тебе…» (Второзаконие 15:5) Только поиск живого гласа Божия в молитве помогает понять, как правильно исполнить все написанное в Законе.

Заповеди

Закон Всевышнего выражен в форме заповедей, мицвот. Заповеди, которые записаны в Торе и обсуждаются в Талмуде, представляют собой нижнюю границу, преступив которую, человек уменьшает количество жизни в мире. Так, правило «зуб за зуб» было установлено именно для ограничения мстительности, ради непричинения большего ущерба. Однако, если мы говорим об отношениях в семье, здесь должен действовать другой, более высокий принцип – добродетельная жена воздает мужу добром, а не злом, во все дни жизни своей (книга Притч Соломона, 31 гл.).

Основные заповеди иудаизма даны после избавления от Египетского плена (XVв. до н.э.) рукою Моисея, и записаны в книге Исход, 20 главе:

 

1 И изрек Бог все слова сии, говоря:

2 Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства;

3 да не будет у тебя других богов пред лицем Моим.

4 Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли;

5 не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого [рода], ненавидящих Меня,

6 и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои.

7 Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно.

8 Помни день субботний, чтобы святить его;

9 шесть дней работай и делай всякие дела твои,

10 а день седьмой - суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих;

11 ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой почил; посему благословил Господь день субботний и освятил его.

12 Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе.

13 Не убивай.

14 Не прелюбодействуй.

15 Не кради.

16 Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.

17 Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего.

 

О чем говорят эти заповеди? Выше мы разобрали заповедь о почитании Бога Единого, о запрете изображений и употреблении Имени всуе.

Заповедь о субботе устанавливает, что необходимо активно трудиться шесть дней недели, а затем посвятить один день отдыху и общению с Творцом. Большинство людей сегодня не находят времени, чтобы остановиться от бешеного ритма жизни и задать себе вопрос: «Где я?» (ср. Бытие 3:9) Зачем я живу, что значит все происходящее со мной; может быть, я давно потерял направление, в котором двигаться, или даже никогда не знал его, и жил, руководствуясь чужими ориентирами? Какое место в моей жизни занимает Бог, общение с Ним? Как я выполняю Его заповеди? Суббота, которую иудеи отмечают как настоящий семейный праздник, должна напоминать человеку о таких вопросах.

Заповедь о почитании родителей является самой первой заповедью, касающейся отношений с людьми. Это именно заповедь, а не благое пожелание. Она предполагает, что человек обязан: 1) воздавать честь родителям (не злословить, а благословлять), как бы они себя ни вели, не оскорблять их, 2) слушаться их во всем, что не противоречит Закону Божию, 3) заботиться о них в старости. Эта заповедь сопровождается обетованием: «чтобы продлились дни твои, и чтобы хорошо тебе было на той земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе» (Второзаконие 5:16). Современные психотерапевты прекрасно осведомлены о том, как важны отношения с родителями, знают, как страдает человек, в сердце которого нет мира с родителями, и видят, как неразрешенные конфликты со старшими в дальнейшем  отражаются на отношениях с детьми.  

По-видимому, нам всем понятна заповедь о недопустимости убийства. Она вытекает из того, что человек – Образ Божий. «Убивая человека, разрушаешь целый мир», – говорят учителя иудаизма.

Однако заповедь о недопущении прелюбодеяния сегодня понятна гораздо менее. Вместе с тем, именно сфера сексуальных отношений – та область, в которой иудеохристианская традиция совершила настоящую революцию. Фактически, этой заповедью Бог говорит верующему: «Ты не должен пользоваться другим человеком лишь как вещью, для получения удовольствия. Ваши отношения могут быть гораздо более глубокими, могут быть общением двух личностей, отношениями Завета. Как и отношения со Мной, брак нерасторжим. Ты и твоя жена – вы созданы друг для друга. Я сотворил вас, чтобы вы помогали друг другу двигаться к святости. Потомство, которое у вас будет – это увеличение жизни, это ваше участие в Моем Творении». Брак в иудаизме называется киддушин, освящением, а неженатый мужчина или незамужняя женщина не могут считаться полноценными иудеями, поскольку они не исполняют самой первой заповеди Торы: «Плодитесь и размножайтесь» (Бытие 1:28).

Заповедь о запрете ложных клятв связана с древним судопроизводством, по которому человека могли осудить только при наличии двух свидетелей, которые первыми приводили приговор в исполнение (например, бросали камни в человека). Сегодня, из-за обезличенности судебного процесса, эту заповедь труднее выполнить, однако это не снимает ответственности с тех, кто участвует в судебных тяжбах, разбирательствах на работе, дома, осуществляет правосудие.

Заповедь о запрете воровства, в том числе и у государства, как и заповедь о недопустимости зависти, в своем положительном аспекте призывают быть благодарными Богу за то, что есть у человека. Завистливый человек, которому вечно чего-то не хватает, не сможет быть по-настоящему счастливым. Настоящие отношения с Богом в иудаизме характеризуются именно благодарностью. 

Заповеди, как мы могли убедиться, – это не запреты, данные Богом по прихоти, а границы, которые помогают человеку сохранять и преумножать жизнь. В центре одного западного города с оживленным движением располагался детский садик, в котором дирекция решила сменить капитальный глухой забор прозрачными панелями, через которые можно было видеть поток машин, несущихся в разных направлениях. Дети просто перестали выходить на улицу – они боялись, потому что ограды не было видно. Точно также психотерапевтам известны случаи, когда воспитание детей в духе вседозволенности приводило последних к попыткам суицида, поскольку они не чувствовали границ своего личностного пространства в семье, не знали, на что опереться в трудной ситуации. Именно такой «оградой» жизни в иудаизме являются заповеди Закона. 

Грех

Нарушение заповеди называется грехом. Греческое слово «грех», ‘амартиа, означает буквально «непопадание в цель». Но это не безобидная ошибка. Грех – это пустота, место, где нет Бога, а значит – смерть. Это расползающаяся дырка в бытии. Грех связывает свершившего его, лишает его свободы (отсюда выражения «узы греха», «ярмо греха»). В трагической истории, описанной во 2 книге Царств (11 гл. и дал.), мы видим, как царь Давид (Xв. до н.э.), возжелавший чужой жены, совершает прелюбодеяние, идет на убийство ее мужа, а потом не в силах наказать сына Амнона, который повторяет отцовский грех, что подвигает другого сына, Авессалома, на убийство брата и разлад с отцом, а это в итоге ввергает страну в  гражданскую войну. Мы видим, что грех здесь – это не только вина, но еще и болезнь, беда. Позже в христианской традиции укоренившаяся в личности греховная направленность будет названа страстью, от слова страдание. Грех заставляет страдать. Он, как бумеранг, бьет по тому, кто ввел его в мир. Единственный способ остановить грех – это искоренить его причину. Однако если бы за каждый совершенный грех следовало бы наказание, на земле не осталось бы ни одного человека.

Жертвоприношения

В качестве выкупа от смерти за грех устанавливается покаяние и жертвоприношения. Жертвоприношения в Израиле сейчас не приносятся, поскольку нет места, где их приносить – нет Храма. Однако в древности жертвоприношения были весьма обильными. Сохранилось предание, что во время праздника Песах иерусалимские священники ходили по щиколотку в крови, а огонь от жертвенника был виден в соседних городах. Причем жертвовали не обычных животных. Обычно это был барашек или козленок, самый лучший из породы, которого хозяин выбирал с рождения, откармливал на лучших пастбищах, это было любимое и самое лучшее животное. Жертвенное убийство очень наглядно напоминало, каков грех: «Самое лучшее, что у меня есть – вместо меня». Жестоко? Возможно. Но иудаизм говорит, что мир не всегда был таким. Изначально он был задуман по-другому.

Творение и грехопадение

О том, каким был задуман мир, рассказывает первая глава книги Бытия. Мы видим, что смерти нет, что после каждого дня Творения констатируется: «И увидел Бог, что это хорошо». 

Только непослушание первого человека, Адама, описанное в третьей главе книги Бытия, изменило эту ситуацию. Эта история является архетипом всех человеческих падений. Сначала появляется искушение, заключающееся в том, чтобы нарушить волю Творца (пойти против совести, которая является голосом Бога в человеке, против авторитета) – ст. 1. Но на это человек соглашается, потому что искушение а) выглядит невинно (приятно для глаз) б) доставляет удовольствие при мысли о нем (вожделенно) б) поставляет его выше других, дает повод для гордости (дает знание) – ст. 6. Все это универсальные мотивы для того, чтобы совершить грех. После совершения греха человек чувствует стыд, вину и страх, бежит от общения – ст.7-10. Вместо покаяния и исправления он склонен переложить ответственность на другого – ст. 12.

В дальнейшем повествовании (4-11 главы) мы видим убийство из зависти (история Каина и Авеля), появление многоженства и мести (Ламех), оккультизма (повествование о союзе дочерей человеческих с сынами Божиими), атеистического гуманизма (рассказ о Вавилонской башне).

Таково начало человеческой истории, и с такими людьми Богу в дальнейшем придется работать, делать из них святой народ.

Святость

Понятие святости в Торе не идентично святости в христианстве. Если в христианской традиции святой – это человек, исполненный Духа Святого, внутренне преображенная личность, то в иудаизме святость – это отделенность. Барашек, который приносился в жертву за грех, назывался кадош, святой. Для того, чтобы научить человека разделять добро от зла на чисто бытовом уровне, вселить в умы саму идею святости, Бог устанавливает законы кашрута. Так, нельзя смешивать мясную и молочную пищу, засевать поле двумя родами семян, скрещивать животных разных видов, делать одежду из разных материалов. Соблюдая их, например, вкушая правильную пищу с молитвой-благословением, человек освящает творение, приносит его Творцу; пренебрегая этими правилами, он понижает свой уровень и уровень всего, к чему он прикасается.

Сегодня святостью в этом смысле обладает человек, который находит в себе силы не быть как все, как толпа, а отстаивать правду, поступать по совести и закону Божию, даже если ему придется бороться в одиночку.

Культ, праздники и быт

Для общения с Богом установлен культ. Исторически культ иудаизма менялся: сначала строились жертвенники в различных местах, затем жертвы приносятся вблизи переносного Ковчега Завета, наконец, культ централизуется вокруг Храма в Иерусалиме, а после разрушения Храма жертвы отменяются, и остается лишь словесная молитва как основная форма богопочитания.

Каждый благочестивый иудей сегодня обязан читать молитвы трижды в день – для благословения предстоящих дел, для подведения итогов трудового дня и напоминания о Творце, для подготовки ко сну. Молитвы включают благословения и псалмы. Тон основных молитв радостный и жизнеутверждающий, ведь в иудаизме радость считается главной ценностью жизни. Вместе с тем, это не наивный оптимизм и не искусственно вызванные эмоциональные состояния. Иудей хорошо знает, что «И при смехе [иногда] болит сердце, и концом радости бывает печаль» (Притчи 14:13). Радость иудея основана на вере в обетования Божии.

При этом иудаизм знает и скорбное время поста. Посты в иудаизме краткие, но полные (следует не только не есть, но и не пить). Пост является знаком покаяния в своих грехах. Ежегодно проводится общенародный пост в Йом-Кипур, день очищения. В древности в этот день выбирался специальный «козел отпущения», на которого перекладывались все грехи Израиля, в том числе неосознанные, и он отпускался в пустыню; сегодня его сбрасывают с вершины горы.

Основными праздниками иудаизма являются Песах, напоминающий об освобождении из Египетского плена, Суккот, праздник шалашей, напоминающий о странствии по пустыне, и Шавуот, праздник первых плодов и заключения Завета. Известным праздником, в котором часто участвуют неевреи, является Ханука. Этот праздник связан с чудом, когда освященного масла маленькой бутыли хватило для  светильника Храма на целых семь дней. Сегодня в воспоминание об этом чуде зажигают семисвечник (менору).

В иудаизме существует свой календарь, идущий от сотворения мира. Каждый седьмой год в древности было необходимо давать отдых всей земле, тем самым проверялось доверие народа Творцу, – ведь Он обещал пропитать Свой народ. Каждый седьмой из этих лет, т.е. сорок девятый, назывался Юбилейным годом – в это время прощались все долги соплеменникам, возвращалось все имущество, взятое в аренду.

Основными обрядами иудаизма являются: обрезание в младенчестве (символ посвящения Богу), бар-мицва в тринадцать лет (мальчик читает Тору в синагоге, свидетельствуя, что он достиг совершеннолетия и может отвечать за себя), брак (см. выше), тшува или скорбь по умершему (десять дней полной скорби, во время которых нельзя даже умываться и готовить пищу – однако больше этого времени скорбеть нельзя).

Основным местом, где протекает религиозная жизнь иудея, является семья. Именно духовное благосостояние семьи, мир в ней должны быть основным предметом забот иудея, только после семьи идет община, которая собирается в синагогу для общения и совместной молитвы. Специальное религиозное образование можно получить в средней специальной школе - йешиве, или в университете.

Пророки в иудаизме

Пророки в иудаизме – это не экстрасенсы и не предсказатели будущего. Пророчество – это взгляд на историю с точки зрения Бога. Такой взгляд может быть обращен в прошлое (сказания о сотворении мира), в настоящее (оценка современных событий) и будущее (Божии обетования).

Как уже говорилось выше, настоящему израильтянину важно не только исполнять заповеди, но и слушаться гласа Господа, пребывать в живом общении с Ним. Зачастую в истории народа, написанной с пророческих позиций, князю небольшой Иудеи будет уделено в несколько раз больше внимания, чем царю всего Израиля – просто потому, что первый исполнял волю Божию, а второй ее всячески игнорировал, и попал-то в священные летописи исключительно ради напоминания о том, как вести себя нельзя.

Однако история Израиля показывает, что люди все равно забывают о Том, Кто важнее всего, и тогда религиозная жизнь сводится к быту, к обрядам, священнодействиям, праздникам, спорам о Законе, которые перестают напоминать о Живом Боге, становятся важными сами по себе. А бывает, что происходит и прямая измена, и народ идет «блудодействовать вслед богов иных».

Бог ненавидит любые измены Себе. Через избранных людей, пророков, Он провозглашает кары народу, изменившему Завету, обещает наказания в виде глупых правителей, голода, плена, и пр. Все это драматически исполняется в истории Израиля.

Но, наказав, Он же и врачует, обещая избавление и даруя надежду на пришествие Мессии.    

Надежды

Иудеи надеются, что когда-нибудь Храм в Иерусалиме будет восстановлен, культ с жертвами будет возобновлен, и придет ожидаемый Мессия. Именно вопрос о личности Мессии служит основным водоразделом между иудаизмом и христианством.

Вопросы для самопроверки:

1. Назовите несколько ярких представителей иудаизма.
2. Чем иудаизм принципиально отличался от верований других народов в момент своего возникновения?
3. В каком вопросе иудаизм расходится с христианством?
4. Назовите основные направления в иудейской мысли, охарактеризуйте их.
5. Что такое вера, согласно Торе?
6. Что имеется ввиду, когда говорится, что человек сотворен по образу Божию?
7. Перечислите 10 заповедей, данных через Моисея Израилю. Что означает каждая из них?
8. Зачем в древности были нужны жертвоприношения?
9. В чем отличие пророков Израиля от современных экстрасенсов или астрологов?
10. Что в контексте Танаха означает быть святым?

 

 

[1] В транскрипции имен и названий книг Библии, в цитатах мы будем придерживаться более распространенной христианской традиции для облегчения поиска и запоминания.

[2] Иудей – определение человека по религиозному признаку, тогда как еврей – по национальному. Иудаизм по преимуществу является национальной религией, т.е. его исповедуют в основном евреи. Вместе с тем, некоторые евреи были известными атеистами и даже богоборцами.

[3] Колено – племя, ведущее свое происхождение от одного из сыновей праотца Иакова-Израиля

[4] Холокост – массовое уничтожение фашистами евреев в Европе, до трех четвертых нации; а в некоторых странах, например, в Прибалтике, и полностью.

[5] Иврит был возрожден в Израиле в ХХ веке после почти десятивекового забвения. В современном языке государства Израиль нет заимствованных слов, все передается с помощью древних корней, в связи с чем врач, приезжающий в Израиль, вынужден учиться заново – он не может использовать здесь даже латинских анатомических терминов. Евреи, даже нерелигиозные, понимают, как важно для сохранения нации беречь свой язык. За чистотой иврита в Израиле следит специальный институт.

[6] Гностицизм – система взглядов, якобы основанная на тайном знании. Спасение в гностицизме достигается не за счет исполнения воли Божией, а за счет вхождения в круг посвященных и постижения тайных мистических доктрин.

[7] Гог и Магог. Хасидские предания.

Листовка к Пасхе

Любой праздник, который установлен Церковью, можно справлять для себя, радуясь в одиночку, а можно его сделать параздником для других, временем благовестия. Ниже вам предлагается текст листовки в html и word (можно сложить в буклет и допечатать в пустых местах предложение встретиться в вашем храме или молодежном клубе, дать свои координаты) для раздачи на Пасху. Текст написан совместно С. Пучковой и В.Стреловым.

Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на небесех,

и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити.

Дорогие друзья, братья и сестры! Поздравляем Вас с Пасхой Христовой!

Праздник Пасхи имеет древнюю историю. Еще за пятнадцать веков до рождения Иисуса Христа Бог решил освободить народ Израильский от несправедливого египетского плена и спасти от начавшегося геноцида (об этом повествуется в книге Исход). Для вразумления поработителей Он посылал на Египет стихийные бедствия; поскольку же фараон упорствовал, Бог позволил ангелу-губителю истребить всех первенцев этой земли. Чтобы избежать ужасной участи вместе с египтянами, евреи должны были принести в жертву барашка (агнца), и его кровью помазать косяки дверей, – тогда ангел-губитель проходил мимо, не забрав ничьей жизни.

Благодаря этому событию евреи добились свободы. Еврейское слово «Песах» и означает «проходить мимо». Этот праздник для каждого читающего Ветхий Завет напоминает о том, что Бог – это Тот, Кто спасает – от деспотов и тиранов, от бедствий, спасает от самой смерти, которая проходит мимо.

Но и после Исхода из египетского плена люди продолжали умирать.

Когда умирают наши близкие, или мы сами оказываемся между жизнью и смертью, мы осознаем это как жесточайшую несправедливость:

«Почему смерть?! Разве может любящий Бог позволить нам разлучиться навсегда?»

Бог смерти не сотворил. В Его замысле человек должен жить вечно, преображаясь от славы в славу. Грех – вот что является причиной смерти. Начавшись еще в Эдемском саду, грех распростер свои щупальца на все человечество. Именно грех разлучает нас с Богом – Подателем жизни; грех несет смерть. И нет ни одного человека, который прожил бы жизнь, ни разу не согрешив.

Человечество всегда искало средства преодолеть смерть и  воссоединиться с Богом. Собственно, именно этим поиском и заняты религии – через многочисленные жертвы, ритуалы очищения и освящения.

Но у Бога – Свой путь спасения. Он выбирает самый верный, но и самый трудный способ: Сам становится человеком, чтобы принести жертву искупления за каждого. «Вот Агнец Божий, Который берет на себя грех мира», - скажет о Нем Иоанн Креститель. И история Пасхи повторится. Только теперь вместо барашка – живой человек, осужденный безвинно, преданный всеми, страдающий самым ужасным страданием.

Брошусь на землю у ног Распятья,

Обомру и закушу уста.

Слишком многим руки для объятья

Ты раскинешь по концам креста…

Но пройдут такие трое суток

И столкнут в такую пустоту,

Что за этот страшный промежуток

Я до воскресенья дорасту.  (Б.Пастернак)

В начале третьего дня действительно происходит нечто странное: женщины, пришедшие помазать тело Иисусово, не находят Его, но встречают ангела, который говорит им, что Христос жив, Он воскрес.

Эта Весть распространяется по всему Израилю, выплескивается за пределы избранного народа, чтобы достичь самых отдаленных уголков земли. Сам Господь является своим ученикам, укрепляет их и воодушевляет.

 Смерть стала лишь образом сна, за которым последует радостное пробуждение. «Смерть! где твое жало? Ад! где твоя победа? - воскликнет вслед за ап. Павлом свт. Иоанн Златоуст. - Воскрес Христос, и ты низвержен! Воскрес Христос, и пали демоны! Воскрес Христос, и радуются ангелы! Воскрес Христос, и торжествует жизнь!»

Бескрайний океан света изливается от Воскресшего тела Спасителя.

Православное христианство – радостное. И Пасха – самый радостный праздник – празднуется сорок дней, до Вознесения Господня. Пасхальная радость – не в том, чтобы побольше поесть, не в куличах и яйцах, а во встрече с Живым Богом, в прославлении Его Воскресшего, и в заботе о близких. «Просветимся торжеством, и друг друга обымем; рцем «братие», и ненавидящим нас простим вся воскресением», - поется в пасхальном песнопении. Простим ради воскресшего Христа обидевших нас, тех, кто когда-то причинил нам зло. Обнимемся, скажем «братья» - то слово, которое почти не употребляется сейчас. Пустим Христа в нашу жизнь.

Радость невозможно припрятать куда-нибудь подальше и быть ее единственным обладателем. Радостью нужно делиться, тогда она только приумножится. Поделимся же пасхальной радостью с теми нашими ближними, кто так нуждается в этом: с одинокими или больными, с нищими или страдающими - тогда радости, света и добра на земле станет больше.

И будем ждать Его снова во втором и славном Пришествии. Ей, гряди, Господи Иисусе!

Тропарь, глас 5-й:

Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав.

Кондак, глас 8-й:

Аще и во гроб снизшел еси, Безсмертне, но адову разрушил еси силу, и воскресл еси яко победитель, Христе Боже, женам мироносицам вещавый: радуйтеся, и Твоим апостолом мир даруяй, падшим подаяй воскресение.

На сайте http://nasledie-college.ru/ вы можете записаться на онлайн обучение основам веры, там же узнать о поступлении на трехгодичное обучение. Это действительно изменит вашу жизнь!

Скачать листовку в Word 

Известно, что текст Евангелий содержит множество прямых и непрямых цитат из Ветхого Завета, которые Спаситель комментирует и толкует. Есть среди них и такие, которые представляют собой загадку.

Я взяла строки из Нагорной проповеди, Мф 5.43-47. Вот 43 стих: «Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего». Первая половина «сказанного» является цитатой из Книги Левит, 19.18.: «Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя. Я Господь [Бог ваш]». Но слов «ненавидь врага твоего» в тексте Ветхого завета нет. Откуда же они?

Для начала рассмотрим «а кто мой ближний?» (Лк 10.29) К таковым Тора относит родителей, родственников, соплеменников - те же родственники, «братья», а также пришельцев: иноземцев, живущих вместе с народом Божиим.

Отношение к родителям определяется одной из десяти, т.е. из основных, заповедей. К родственникам Тора относит всех членов народа Израиля, называя их братьями. Заповедь «люби ближнего твоего, как самого себя» взята из т.н. «кодекса святости» (Лев. 19.2-18), который начинается словами: «святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш», и святость народа обязывает его членов иметь между собой особые отношения. Даже раб-еврей имеет полное право на человеческое отношение к себе, он и не настоящий раб, а только отрабатывает долги и в седьмой год должен быть отпущен. (Исх.21.2, Втор. 15.12)

К ближним относятся и пришельцы, живущие среди Израиля. Они должны соблюдать субботу, к ним относятся некоторые положения Закона (напр., Лев.17.10 - о запрете есть кровь, Чис.35.15 - города убежища для убийцы), для них тот же суд и те же права, что и для Израильтян (Чис.15.16) и их повелено любить и «не обижать» (Исх.23.9, Втор.10.18). Некоторые из этих иноплеменников через три поколения могут войти в народ Божий, впрочем, не все.

А кто такие враги? Их можно условно разделить на три категории: а) «бытовые» враги, т.е. ближние, с которыми человек враждует; б) враги военные, соседние народы, ведущие войну с Израилем; в) грешники, люди, отступившие от Закона.

Что касается первой категории, то подобная вражда никак не приветствуется Законом. Убийца несет наказание смертью и не может скрыться в городе-убежище, именно если враждовал с убитым и из-за вражды убил его. (Числа 35.20-25) Человек должен помочь своему врагу развьючить упавшего осла и вернуть его заблудившийся скот (Исх. 23.4-5). Люди, без веской причины ставшие врагами, для Закона остаются ближними, и поэтому не должны враждовать между собой. «Не враждуй на брата твоего в сердце твоем; обличи ближнего твоего, и не понесешь за него греха. Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя. Я Господь [Бог ваш]» (Лев. 19.17-18) - так звучит полный текст этой заповеди.

Окружающие народы, враги Израиля, приравниваются к врагам Бога, т.к. пытаются поработить и уничтожить Его народ, а также представляют для него и другую угрозу: увлечь идолопоклонством. Их город, будучи захвачен, может быть предан заклятию, когда все жители и все имущество уничтожается, и сам город стирается с лица земли, как Иерихон. Впрочем, мера уничтожения жителей и имущества определяется отдельно для каждого города (И.Нав. 6, 8.26-29, 11.10-15). Всячески предостерегается против общения с народами, живущими вокруг Израиля, во избежание греха (Исх.34.11-16). Моавитяне и Аммонитяне, как и сыновья блудницы, не могут войти в народ Божий (Втор.23.3-4). Однако все время оговаривается, что они - враги Бога, и только поэтому стали врагами Израиля. И более того - победы Израилю даются только силой свыше, (Иерихон здесь - самый яркий пример), а если народ грешит, то те же самые враги становятся для него наказанием. Ненависть, которая здесь подразумевается, это ненависть делом, она не имеет личного характера, и месть - дело Божие.

Есть еще враги-грешники, отступники из народа Божия. К ним тоже относится «ненависть делом», причем такая, которая должна преодолеть естественные чувства (Втор.13.6-11: Если будет уговаривать тебя тайно брат твой... или сын твой, или дочь твоя, или жена на лоне твоем, или друг твой, который для тебя, как душа твоя, говоря: "пойдем и будем служить богам иным", .то не соглашайся с ним и не слушай его; и да не пощадит его глаз твой, не жалей его и не прикрывай его, но убей его; твоя рука прежде всех должна быть на нем, чтоб убить его, а потом руки всего народа.).

Вот так выглядит цитата, приведенная в Мф 5.43, в свете Торы.

В книгах, которые относятся к Писаниям, тема ближнего и врага представлена достаточно широко. Особенно здесь выделяются Книга Притчей, Книга Иисуса, сына Сирахова и Псалтирь. В Притчах есть и призыв к благотворительности, к милосердию, особенно по отношению к бедным. Тема врага здесь очень интересна: можно увидеть некую шкалу. С одной стороны, показано, что враг опасен: «Устами своими притворяется враг, а в сердце своем замышляет коварство. Если он говорит и нежным голосом, не верь ему, потому что семь мерзостей в сердце его» (Притчи 26.24-25). Далее, совет воздержаться от мести: «Не говори: "я отплачу за зло"; предоставь Господу, и Он сохранит тебя» (20.22). Еще - предостережение против злорадства: «Не радуйся, когда упадет враг твой, и да не веселится сердце твое, когда он споткнется» с очень интересной мотивацией: «Иначе, увидит Господь, и неугодно будет это в очах Его, и Он отвратит от него гнев Свой» (24.17-18). И, наконец, повеление делать врагам добро: «Если голоден враг твой, накорми его хлебом; и если он жаждет, напой его водою: ибо, делая сие, ты собираешь горящие угли на голову его, и Господь воздаст тебе» (25.21-22). Как воздаст, видно из ст. 16.7: «Когда Господу угодны пути человека, Он и врагов его примиряет с ним.»

А в книге Иисуса, сына Сирахова, о любви к врагам не сказано ничего. Там говорится о разных «категориях» ближних, о любви к ним в духе Пятикнижия: любви к родителям, жене, детям, братьям; призывается творить милостыню, хранить тайны, прощать обиды - это непременное условие прощения собственных грехов, плакать над умершим, быть со скорбящими и даже с рабом поступать как с братом, хотя и для того, чтобы он не убежал. Врагу же не следует верить, «хотя бы он смирился и ходил согнувшись, будь внимателен душею твоею и остерегайся его» (Сир. 12.10-12), «можно перенести... всякое нападение, только не нападение от ненавидящих, и всякое мщение, только не мщение врагов» (25.15-17), Более того, следует остерегаться друзей и даже собственных детей, избегать грешников, чтобы самому им не уподобиться, не творить им добра, чтобы не получить в ответ зло; сказано, что Господь грешников ненавидит. (12.4-7) Хороший сын после смерти отца остается мстителем для его врагов. (30.6) Однако в книге есть фраза, близкая по духу к Новому Завету: «Милость человека - к ближнему его, а милость Господа - на всякую плоть» (18.12)

Псалтирь во многом повторяет идеи Торы о том, что враги - наказание Божие, что победить их можно только Его силой. Здесь враги - это не только окружающие народы, но часто - свои, отступники и грешники. Страдания, причиняемые ими, хуже любых других. Враги и грешники в псалмах - нередко одно и то же. Их побеждает Господь, более того - Он их ненавидит (Пс. 5.6), псалмопевец проклинает их (Пс 108 - весь, есть фрагменты и в других псалмах). В Псалтири же помещены строки, наиболее близкие к фразе «ненавидь врага твоего»: «Мне ли не возненавидеть ненавидящих Тебя, Господи, и не возгнушаться восстающими на Тебя? Полною ненавистью ненавижу их: враги они мне» (Пс 138.21-22).

Тему врага и ближнего можно проследить не только в Тексте Писания. Есть она в ветхозаветной псевдоэпиграфической литературе, напр. в книге

Юбилеев Исаак, благословляя перед смертью Исава и Иакова, говорит им: «Любите друг друга как братья, сыновья мои, так, как каждый любит самого себя...» (31.4). Заметим, что говорит он это братьям, которые сделались врагами. По Книге Юбилеев, потом Исав проклял Иакова, и тот убил его. Наиболее развернута тема в «завете Вениамина», где автор, описывая праведника, говорит, что он «.милует всех, хотя бы они и были грешниками. И если совещаются о нем на злое, таковой, делая доброе, побеждает злое, будучи защищаем Богом», «... отвергающего Всевышнего, вразумляя, обращает.». Сила праведности такова, что «злые люди будут иметь мир с вами, и невоздержные, стыдясь вас, обратятся на доброе, и любостяжательные не только отстанут от страсти, но и то, что от стяжания имели, отдадут обиженным». Т.е. нет уже страха перед грешником, нет и ненависти, а есть такое упование на Бога, которое должно изменить саму ситуацию в корне.

Есть и другие источники того времени. В «послании Аристея», датируемом приблизительно 200г. до н.э. и написанном в Александрии, иудеи, переводчики Септуагинты, советуют царю быть жалостливым и щедрым ко всем одинаково, а чтобы это было возможно - стараться «сделать всех твоими друзьями»(228).

Вот так примерно выглядело то, что знали слушатели Иисуса. Он комментирует приведенные слова так: «А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф.5.44-45). Та часть Нагорной проповеди, куда помещен данный отрывок (Мф.5.17-44), по мнению И. Иеремиаса, является полемикой с книжниками, учителями Закона. Иисус, цитируя различные места из Закона, дает свой комментарий с определенной целью. Какова же цель? Показать реальность Царства

Небесного. Книжники, толкуя Закон, старались обговорить каждую частность, Иисус же показывает «исполнение», завершение, совершенство заповедей. При этом он пользуется теми понятиями, которые знакомы его слушателям. Что Он имел в виду под «ненавидь врага твоего»? Из всего сказанного выше мы видели, что хотя нет точно такого высказывания в тексте Ветхого Завета, почва для него была. Можно предположить, что это неточная цитата из Пс 138.21-22: «Мне ли не возненавидеть ненавидящих Тебя, Господи, и не возгнушаться восстающими на Тебя? Полною ненавистью ненавижу их: враги они мне», хотя возможно, что это было известное устное высказывание, которое до нас не дошло никак, кроме этого отрывка. Понятие «любви к врагам» не было чуждым для слушателей Христа, но в реальности применялось только к братьям, ставшим врагами, причем скорее в отрицательной форме «не враждуй», не распространяясь на грешников и язычников. Все, выходящее за эти рамки, хотя и было, но считалось слишком высоким.

Иисус как бы не видит, что враги могут быть разными, здесь Он не выделяет никого. И если о том, чтобы благотворить ненавидящим, в Писании сказано напрямую, то «благословляйте проклинающих» скорее напоминает историю с Валаамом, который не смог проклясть Израиль, потому что его благословил Бог (Чис 23.8). Бог благословляет каждого, у него есть возможность обратиться, поэтому его нельзя проклинать (идея А. Сомова). (Строки о ненавидящих и проклинающих отсутствуют в древних рукописях Мф, зато есть у Лк.) Молитва же могла быть скорее «против» врага (4 Цар 19.20, Ис. 37.21) Однако у Иеремии есть совет молиться за Вавилон, в котором живут пленные, чтобы там был мир, да в книге Варуха есть просьба тех же пленных молиться за царя Навуходоносора и его сына, видимо, с той же целью. (Иер 29.7, Вар. 1.11).

Дождь и солнце в Ветхом Завете не только показывают величие Бога, но и служат для наказания неверного народа: «И удерживал от вас дождь за три месяца до жатвы; проливал дождь на один город, а на другой город не проливал дождя; один участок напояем был дождем, а другой, не окропленный дождем, засыхал» (Амос 4.7). Здесь же нет речи о наказании, только милость. Бог помнит всех. К этим строкам близко пророчество Амоса (9.7): «Не таковы ли, как сыны Ефиоплян, и вы для Меня, сыны Израилевы? говорит Господь. Не Я ли вывел Израиля из земли Египетской и Филистимлян - из Кафтора, и Арамлян - из Кира?», и еще есть строки из книги Захарии, снова про дождь (14.16-19): «Затем все остальные из всех народов, приходивших против Иерусалима, будут приходить из года в год для поклонения Царю, Господу Саваофу, и для празднования праздника кущей. И если племя Египетское не поднимется в путь и не придет [сюда], то и у него не будет дождя и постигнет его поражение, каким поразит Господь народы, не приходящие праздновать праздника кущей». В Талмуде есть прямая параллель, где говорится, что день, в который идет дождь, больше дня воскресения мертвых, т.к. день воскресения только для праведников, а дождь - для всех (Таанит 7а). Пользуясь привычными для народа понятиями, Иисус открывает новую реальность - Свое Царство.

«С ранней юности я был очарован Библией. Мне всегда казалось, и кажется сейчас, что эта книга является самым большим источником поэзии всех времен. С давних пор я ищу ее отражение в жизни и искусстве. Библия подобна природе, и эту тайну я пытаюсь передать». Так писал Марк Шагал в 1973 г. в каталоге, изданном к открытию музея «Библейское послание» в Ницце.

Библейским посланием можно назвать все творчество Шагала, потому что он не просто обращался к сюжетам Библии, как это делают обычно художники, он был библейским человеком, был пронизан духом Торы, смотрел на мир с точки зрения Божественного Откровения. Шагал воспринимал Библию как книгу жизни, в которой, несомненно, вписана и его жизнь и жизнь всех, кого он любил. Он познакомился с Библией в детстве, можно сказать, он впитал ее с молоком матери.

Марк Шагал родился на окраине Витебска, где было еврейское поселение, и евреи здесь жили большими патриархальными семьями, в которых свято соблюдались все традиции. Его семья — деды, дядья, отец постоянно читали и толковали Тору, ходили в синагогу, справляли еврейские праздники. Мать и тетки по субботам зажигали свечи, читали субботние молитвы. Из уст мудрых стариков он часто слушал хассидские притчи, библейские истории, древние песнопения. Традиционное еврейское образование, собственно, и заключалось в изучении Торы. Шагал тоже ходил учиться к раввину (он посещал даже трех раввинов), он очень рано стал читать Писание. Покинув Витебск, он унес этот мир в своем сердце и всю свою жизнь пытался выразить его в искусстве. Пророки на его картинах очень похожи на старых евреев из российских местечек, а воздух пропитан ощущением чуда, и там, и тут изображаются свитки Торы, семисвечник, талит и другие опознавательные знаки библейского космоса.

Библейские сюжеты у Шагала встречаются уже в раннем творчестве, в 1910-20 х гг. (Например, «Адам и Ева» 1010 г., «Каин и Авель» 1911 г.), но это были лишь отдельные мотивы, но как он сам потом напишет, «тогда я не видел Библию, а лишь мечтал о ней». Только в 30-х гг. он приступил серьезно к разработке серии гравюр на библейские темы. Известный парижский издатель Амбуаз Воллар предложил ему сделать иллюстрации к Библии. Шагал отнесся к этой работе очень серьезно и ответственно, он отправился в Палестину, на родину предков, чтобы самому пройти по местам, описанным в Книге книг. К впечатлениям детства прибавились теперь впечатления от Святой Земли, которую

Шагал обследовал с большим интересом. Гравюры и рисунки, родившиеся в результате этой поездки, легли в основу фундаментальной серии под названием «Библейское послание». Война прервала эту работу, но в 50-х гг. Шагал вернулся к библейской серии и она значительно расширилась. Если в первый период он делал лишь черно-белые рисунки, гравюры и офорты, то во втором преобладали уже цветные листы. В 1956 г. Библия с иллюстрациями Шагала вышла в свет, в нее вошли 105 гравюр. В 1960 г. в журнале «Верв» были опубликованы еще 96 черно-белых и 24 цветные литографии к Библии. Дважды библейская серия экспонировалась в Париже — в 1956 г. и 1960 г., обе выставки имели колоссальный успех. И чем больше художник работал над этой темой, тем больше она увлекала его. Стали появляться картины маслом, расписная керамика. В 1950-60х годах Марк Шагал увлекся витражом. И снова библейская тема стала ведущей. Он делает витражи в ряде соборов Европы и Америке, в синагоге в Иерусалиме. В 1973 г. по инициативе Маларме, который был в то время министром культуры Франции, в Ницце открывается музей работ Шагала, который получает названием «Библейское послание». Тем самым даже общественность определяет библейскую тему в его творчестве как ведущую. Это тем более интересно, что 70-е гг. в Европе общество совсем далеко от духовных поисков, от религии, от Библии. И это буржуазное общество, которое склонно было скорее увлекаться левыми идеями, с восторгом принимало Шагала, сумевшего силой своего гения привлечь внимание к библейской теме.

Почему свои работы Шагал называл библейским посланием? Потому что они были именно посланием, вестью, пророчеством. Библия во все времена была сокровищницей сюжетов для художников, но у Шагала все его работы не иллюстрация к Св. Писанию, а его переложение на язык живописи, он словно говорит изнутри Библии, он — один из пророков Божьих. Художник был уверен, что Бог избрал его, чтобы он сказал людям о красоте и смысле жизни, о любви и смерти, о Творце мира и путях спасения. Для этого Господь вывел его из еврейского местечка и послал в мир, дал в руки кисть, хотя традиционно евреи избегают изображений, поскольку Сам Бог принципиально неизобразим. Но Шагал вопреки запретам стал художником, потому что был уверен: его произведения «воплощают не мечту не одного народа, а мечту всего человечества».

Все пророки знали, как трудно перевести Божественный Глагол на язык человеческий, поэтому их речь была косноязычна, как у Моисея, или они говорили притчами и загадками как Соломон, они избирали язык высокой поэзии и образности как Давид, или говорили от первого лица как Исайя и Иеремия. Язык Шагала тоже предельно образный, он бывает порой косноязычен, часто прибегает к притчам, иносказаниям, символам. Но в отличие от книжного слова язык живописи не требует перевода с человеческого на человеческий (переводчики знают, сколько при таком переводе теряется!), ибо адресуется не столько к разуму, сколько к сердцу человека, в котором живет жажда встречи с Богом.

Марк Шагал был мудр как древние пророки и при этом сохранил до старости детский восторг перед жизнью. О его искусстве много спорят, его стиль определяют по- разному: одни считают его заумным модернистом, другие, напротив, наивным и близким к народным корням. Одни восторгаются его смелым новаторством, отмечают черты сходства с современниками, другие отмечают его глубокую традиционность, связь с древней еврейской культурой. Исследователи долго еще будут спорить о своеобразии шагаловского искусства, но ключ, который открывает тайну образного мира Шагала — это Библия.

Марк Шагал прожил долгую жизнь — родился в 1987 г., умер в 1985 г. — почти сто лет. На фоне нашего века, когда люди часто умирают молодыми, он воспринимается таким долгожителем как библейские патриархи. И каждый день его жизни был наполнен напряженным творческим трудом, до самой старости он не выпускал кисть из рук. И до последнего вздоха художника не покидало ощущение чуда, происходящего с ним и вокруг него. Он был явно из числа избранных Богом. Ему выпало жить в эпоху кровавых революций и мировых войн, но он не только не затерялся в мясорубке истории, но пережил все возможные катаклизмы — личные и мировые, осуществился как великий художник, и при жизни был увенчан славой. Он работал во многих странах мира, создал огромную галерею картин, рисунков, гравюр, витражей, писал стихи и прозу. Сын бедного еврея из местечка, стал всемирно известным художником. И сегодня три страны претендуют на то, чтобы назвать его своим. Евреи гордятся Шагалом как национальным гением, делая для него исключение, ведь религиозная культура иудаизма осторожно относится к изобразительному искусству, а он умудрялся изображать не только людей и ангелов, но даже Бога. Во всех французских энциклопедиях Марк Шагал значится как великий французский художник ХХ века, национальная гордость Франции. Здесь художник прожил большую часть жизни, здесь получил мировое признание. Россия гордится Шагалом, потому что он здесь родился и всю жизнь мечтал сюда вернуться. Правда, в Россию слава Шагала пришла с некоторым опозданием. Он был признан только в 1970-е гг, когда его жизнь клонилась к закату.

Марк Шагал уехал из советской России в 1922 г., он быстро понял, что советская власть и свободное творчество несовместимы. И был прав: сколько талантливых художников здесь умерли с голода, погибли в нищете и в забвении, были брошены в тюрьмы или расстреляны, а вышившие вынуждены были приспосабливаться, наступая «на горло собственной песне». К тому же «новой» России Библия не была нужна, она изгонялась не только из искусства, но и из всех сфер жизни, а расстаться с Библией для Шагала значило расстаться с жизнью.

Правда, Шагал тоже не избежал увлечения революции, один год он служил в родном Витебске комиссаром искусств. Но и здесь он проявил себя неожиданно, талантливо и пророчески. К первой годовщине Октября он разукрасил город так, что даже привыкшие к левым выходкам комиссары были шокированы — на плакатах, украшавших здания, и тех, что несли рабочие на демонстрации, Шагал изобразил крылатых коров, белоснежных ангелов и летающие по небу влюбленных. Все это для Шагала было символом новой жизни, он своеобразно воспринимал революцию: если уж речь идет о свободе, то свободу нужно дать всему и всем, свободу от всего косного, тяжелого, земного и распахнуть небо. Разразился скандал, и Шагала сняли с комиссарского поста. Конечно, такой художник не вписывался в парадигму тоталитарного искусства, которое вскоре вытеснило любое другое искусство с одной шестой части земли. Но Шагалу невозможно было обрезать крылья, и он упорхнул из России, чтобы обживать другие небеса.

Мотив полета в его картинах едва ли не основной. У Шагала летают не только ангелы и влюбленные, взмывают в небо петухи и коровы, даже часы он рисует с крыльями — это символ то ли быстролетящего времени, то ли окрыленной жизни. Состояние полета — это состояние любви и свободы, влюбленный человек не может не летать. А любовь пришла к нему в 22 года, когда он познакомился с Бэллой Розенфельд,которая стала его женой. Любовь молодого художника и красавицы Бэллы можно описать только стихами из «Песни песней»: 

О ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна!

Глаза твои голубиные под кудрями твоим;

волосы твои — как стадо коз,

сходящих с горы Галаадский... (4:1)

Положи меня, как печать, на сердце твое,

как перстень на руку твою; ибо крепка как

смерть любовь, люта, как пресподняя,

ревность; стрелы любви — стрелы

огненные, она пламень весьма сильный.

Большие воды не могут потушить любви, и

реки не зальют ее. (8:6-7)

«Песня песней», наверное, любимая книга Библии для Шагала, потому что любовью пронизаны все его произведения. Любовь сопровождала его на протяжении всей жизни. Когда Бэллы не стало (она умерла в 1944 г., когда они жили в Нью-Йорке), жизнь, кажется, оборвалась. Но счастье вновь улыбнулось ему (ведь он Божий избранник!), в 1952 г. Шагал встретил Валентину Бродскую, которую он называл ласково Вавой, и она до конца его дней была рядом с ним. И кто знает, если бы не эти женщины, была ли такой долгой и творчески насыщенной его жизнь? На многих картинах художника мы видим проплывающую в небесах красавицу-невесту в подвенечном уборе — это и Бэлла, и Вава, и возлюбленная из «Песни песней».

Пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста;

Пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих,

О, как любезны ласки твои, сестра моя, невеста!

О, как много ласки твои лучше вина

И благовония твои лучше всех ароматов! (Песн.песн.4:9-10) Многие сюжеты картин Шагала находят свои параллели в Библии. У него с этой Книгой складывались свои отношения, очень личностные. Библия была для него не только Священным Писанием, это историческая и даже семейная хроника его народа. Библейских персонажей — праотцев, пророков, царей — Шагал воспринимает как своих предков, прадедов. Именно так он обращался к книге Бытия, к пророческим книгам, к книгам Царств, с особой теплотой и любовью он иллюстрировал историю Руфи. И всем его произведениям присуща и глубина, и простота одновременно, высокий духовный накал и при этом — сниженность внешнего пафоса почти до бытовой трактовки сцен.

Несомненно, на его восприятие Библии оказал влияние хассидизм, в котором ставилась задача соединить Св. Писание и жизнь. Благоговение перед Словом Божиим у хассидов не было напряженно-мрачным, оно соединялось с жизнерадостным восприятием откровения. В хассидских притчах всегда есть радость о Боге, Который создал мир и дал человеку возможность радоваться жизни и благодарить Творца за его благость и мудрость. Эта радость передается в улыбке, с которой Шагал порой изображает своих персонажей. Но в Библии много трагического, и жизнь — трагична, об этом тоже напоминают хассидские притчи. И у Шагала есть слезы, драматизм и даже трагический пафос. Нет у него только ложного пафоса и нет напускного благочестия. «Жизнь должна плакать и смеяться одновременно», — говорил он. Именно так звучат хассидские нигуны: внутри одной мелодии несколько раз интонация проходит от плача к безудержной радости и вновь возвращается к плачу, а потом к радости. И у Шагала мы встречаем такой же широкий спектр эмоций, который сразу передается зрителю.

С каким юмором он изображает, как Мелхола спасет Давида, выпрыгивающего из ее окна. Вызывает улыбку и битва Иакова с Ангелом, которые очень похожи на подростков, затеявших борьбу на деревенской улице.

А вот его Иов, пророк Иоиль, Моисей драматичны и даже трагичны. Как и Авраам, оплакивающий Сарру: праотец закрыл лицо рукой и застыл над телом жены, лежащей на смертном одре. Шагал тоже пережил смерть любимой жены, к тому горе Авраама он воспринимает, как горе близкого родственника.

Неожиданно выглядит офорт «Жертвоприношение Ноя». Ной распростерт на земле перед пылающим костром, на дровах лежат два агнца, принесенные им Богу. Здесь соединяются как бы несколько мотивов — это и предчувствие жертвоприношения Авраама, которого Бог остановил в последний момент, заменив Исаака агнцем, и молитвы Моисея перед неопалимой купиной. В одном библейском сюжете Шагал видит отголоски других, потому что вся Библия для него — это книга, в которой Бог общается с человеком во вполне бытовой обстановке, но постоянно побуждает его выйти за пределы обыденного.

В этом ему помогают ангелы, которые в изобилии населяют его картины. Шагал любил изображать ангелов, небесных вестников. Вот ангел летит с большим букетом цветов, вот он венчает влюбленных, вот несет свиток торы. А вот ангелы как расшалившиеся дети спускаются и поднимаются по лестнице, ведущей в небо, рискуя вызвать гнев спящего праотца Иакова. А один из них даже кричит ему в ухо, пытаясь разбудить.

А вот три ангела сидят за столом, и Авраам приносим им угощение. Тема гостеприимства Авраама встречается у Шагала неоднократно — и в графике, и в живописи. Ангелов он рисует всегда повернутыми к зрителю спиной, мы не видим их лиц, в этом элемент тайны небесных вестников. Как можно иначе изобразить Бога, которого смертному дано увидеть только сзади (см. Исх.33:20-23). Но мы видим лицо Авраама, его готовность служить гостям, его удивление и нескрываемый восторг. Позади (или сбоку) стоит Сарра, она погружена в бытовые переживания. Снова соединяются разные пласты бытия — небесное и земное, духовное и бытовое, и точную границу между ними провести невозможно. Собственно и в Библии она проведена лишь пунктиром. Вспомним, как, едва пережив шок от небесного посещения, Авраам начинает препираться с Богом, пытаясь установить оптимальное число праведников, чтобы сохранить Содом, где живет его любимый племянник Лот.

Шагал очень внимательный читатель Библии, он обращает внимание не только на главные эпизоды, но и на незначительные, второстепенного для него в Книге книг нет.

Поэтому и в его гравюрах и картинах мы находим не только сюжеты, которые вошли в мировую библейскую иконографию, но и редко встречающиеся, например, «Давид, убивающий льва, напавшего на стадо», «Авессалом, запутавшийся в ветвях дуба» или совсем неожиданные: «Гробница Рахили», «Пророчество Исайи о содружестве всех живых существ».

Шагал обладал не только даром художника, но и был незаурядным поэтом. Он писал стихи, в которых библейские темы не менее пронзительны, чем в его картинах. Поэтому ему так близок образ царя и псалмопевца Давида, библейского поэта. Он часто изображал его — то играющим на арфе перед Саулом, то пляшущим пред Богом, а самый удивительный образ — это двойной портрет, где лицо Давида соединено с лицом Вирсавии (гуашь, музей Иерусалим). Это символ нерасторжимой любви. Вот уж тут понимаешь, что значит «двое станут едина плоть».

Даже сюжеты, казалось бы, далекие от Библии у Шагала пронизаны библейским духом. Например, на многих картинах мы видим его родной Витебск, который он рисует предельно просто, но пейзаж приобретает почти эпический размах. Здесь «Бог скрыт в облаках или прячется за домом сапожника», — писал Шагал о Витебске в книге «Моя жизнь». Он любил свой родной Витебск и пронес эту любовь через всю жизнь. Город детства был для него чем-то вроде утраченного рая. На его картинах вокруг Эйфелевой башни (которая, к тому же, и символ вавилонской башни — современной цивилизации) стоят маленькие покосившиеся домики, типичные для еврейского местечка. Такое смешение Парижа и Витебска, Вавилона и Иерусалима, да к тому же увиденное сверху — с птичьего или ангельского полета — очень библейский взгляд.

Шагал уехал из Витебска, когда ему было 33 года. Но мысленно возвращался к нему всю жизнь. В годы войны Витебск сильно пострадал от бомбежек и ему, лежащему в руинах, Марк Шагал написал признание в любви — стихи в прозе, которые вызывают в памяти плачь Иеремии над Иерусалимом.

Многие отмечают, что в произведениях Шагала соединяется то, что и помыслить рядом трудно — Эйфелева башня и витебские домишки, крылатые часы и ангелы с букетами, невеста верхом на петухе, корова со скрипкой, Христос распятый в набедренной повязке в виде талита и т.д. Но все это не производит впечатления эклектики или мешанины, потому что все кажущиеся разнородными элементы — это части единого космоса, обретающего цельность в душе художника. В 1928 г. в интервью корреспонденту литовской газеты «Ди идише вельт» Шагал вспоминает эпизод из своей жизни, когда он работал для театра и оформлял спектакли по Шолом-Алейхему: «Лежа на кипе газет в пустом театре и глядя с пола на потолок, я молил своего прадеда, расписывавшего синагогу, подарить моей кисти хоть единую каплю еврейской подлинности».

Помимо еврейской подлинности для Шагала важна была и мировая культура, в которой также Библия является одним из краеугольных камней. Углубленно Шагал стал изучать искусство в период работы над иллюстрациями к Библии. Но во всей европейской живописи только с Эль Греко и Рембрандтом он нашел внутреннее духовное родство. В 30-е гг. художник свершает поездки в Испанию и Голландию, чтобы увидеть подлинники этих мастеров. Пламенеющий духом Эль Греко был, несомненно, созвучен мистическо чуткой душе Шагала, вибрация цвета на его картинах отчасти напоминает колористические всполохи на полотнах испанского художника, они оба из хаоса творят космос на глаза у зрителя. Душа и того, и другого огненной природы. Конечно, рядом с величественными святыми и благородными грандами Эль Греко персонажи Шагала могут показаться простоватыми и бесхитростными, и здесь ему гораздо ближе Рембрандт, герои которого, как и шагаловские, порой «не имеют ни вида, ни величия». Великий голландец, кстати, также как и его собрат по кисти из Витебска, любил рисовать ангелов. Но эти ангелы крепки и неуклюжи как крестьянские отпрыски, их грубые пятки хорошо видны, когда они удаляются на небо. Рембрандт понимал, что такое «еврейская подлинность», он хорошо знал, как живет еврейское гетто в Амстердаме и других городах Голландии. Он постоянно имел дело с антикварами и ростовщиками, которые в Голландии были, как правило, евреями. Рембрандт, также, как и Шагал, много работал над Библией, всю свою жизнь об обращался к библейским сюжетам. И также читал Библию не только как священную книгу, но как книгу своей жизни, сквозь нее воспринимая все свои трагедии (смерть любимой жены, сына, бедность, пришедшую после славы и богатства, смерть второй жены, разорение, нищету, старость), поэтому и библейских персонажей Рембрандт пишет с себя самого, как автопортрет — таковы Иеремия, апостол Павел. В книге «Моя жизнь» Марк Шагал напишет: «Ни царской России, ни советской я не нужен. Здесь меня не понимают. Зато Рембрандт уж точно меня любит».

Жизнь Марка Шагала, несмотря на то, что он рано узнал славу, не была легким путешествием, в ней были трагедии, испытания, боль. Но при этом все его произведения пронизаны духом любви и благодарности Богу за каждый миг жизни. Именно это отличает его от большинства художников ХХ века, которые изображали мир в его ужасах, катастрофах и падениях. Жестокий век не располагал к поискам гармонии, художники и философы, писатели и музыканты стремились разъять гармонию на составляющие части, кто в поисках ответа на вопрос о несовершенстве мира, кто в желании из обрывков создать новый мир, непохожий на тот, в котором мы живем. Одни бежали от реальности в умозрительные абстракции или сюрреалистические фантазии, другие создавали иную реальность, утверждая право художника на самовыражение и свободу творчества. Но Шагал не декларировал свободу, он жил и дышал ей, и он не искал иного мира, потому что любил мир, созданный Богом, и умел видеть его красоту. Эта любовь и эта красота свободно выливались на его полотна. Писание говорит: «где Дух Господень, там свобода», и Шагал был исполнен этого Духа свободы — духа любви.

Вл. Иванов

ТЕЗИСЫ:

В англоязычных работах, посвящённых новозаветной притче, притчу о сеятеле иногда называютmodel-parable- образцовой притчей, притчей-примером. Именно на её примере Иисус объясняет ученикам, зачем в разговоре с народом он использует притчи и как их следует понимать. Иными словами, он даёт урок экзегезы. Кроме этого, притча о сеятеле открывает одну из тайн слова о Царстве Небесном: слово приносит плод только на хорошей почве.

Мы рассматриваем притчу о сеятеле в Евангелии от Матфея. Это Евангелие предназначалось для христианской аудитории из иудеев. Матфей воспринимает Иисуса с позиций иудаизма времён Второго Храма. Для него Иисус - это долгожданный Мессия из рода Давида, законодатель, который пришёл не только подтвердить Закон Моисея, но и обновить его [Burkett, 2002: 174].

Мы рассматриваем притчу в рамках большого отрывка (Мф.13:1-23), к которому она относится. Так поступает большинство комментаторов Первого Евангелия.

Композиция отрывка

Интересующий нас отрывок представляет собой монолог Иисуса. Перед ним стоят ремарки Евангелиста (1-3), его прерывает вопрос учеников (10). Речь Иисуса состоит из притчи и развёрнутого комментария к ней. Границей притчи служит специальная формула-призыв (9), которая уже однажды встречалась в Евангелии (11:15) и повторится ещё раз (13:43). Комментарий к притче состоит из двух частей: первая часть объясняет смысл притч, вторая часть толкует притчу о сеятеле (18-23). Их разделяет ещё один призыв (18).

Иными словами композиция отрывка такова: (1) Евангелист рассказывает, когда и где Иисус учил притчами; (2) Иисус рассказывает народу притчу о сеятеле; (3) Иисус отвечает на вопрос учеников о функции притч; (4) Иисус истолковывает ученикам притчу о сеятеле.

Переключение адресатов речи Иисуса значимо с точки зрения богословия Евангелиста. Притчи из 13 главы Матфея описывают Царство Небесное. Знание о нём является тайным (τα μυστήρια τής βασιλείας τών ούρανών) и поэтому должно быть сокрыто от непосвящённых или неподготовленных. Немецкий исследователь Ульрих Луц пишет в комментарии к Евангелию от Матфея: «Вслед за апокалиптикой и Марком, Матфей понимает притчи как зашифрованную, загадочную речь. Однако связной теории притч у него нет. Так, в 21:45-46 иудейские вожди знали(έγνωσαν), что Иисус говорил притчи о них. Однако они извлекли ложные выводы из своего знания. В нашем тексте (в притче о сеятеле, - В.И.), как и у Марка, характеристикой народа является, прежде всего, незнание. Ясно одно: хотя притчи и бывают непонятными, но они проводят границу между теми, кто понимает, и теми, кто не понимает» [Luz, 2001: 246].

Считается, что Матфей литературно обработал взятый у Марка отрывок (Мк.4:1-20), придав ему язящность.

Где и когда Иисус рассказывал притчи

(1-3)Εν τη ήμέρφ έκείνη έξελθών ό Ιησούς της οικίας έκάθητο παρά τήν θάλασσαν: και συνήχθησαν πρός αύτόν Οχλοι πολλοί, ώστε αύτόν είς πλοΐον έμβάντα καθησθαι, και πας ό Οχλος έπΐ τόν αίγιαλόν ίστήκει. και έλάλησεν αύτοΐς πολλά έν παραβολαΐς.

В тот день Иисус вышел из дома и сел на берегу озера. Его обступила большая толпа, поэтому он сел в лодку и стал говорить оттуда, а люди на берегу слушали. Он долго разговаривал с ними, рассказывая притчи.

13 глава Евангелия от Матфея включает в себя 6 притч: о сеятеле, о пшенице и плевелах, о горчичном зерне, о закваске, о сокрытом на поле сокровище, о драгоценной жемчужине и о неводе. Эти притчи рассказывают о Царстве Небесном и, за исключением притчи о сеятеле, начинаются со слов: «Царство Небесное подобно...». Все 6 притч вложены в уста Иисуса и рассказываются им последовательно. Таким образом, первые три стиха 13 главы относятся не столько к притче о сеятеле, сколько ко всему блоку притч о Царстве Небесном. Их функция двояка. С одной стороны, они рассказывают читателю о том, где, когда и кому Иисус рассказывал притчи. С другой стороны, указывают, на каком этапе своего земного пути Иисус рассказывал притчи, то есть, связывают их с предыдущим и последующим евангельским повествованием.

Действие 13 главы происходит на берегу моря. Имеется в виду Галилейское море, то есть Тивериадское озеро. Во времена Иисуса это была область Галилея, входящая в римскую провинцию Иудею. Иисус рассказывает притчи, сидя в лодке. В Евангелии от Матфея Иисус, как правило, сидит, а слушатели стоят (например, 5:1, 15:29). Иисус садится в лодку, потому что на берегу собирается много людей. В лодке вместе с Иисусом находятся ученики (что следует из 13:10).

Указания на место и время у Матфея смутны. 13:1 не называет ни точного места, ни точного времени. О каком доме, о каком дне идёт речь невозможно понять и из контекста¹. Матфея не интересуют детали - для него важно иное. Он показывает, что события 13 главы разворачиваются в том же месте и в то же время, что и события двух предыдущих глав. То есть у Матфея притчи связаны с проповедью Иисуса в Галилее. Они являются осмыслением плодов этой проповеди. Ричард Томас Франс, виднейший британский специалист в области Нового Завета, пишет: «Притчи из этой речи отвечают на закономерный вопрос, проистекающий из описания в 11-12 главах того, как по-разному люди встречают Иисуса и его проповедь Царства Небесного в Галилее: почему так происходит? Если весть радостная, если её несёт в мир тот, в ком читатель Евангелия уже узнал Мессию, то почему не все принимают её и не все поступают соответственно ей? Само словосочетание «Царство Небесное» вызывает у читателя ассоциации с триумфальным провозглашением и безоговорочным принятием. Как Народ Божий может противиться Его воцарению? Притчи предлагают различные модели для решения этой головоломки, объясняя, что люди от природы разные, что весть слишком неожиданная и что общество разделено в отношении к Богу» [France, 1985: 499].

Матфей не употребляет глагола διδάσκω «учить» для притч, как это делает Марк. В словаре Матфея этот глагол связан с толкованием Закона и этическими поучениями и часто употребляется для учения в синагоге. Вместо этого глагола Евангелист использует глагол λαλέω «говорить» с максимально широкой семантикой. Это важно при подборе эквивалента этих слов в языке перевода.

Притча о сеятеле

(3-9)Ιδού έξηλθεν ό σπείρων του σπείρειν. και έν τφ σπείρειν αύτόν α μέν έπεσεν παρά τήν όδόν, και έλθόντα τά πετεινά κατέφαγεν αύτα. άλλα δέ έπεσεν έπΐ τά πετρώδη Οπου ούκ είχεν γην πολλήν, και εύθέως έξανέτειλεν διά τό μή έχειν βάθος γης, ήλίου δέ άνατείλαντος έκαυματίσθη και διά τό μή έχειν ρίζαν έξηράνθη. άλλα δέ έπεσεν έπΐ τάς άκάνθας, και άνέβησαν αί άκανθαι και άπέπνιξαν αύτά. άλλα δέ έπεσεν έπι τήν γην τήν καλήν και έδίδου καρπόν, Ο μέν έκατόν Ο δέ έξήκοντα Ο δέ τριάκοντα. '0 έχων ώτα άκουέτω.

Вот, слушайте! Однажды вышел сеятель сеять. Одни зёрна упали у дороги. Прилетели птицы и склевали их. Другие зёрна упали туда, где камней было много, а почвы - мало. Упали они неглубоко и поэтому проросли быстрее других. Но солнце припекло и сожгло ростки, едва пустившие корни. Некоторые зёрна упали на засорённую землю. Разрослись колючие сорняки и забили всходы. А те зёрна, которые упали на хорошую почву, дали дружные всходы и принесли богатый урожай. С какого вышло тридцать зёрен, с какого - шестьдесят, а с какого - и все сто! Имеющий уши, да услышит!

Притча - один из главных дидактических приёмов Иисуса. В синоптических Евангелиях насчитывается около 50 притч, длиной от одного до семнадцати стихов. Короткие притчи напоминают пословицы, поговорки и афоризмы: «где будет труп, там соберутся орлы» (Мф.24:28), «если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму» (Мф.15:14), «не может укрыться город, стоящий на верху горы» (Мф.5:14). Длинные притчи больше похожи на полноценные истории: о блудном сыне (Лк.15:11-32), о злых виноградарях (Мф.21:33-46), о неверном управителе (Лк.16:1-8). В церковной традиции притча понимается как аллегория. Филология, однако, отличает аллегорию от притчи. В аллегории значимым является каждый отдельный элемент, тогда как для притчи важна ситуация в целом, а детали уходят на второй план. Новозаветную притчу нельзя вырвать из контекста, в который она помещена. А он включает и учение Иисуса, и богословие конкретного Евангелия, и изобилующую притчами раввинистическую литературу межзаветного периода и исторический опыт ранней церкви. Авторы пособия для переводчиков Священного Писания так говорят о притчах, повествующих о Царстве Небесном: «Теперь общепризнано, что каждая притча предназначалась для уточнения только одного момента по вопросу о Царстве Божьем. Иисус не был единственным, кто прибегал к притчам. Еврейские наставники часто их использовали. <...> При истолковании притч важно помнить, что в них отражается и ситуация в которой жил Иисус, и ситуация, в которой писали авторы Евангелий. Притчи Иисуса были настолько яркими и при этом излагались в такой простой форме, что авторы Евангелий охотно их принимали и применяли к собственным жизненным ситуациям» [Ньюман-Стайн, 1998: 381].

Слово παραβολή сочетает два смысла: античный и ветхозаветный. В греческой риторике παραβολή - это ораторский приём для подтверждения тезиса, когда приводится правдоподобный случай, не имевший, однако, места в действительности [Аристотель, «Риторика» 11.20]. Это существительное происходит от глагола παραβάλλω «сравнивать, уподоблять». Уподобление, подобие, иллюстрация - это греческий смысл слова. В Септуагинте παραβολή в большинстве случаев передаёт древнееврейское слово mashal.                                                                                                                            относится к

человеку, действию, природному явлению или тексту. Если речь идёт о тексте, то оно имеет широкий спектр значений: от хвалебной песни (Ис.14, 4) до животной басни (Иез.17:2-6). Таким образом, в Ветхом Завете это слово означает короткое речевое произведение, занимательный рассказ. Если совместить оба смысла, мы получим Евангельскую притчу, то есть занимательный рассказ, служащий иллюстрацией той или иной проблемы.

Шведский исследователь Биргер Герхардсон определяет три важнейшие характеристики притчи, которые одинаково верны для Ветхого и Нового Заветов. Во-первых, размер притчи никогда не доходит до размера главы или книги, то есть притчи в Библии лаконичны. Во-вторых, притчи не являются спонтанными высказываниями, это тексты (преимущественно устные). В-третьих, в притчах нет разговорных или небрежных фраз, значит, они прошли художественную обработку [Gerhardsson, 1988: 340].

Важно также отметить, что в новозаветных притчах отразились нравы, обычаи и повседневная жизнь Палестины на рубеже тысячелетий. По выражению Чарльза Додда, в притчах «ничто не противоречит ни природе, ни жизни <...> природные явления тщательно фиксируются и отображаются, а поступки героев соответствуют действительности» [Dodd, 1961: 19].

Всё вышесказанное справедливо для притчи о сеятеле. Её приводят все три синоптических Евангелия (Мк.4:1-9, Мф.13:3-9 и Лк.8:4-8). И каждый Евангелист помещает её в свой собственный контекст. Притча о сеятеле также содержится и в апокрифах (Фома:9), а образы, связанные с севом, встречаются в литературе межзаветного периода (3 Ездры 4:28-32). Как мы знаем из толкования притчи Иисусом, она служила иллюстрацией воздействия слова о Царстве Небесном на разные категории слушателей.

В основании образного строя притчи лежат универсальные законы сельского хозяйства. Урожай во все времена зависит от сочетания нескольких факторов: хорошей почвы и удачного расположения поля, погодных условий и отсутствия вредителей. Нельзя, однако, не учитывать и исторических деталей. При внимательном прочтении греческого текста возникает ряд вопросов. У какой дороги упали семена? Почему на поле было терние? Почему в каменистой почве семена прорастают быстрее? Эти вопросы связаны с сельским хозяйством Палестины эпохи Иисуса.

Рассмотрим, что и как сеяли в Палестине. Разберём каждый сев отдельно.

Сведения о сельском хозяйстве средиземноморского региона в эллинистическую эпоху скудны и противоречивы. Известно, что главными злаковыми культурами были пшеница и ячмень. Пшеница была твёрдой (triciumdurum) и отличалась от той, которая применяется в сельском хозяйстве сейчас. Сеяли дважды в год: весной и осенью (с наступлением сезона дождей), хотя в Палестине, по-видимому, был распространён только осенний сев. Как рыхлили почву - неизвестно. Вероятно, было две техники. В сухой сезон зёрна кидали на невспаханную землю, а затем пропахивали её. С наступлением сезона дождей сначала давали вырасти сорным травам, затем запахивали их в землю, после этого сеяли. Посев осуществлялся вручную путём разбрасывания семян. [Payne, 1978: 123-124].

Притча о сеятеле даёт нам картину обыкновенного сева. Сеятель готовит поле, прежде чем сеять. Очищает его от сорных трав, убирает многочисленные камни и, возможно, рыхлит землю. Зачерпнув пригоршню семян из поясной сумки, он идёт по полю и разбрасывает их. Понятно, что какая-то часть зёрен пропадает.

И вот первая утрата - сев при дороге. Дорога, в нашем понимании, - это широкая полоса земли для езды и ходьбы. Как зерно оказалось при дороге? Похоже, что поле находится у дороги, а зёрна сдул порыв ветра. Это традиционное понимание этого места. Но разве семя не могло упасть не у дороги, а на неё?

Предлог παράс аккузативом может означать не только «у», «при», «рядом», но и «на». К тому же известно, что Матфей взял словосочетаниеέπεσεν παρά τήν όδόν у Марка. А παράв Евангелии от Марка является неправильной передачей двусмысленного арамейского предлога 'al, который в языке Иисуса означал «на», а не «при». Значит, семя упало на дорогу. Это другой вариант интерпретации стиха. Есть ещё один вариант. Многозначное словоή όδοο ς можно прочесть не как «дорога», а как «тропа, тропинка». Дело в том, что земельные наделы в Палестине были крохотными и прилегали один к другому. Их связывали тропы, идущие прямо по пашне. Тропа была и межой. Поэтому зёрна могли упасть или на тропу или у неё. Наконец, нельзя не отметить, чтоή όδοο ς означает не только дорогу или тропу, но и сам процесс перемещения в пространстве. Еслиέπεσεν παρά τήν όδόν означает «упало по пути следования сеятеля», то зерно упало ему под ноги.

Ещё один случай - сев «на места каменистые». Как мы уже знаем, Иисус рассказывает притчу жителям Галилеи. Земля в этой местности трудна для обработки, и не только потому что грунт изобилует камнями. Плодородный слой здесь тонок: местами бывают обнажены скалы, местами плодородный слой лишь слегка прикрывает их [КЕЭ, т.3: кол.6-62]. το πετροω δες как раз и обозначает участок поля, где скала едва прикрыта почвой. Этот участок лучше прогревается, так как солнце нагревает горную породу, лежащую под ним. Зерно прорастает быстро, но корни пустить не может. Быстрые всходы на местах каменистых можно объяснить и иначе. Мы знаем, что плодородная почва распределена неравномерно: где-то её много, а где-то мало. Если почвы много, то зёрна оказываются глубоко. Нужно какое-то время, чтобы ростки прорвались через толщу земли. На таком участке всходы появляются позже. Если почвы мало, то зёрна падают в землю неглубоко и ростки почти сразу показываются на поверхности. Всходы, таким образом, появляются раньше.

Третий случай потери зерна - сев «в терние», то есть в колючий кустарник. Разумеется, никакого кустарника на поле во время сева не было: сеятель выкорчевал его при подготовке поля. Речь идёт о засорённой почве, где остались семена или корни сорных растений.

Хотя в ходе сева некоторые зёрна гибнут, в большинстве случаев семена всё-таки оказываются на хорошей почве, где дают всходы и приносит урожай. Притча описывает типичный сев, следовательно, и собранный урожай не является необыкновенным². Из текста не ясно, в каких единицах подсчитан урожай. Вероятнее всего, в 13:8 имеется в виду количество собранных зёрен в расчёте на одно посеянное зерно.

Таким образом, рассматриваемая нами притча рассказывает о разных типах почвы (что отражено в её немецком названии «GleichnisvomviererleiAcker» - притча о четырёх полях). Подчёркивается, что урожай приносят лишь те семена, которые оказываются на доброй почве. При обыкновенном севе такие зёрна составляют большинство.

Иисус заканчивает притчу призывом слушать, то есть вслушиваться. Настало время объяснить ученикам, почему он рассказывает народу притчи.

Функция притч

(10-17) Και προσελθόντες οί μαθηταΐ είπαν αύτφ Διά τί έν παραβολαΐς λαλείς αύτοΐς; ό δέ αποκριθείς είπεν όχι ΎμΤν δέδοται γνώναι τά μυστήρια της βασιλείας τών ούρανών, έκείνοις δέ ού δέδοται. όστις γάρ έχει, δοθήσεται αύτφ και περισσευθήσεται: όστις δέ ούκ έχει, και Ο έχει άρθήσεται άπ' αύτου. διά τούτο έν παραβολαΐς αύτοΐς λαλώ, ότι βλέποντες ού βλέπουσιν και άκούοντες ούκ άκούουσιν ούδέ συνίουσιν: και άναπληρουται αύτοΐς ή προφητεία Ησαίου ή λέγουσα

Ακοη άκούσετε και ού μή συνητε,

και βλέποντες βλέψετε και ού μή ϊδητε.

έπαχύνθη γάρ ή καρδία του λαου τούτου,

και τοις ώσΐν βαρέως ήκουσαν,

και τούς Οφθαλμούς αύτών έκάμμυσαν:

μή ποτε ϊδωσιν τοις όφθαλμοΐς

και τοις ώσιν άκούσωσιν

και τη καρδίφ συνώσιν και έπιστρέψωσιν,

και ίάσομαι αύτούς.

ύμών δέ μακάριοι οί Οφθαλμοί ότι βλέπουσιν, και τά ώτα [ύμών] ότι άκούουσιν. άμήν γάρ λέγω ύμΐν ότι πολλοι προφηται και δίκαιοι έπεθύμησαν ίδεΐν α βλέπετε και ούκ είδαν, και άκουσαι α άκούετε και ούκ ήκουσαν.

Ученики удивились и спросили Иисуса: Почему ты говоришь с ними притчами? Иисус ответил: Потому что вам дано знать тайны царствия небесного, а им не дано. Ибо тому, кто имеет, будет дано и станет с излишком. А тот, кто не имеет, останется ни с чем. Я говорю с ними притчами, потому что они смотрят и не видят, слушают и не слышат и ничего не понимают. Это о них говорил Исайя:

Будете слушать во все уши и ничего не разберёте!

Будете смотреть во все глаза и ничего не увидите!

Ибо заплыли жиром мозги моего народа,

С трудом слышат уши его,

Закрыты глаза его.

Так пусть не видят глаза его,

Не слышат уши его,

Не разумеют мозги его.

И пусть не просит он у меня исцеления!

Счастливы уши ваши, потому что слышат, и глаза ваши, потому что видят. Ибо многие пророки и праведники хотели увидеть то, что видите вы, да не увидели, хотели слышать то, что слышите вы, да не услышали.

Комментарий Иисуса, который следует сразу за притчей, состоит из объяснения функции притч и толкования притчи о сеятеле. Он начинается с вопроса учеников. Им непонятно, почему Иисус прибегает к иносказанию, а не говорит прямо. В параллельных местах у Марка и Луки (Мк.4:10 и Лк.8:9) вопрос учеников относится к только что рассказанной притче. У Матфея он носит общий характер: для чего нужны притчи?

Отвечая, Иисус объясняет, что слово о Царстве Небесном явлено Богом в мир, но не может быть принято этим миром. Хотя слово открывается всем, но понять его могут лишь те, кому это дано, то есть ученики. Для остальных слово о Царстве остаётся непроницаемым, а притчи - загадками. Таким образом, говорит Иисус, притчи надёжно оберегают тайны Царства Небесного от непонимающей толпы. При этом божественный замысел о слове реализуется через избранничество учеников. Под учениками не стоит понимать апостолов и только их. В 12:50 - последнем стихе перед притчевым блоком - Иисус говорит о том, что его семья - это всякий, кто исполняет волю Отца Небесного. Все три пункта - избранничество учеников, непонимание мира и замысел Бога - были тем или иным образом сформулированы в притче о сеятеле: семена дают всходы на подготовленной почве (избранничество), зёрна не прорастают на плохой почве (непонимание), и всё это - обычный случай в сельском хозяйстве (замысел Бога).

Избранничество учеников подчёркнуто 13:10 и 13:16-17. В 13:10 и 13:16 ученики противопоставлены остальному миру. В обоих предложениях обращение к ученикам поставлено в сильную позицию в предложении: вопреки естественному порядку слов местоименияύμών иύμΐν стоят в начале синтагмы. В 13:17 Иисус перебрасывает мост между праведниками Ветхого Завета и своими учениками. При этом ученики оказываются счастливее, чем праведники, ибо они видят то, о чём последние лишь мечтали - пришествие Мессии.

13:11 раскрывает замысел Бога о слове и о человеке. Считается, что это изолированное высказывание Иисуса, которое кто-то из Евангелистов использовал в качестве комментария к притче. Высказывание афористично. Это мог быть ходячий афоризм или пословица. Её аналоги есть в современных языках - англ. nothingsucceedslikesuccess(ничто не приносит такого успеха, как сам успех) или русск. у кого поведётся, у того и петух несётся.

Пророчество Исайи (Ис.6:9-10), о котором говорит Иисус, было исключительно важным как для ранней церкви, так и для Матфея. В концепции Матфея с приходом Мессии исполняются ветхозаветные пророчества. В отличие от Марка и Луки, Матфей приводит текст целиком. Полностью пророчество цитируется в Новом Завете ещё два раза (Ин.12:39-40 и Деян.28:15-27). Страшные слова Исайи показывают, в каком плачевном состоянии находится мир, как далеко народ ушёл от Бога. Это пророчество представляет интерес и с точки зрения перевода.

Матфей приводит греческий перевод пророчества Исайи из Септуагинты. Как и многие другие древние переводы, перевод Септуагинты буквален. Механический перенос древнееврейского синтаксиса, пословный перевод идиоматики и грубая правка с теологических позиций затуманивают текст, а, главное, лишают его едва ли не самой важной составляющей - экспрессии. Исайя обращается к народу с резкой обличительной речью, которая состоит из тщательно структурированного³ набора инвектив. Резкость Исайи находит вербальное выражение в его речи. Так, пророк говорит, что «сердце народа огрубело». По иудейским представлениям, сердце - это мозг человека, средоточие его воли и разума. Огрубевшее сердце - это откормленный мозг, заплывшие жиром извилины. Выражения άκοη άκούσετε и βλέποντες βλέψετε передают древнееврейскую инфинитивную конструкцию, подчёркивающую исчерпанность действия - сколько бы вы не слушали, сколько бы вы не смотрели. И, самое важное, в греческом переводе пророчества допущена одна грубая фактическая ошибка. В 13:15 говорится, что сердце народа огрубело, глаза и уши закрыты. В масоретском тексте в этих строчках содержится приказание, которое Яхве даёт своему пророку - закрой народу глаза и уши, сделай его сердце грубым. Ученика Иисуса, как и сам он, безусловно, знали об истинном смысле пророчества, который для нас затуманивает греческий перевод. Иисус прибегает именно к этим строкам Исайи в том числе и для того, чтобы подчеркнуть, что неприятие слова миром - часть Божественного замысла.

Читателю Первого Евангелия достаточно сложно свыкнуться с мыслью, что знание о Царстве Небесном доступно лишь избранным. Но это неотъемлемая часть богословия Евангелиста: Иисус в нагорной проповеди учил не давать святыни псам и не бросать жемчуга перед свиньями, дабы они не попрали его (Мф.7:6). Как отмечают авторы Нового критического комментария к Матфею, «Матфей, скорее всего, считал, что раскрывать божественные тайны всем без разбора - величайшее богохульство. Традиция, приписывавшая катастрофу Всемирного Потопа раскрытию божественных тайн людьми, которые их не достойны (1 Еноха 6-11), не так уж далека от строя мысли Евангелиста. Одним словом, Матфей был убеждён, что знание сокрыто не по произволу, а по моральной необходимости» [Davies- Allison, 1991: 390].

Хотя избранничество и важно для Евангелиста, оно не составляет сути его богословия, ведь ищущий найдёт (Мф.7:7), а ученики избраны для того, чтобы нести в мир слово о Царстве Небесном.

Ответив на вопрос учеников, Иисус переходит ко второй части своего комментария - к объяснению притчи о сеятеле. Иисус сам даёт ученикам ключ к разгадке притч и открывает им одну из тайн о Царстве Небесном, скрытую в притче. Стих 18(Υμεΐς ούν άκούσατε поэтому именно вы выслушайте) ещё раз показывает, что тайны открывается лишь тем, кому дано знать.

Иисус объясняет притчу о сеятеле

(18-23)Υμεΐς ούν άκούσατε τήν παραβολήν του σπείροντος. Παντός άκούοντος τόν λόγον της βασιλείας και μή συνιέντος, έρχεται ό πονηρός και αρπάζει τό έσπαρμένον έν τη καρδίφ αύτου: ούτός έστιν ό παρά τήν όδόν σπαρείς. ό δέ έπι τά πετρώδη σπαρείς, ούτός έστιν ό τόν λόγον άκούων και εύθύς μετά χαρας λαμβάνων αύτόν: ούκ έχει δέ ρίζαν έν έαυτφ άλλά πρόσκαιρός έστιν, γενομένης δέ θλίψεως η διωγμου διά τόν λόγον εύθύς σκανδαλίζεται. ό δέ είς τάς άκανθας σπαρείς, ούτός έστιν ό τόν λόγον άκούων και ή μέριμνα του αίώνος και ή άπάτη του πλούτου συνπνίγει τόν λόγον, και άκαρπος γίνεται. ό δέ έπι τήν καλήν γην σπαρείς, ούτός έστιν ό τόν λόγον άκούων και συνιείς, Ος δή καρποφορεί και ποιεί Ο μέν έκατόν Ο δέ έξήκοντα Ο δέ τριάκοντα.

А теперь слушайте, что значит сия притча о сеятеле. Ко всякому, кто услышал слово о царствии небесном и не уразумел его, приходит лукавый и похищает то, что было посеяно в голове. Такой человек - это посев у дороги. Зерно, которое упало на каменистом месте, - это тот, кто услышал слово и легко его принял. Однако слово в нём как следует не укоренилось и оказалось недолговечным. Когда такому человеку придётся пострадать за слово, он так же легко с ним расстанется. Зерно, упавшее среди сорняков, - это тот, у кого повседневные заботы и погоня за богатством заглушают слово, которое не приносит урожая. А зерно, посеянное на хорошей почве, - это человек, который услышал слово и уразумел его. Такой человек приносит урожай. С какого выходит тридцать зёрен, с какого - шестьдесят, а с какого - и все сто!

Несмотря на то, что в течение почти всего XX век библейская филология пыталась отвергнуть принятый в церкви аллегорический подход к экзегезе притч, Иисус объясняет притчу о сеятеле как аллегорию. Он берёт каждый случай падения семени и даёт ему объяснение. Матфей стремится придать этому объяснению стройность. Если у Марка зерно означает и человека, и слово о Царстве, то Матфея почти исключает двусмысленность⁴: во всех четырёх случаях семя означает человека. Прослеживается градация в неприятии слова: в первом случае человек вообще не принял слова, так как оно было похищено, во втором случае человек легко принял слово, но так же легко расстался с ним, в третьем случае он принял слово твёрдо, но плода ему оно не принесло, так как его постепенно заглушили другие вещи. Пропажа семени в каждом из четырёх случаев приписывается действию различных сил: это, с одной стороны, внешние силы - Дьявол и забота века сего, с другой стороны, сам человек, его маловерие и непостоянство.

Ведутся споры об аутентичности толкования притчи. Так как большинство притч не имеют в Евангелиях толкования, то считается, что имеющиеся толкования - это продукт ранней церкви. Согласно этой точке зрения, толкование притчи о сеятеле носит проповеднический характер и является попыткой объяснить неприятие, которое вызывала проповедь ранней церкви. Действительно, лексика, использованная в толковании притчи у Марка и Матфея, несёт на себе отпечаток языка апостольских посланий, то есть языка постпасхальной церкви. Так, слова πρόσκαιρος «временный, преходящий»,άπάτη «обман, обольщение» иάκαρπος «бесплотный» встречаются в Евангелиях по одному разу у Матфея и Марка в толковании притче о сеятеле. В то же время эти слова неоднократно употребляются в апостольских посланиях⁵. Похожая картина и со словами διωγμός «гонение» и θλΐψις «давление, мучение, угнетение»⁶. Но можем ли мы только на основании этих данных считать толкование притчи вторичным? Не меньше, чем исторической ситуации ранней церкви, слова Иисуса соответствуют его собственной исторической ситуации. Разве на берегу озера притчи слушали не те же люди, которые осудили его на крестные муки? Разве не предал Его самый верный из учеников?

Ульрих Луц в своём комментарии обращает внимание на то, что выбор случаев падения семени был изначально ориентирован на толкование притчи. В самом деле, сложно избавиться от ощущения, что перед нами неаккуратный сеятель. Тот, кто сеет из года в год, хорошо знает своё поле: он убирает камни, занимается прополкой и удобрением почвы, так что засорённой почвы у него нет. Он сеет зёрна аккуратно, и на дорогу они не падают. Получается, что случаи пропажи семени специально подобраны так, чтобы направить мысли слушателя в нужное для Иисуса русло, подвести его к правильному пониманию. Следовательно, притча зависит от её толкования. Вместе они составляют неразрывное целое. Луц пишет: «Я не сомневаюсь, что первоначально это была притча о притчах, размышление о разных слушателях провозвестия Иисуса. Толкование целиком и полностью соответствует этой четырёхчастной притче. Таким образом, оно <...> может быть точным, даже если оно было сформулировано позднее, чем сама притча Иисуса. Нельзя исключить и обратный вариант: и притча и толкование возникли в самой церкви одновременно» [Luz, 2001: 244].

Итак, притча о сеятеле произнесена Иисусом в сложное для общины Иисуса время в Галилее. Она учит избранных Иисусом учеников понимать притчи, объясняет необходимость притч, растолковывает, почему народ не принял Мессию и говорит, что в этом неприятии - воля Господа. В притче заключён и универсальный смысл. Во все времена слово Божье открывалось лишь тем, кто к нему стремился. Его слово отвергали во времена Иисуса, гнали во времена ранней церкви и ставят под сомнение сейчас. Притча говорит нам: не отчаивайтесь, так задумал Бог. Семя уже брошено. Значит, скоро будет большой урожай.

Библиография:

КЕЭ: Краткая еврейская энциклопедия на русском языке в 11 томах. Иерусалим: Еврейский Университет в Иерусалиме, 1976-2005. Электронная версия: http: //www.eleven.co.ilПоследнее посещение 30 марта 2010 года

ABD: The Anchor Bible Dictionary. ed. David Noel Freedman. New York: Doubleday, 1997,1992.

Бломберг, 2005:КрейгБломберг. Интерпретация притчей. Пер. с англ. Любови Сум под ред. Михаила Серебрякова. М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрей, 2005.

Ньюман-Стайн, 1998: Баркли Ньюман, Филип Стайн. Комментари к Евангелию от Матфея. Пособие для переводчиков Священного Писания. Перевод под ред. А.Л. Хосроева. Российскоебиблейскоеобщество, 1998.

Burkett 2002: Delbert Burkett, An Introduction to the New Testament and the Origins of Christianity. Cambridge: CUP, 2002.

Black, 1967: Matthew Black, An Aramaic Approach to the Gospels and Acts. 3d ed. Oxford: Clarendon, 1967.

Davies-Allison, 1991: William David Davies and Dale C. Allison, A Critical and Exegetical Commentary to the Gospel According to Saint Matthew. Volume II. ICC; Edinburgh: T. & T. Clark, 1991.

Dodd, 1961: Charles Harold Dodd, The Parables of the Kingdom.1935. Rev. ed. London: Collins, 1961.

France, 1985: R.T. France, The Gospel According to Matthew. Tyndale New Testament Commentaries 1; Grand Rapids: Eerdmans, 1985.

Gerhardsson, 1988: Birger Gerhardsson, 'The Narrative Meshalim in the Synoptic Gospels'. New

Testament Studies 34 (1988), pp. 339-363.

Luz, 2001:Ulrich Luz, Matthew 8-20. 1989. Tr. by E. Crouch. Hermeneia. Fortress Press: 2001.

Payne, 1978: P.B. Payne, 'The Order of Sowing and Ploughing'. New Testament Studies 25 (1978), pp. 123-9.

Via, 1967: Dan Otto Via, Junior, The Parables: their literary and Existential Dimension. Philadelphia: Fortress Press, 1967.

 

1   Действие предыдущей главы происходит в субботу. Иисус учит в синагоге, а потом покидает её. 12:46 намекает на то, что Иисус находится в помещении. Это мог быть дом Иисуса близ города Капернаума.

2     Иоахим Иеремиас, крупнейший библейский филолог XX века, связывает сев притчи с эсхатологическим севом, который принесёт невиданный урожай. 13:8 Иеремиас понимает как неожиданную развязку, когда Бог являет чудо небывалой плодородности семян. Однако такая концепция противоречит еврейским и греческим источникам, которые связывают с приходом последних времён урожаи куда большие, чем тот, что показан в притче: «зерно пшеничное родит десять тысяч колосьев, и каждый колос будет иметь по десять тысяч зерен, и каждое зерно даст по десять фунтов чистой муки» [Ириней Лионский, «Против ересей» 5.33.3].

3  Пророчество представляет собой трёхчастный хиазм А-Б-В-В-Б-А, где:

А: огрубело сердце Б: с трудом слышат В: глаза сомкнуты В: не увидят Б: не услышат А: не уразумеют

4  В стихе 19 τό έσπαρμένον έν τη καρδίφ αύτου«посеянное в сердце» означает слово.

5    Πρόσκαιρος: 2 Кор.4:18, Евр.11:25.άπάτη: Еф.4:22, Кол.2:8, 2 Петра 2:13 и др..άκαρπος: 1 Кор.14:14, Еф.5:11, Титу 3:14 и др.

6  Из 43 употреблений слова θλΐψις в Новом Завете, в Евангелиях оно употребляется всего 9 раз. Из 11 употреблений слова διωγμός в Новом Завете, в Евангелиях оно употребляется трижды: 2 раза при толковании притчи и ещё раз у Марка (Мк.10:30).

Дорогие отцы, братья и сестры!

Я бы хотел посвятить свой сегодняшний доклад личности Мелхиседека, царя-священника, который, как это описано в 14-й главе книги Бытия, благословил Аврама и, как это видится мне, представляя собой союз мира для всех путей истории, является знаменательной фигурой для наших дней. Именно таинственный Мелхиседек в наибольшей мере воплощает собой в Священном Писании тайну истории и того, что над ней - метаистории. И хотя мой доклад представляет собой несколько укороченный в силу временных ограничений вариант большой работы, я постараюсь затронуть основные моменты.

Но, прежде всего, давайте обратимся к самому тексту Библии.

Бытие 14.

Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино, - он был священник Бога Всевышнего, - и благословил его, и сказал: благословен Аврам от Бога Всевышнего, Владыки неба и земли; и благословен Бог Всевышний, Который предал врагов твоих в руки твои. [Аврам] дал ему десятую часть из всего [из того, что было добыто в недавней битве].

К этому тексту отсылает и 109-й псалом:

Клялся Господь и не раскается: Ты священник вовек по чину Мелхиседека. А также отрывок из послания к Евреям:

Которому и десятину отделил Авраам от всего, - во-первых, по знаменованию имени царь правды, а потом и царь Салима, то есть царь мира, без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда. Видите, как велик тот, которому и Авраам патриарх дал десятину из лучших добыч своих.

Мелхиседек - царь Салима, что значит царь мира, покоя, царь города Иерусалима, который теперь едва ли можно назвать городом мира.

Я вспоминаю слова своего друга, палестинского художника Владимира Тамари: «Иногда кажется, что для того, чтобы решить проблему Иерусалима, сначала придется решить все проблемы мира». Он - человек, изобретший инструмент для трехмерного рисования и улучшения качества изображений, сделанных из космоса, он не видел выхода в иерусалимском вопросе. И даже зрительно его высокая фигура как бы пригибалась к земле от тяжести и печальности этой проблемы...

И в наши дни мы видим, как эта запутанность и безвыходность расползается по миру по многочисленным путям бед и горя - в Чечню и Багдад, с острова Бали в Судан и Алжир и обратно в Иерусалим. В «город мира».

Отец Александр Мень на предшествующих этапах развития этой проблемы - "землетрясений" от

столкновения культур подобно столкновению тектонических плит при расхождении и воссоединении материков - написал свое небольшое размышление «"Карабах" или "Вифлеем"», отсылающее нас к конфликту между армянами и азербайджанцами в этом маленьком регионе, а также, в принципе, к истокам войны в Чечне. В своем размышлении отец Александр говорит о том, что, несмотря на перспективы истории человечества, нарисованные Бергсоном и Тейяром де Шарденом, человечеству все же необходимо выбрать путь свободы и идти за звездой надежды, чтобы не угодить в новые темные времена.

Отец Александр писал так: «Говорят, что самая противоестественная война - война гражданская. (...) Однако не пора ли, наконец, признать, что мы стали свидетелями мировой гражданской войны всех "детей Адама", терзающей его единое тело?»

Это размышление видится мне небольшой параллелью тому, о чем думал отец Александр в те времена, так же как и сейчас - на перепутьях истории. Он писал: «Говоря "Карабах", я имею в виду не только "эту горячую точку" нашего отечества. Оно - собирательный символ бесчисленных трагедий». И так же для нас Иерусалим может служить символом. И когда я буду говорить о трех религиях Иерусалима, это не означает, что я пытаюсь свести к чисто религиозному конфликту то, что стоит обсуждать в более широком социально-экономическом, геополитическом и общекультурном аспектах, но, скорее, я рассматриваю их как представителей различных семейств человечества.

Итак, новое тысячелетие начинается на перепутье.

И именно здесь, на этом перекрестке такой знаменательной фигурой для нашего времени мне видится Мелхиседек. Фигурой, которая уже играет важную роль в трех главных монотеистических религиях - христианстве, иудаизме и исламе.

Для христианства, как показывает это автор послания к Евреям, Мелхиседек - прообраз Христа, Его царствования и Его священства, превосходящих и предшествующих по времени священство левитов и престол Давида, но также и исполняющих и восполняющих их. Позднее, уже во времена Климента Александрийского в описанных в Бытии приношении хлеба и вина увидели прообраз Евхаристии, и тогда же слова псалмопевца: "Ты священник вовек по чину Мелхиседека" стали относить к христианскому священству, а впоследствии эти слова вошли в чин рукоположения в Католической Церкви.

Для иудаизма значение Мелхиседека также велико, но его роль здесь более сложная. Мелхиседек выступает скорее в роли небесного священника и более чем человеческого царя - так его описывают иессейские кумранские литературные памятники. В одном тексте он даже предстает как некоторый вселенский судия, отделяющий добро от зла. Возможно, в ответ на христианское видение Мелхиседека как предвестника Христа - Священника и Царя, поздние иудейские учителя стали связывать священство Мелхиседека со священством Сима, сына Ноя, которое впоследствии было замещено (например, по Маймониду - основной линии иудаизма) священством сынов Авраама, к которому теперь относится и псалом: "Ты (Авраам) священник вовек [наследующий священство] по чину Мелхиседека [по благословению Мелхиседека]".

Итак здесь главное - это проблема существования Мелхиседека до времен Закона.

Хотя мои познания в области того, как воспринимает Мелхиседека ислам, ограничены, но все же стоит отметить, что шиитская ветвь ислама, признающая имамов - духовных лидеров, являющих собой, хоть порой и скрытое, но все же реальное присутствие духа в мире, видит в Мелхиседеке такого тайного имама. Позднее Мелхиседек стал ассоциироваться в исламе с таинственным странником Хидром - одним из четырех людей (наряду с Иисусом, Енохом и Илией), которые так и не умерли в обычном понимании этого слова. По легенде Хидр-Мелхиседек разговаривал с Моисеем, когда расступилось перед ним Чермное (Красное) море. Фигура Хидра напоминает также и о иудейских легендах о странствующем по миру Илии.

Мурат Яган сравнивает встречу великого поэта и духовного учителя Руми с Шамсом Табризи

(таинственным странником, учеником которого стал Руми) со встречей Аврама и Мелхиседека и так описывает эту встречу: "Шамс горел огнем, и Руми подхватил от него это пламя". В обоих случаях это прямая передача непосредственно "посланником от Истока".

Есть одна любимая мною китайская пословица: "Вне всякой традиции непосредственная передача идет прямо в сердце".

Общей точкой пересечения трех взглядов на Мелхиседека, возможным общим пониманием для христиан, иудеев и мусульман не обязательно является сразу же только христианское видение в Мелхиседеке прообраза Христа - Священника и Царя, чье приношение - хлеб и вино, и кто являет в себе таинственным образом все человечество не только до Аврама, но даже и до Адамаг, но все же не стоит исключать такого понимания. Однако то, о чем говорю сейчас я, - это видение в Мелхиседеке знамения мира, «знака мира», которое может быть принято всеми тремя традициями.

Американский православный священник отец Роберт МакМикин, среди прочих служений которого было и чтение простых мусульманских молитв для умирающих мусульман в Афганистане, однажды написал: «Образ Мелхиседека в Бытии являет нам истину, которая выше частностей, - священство, которое по оценке автора послания к Евреям превосходит всякое последующее. Это священство предвосхищает все наши (и иудейские, и христианские) представления и дает нам глубоко осознать, что любящий нас Бог любил нас всегда и всегда будет любить».

Вопрос о том, кем был "исторический Мелхиседек", может повести нас еще глубже к пониманию того, как Мелхиседек выходит за рамки всякой исторической традиции. Здесь есть три основные возможности:

-   первая состоит в том, что он - не историческая фигура, а проявление Божества, Богоявление, и это очевидно находится за пределами обычного исторического процесса;

-   вторая предполагает, что здесь приведена очень древняя история об историческом священнике, встречающем и благословляющем Аврама, но если это так, то очевидно, что этот священник находится совершенно за пределами иудейской традиции, а описываемое событие абсолютно уникально;

-   третья появляется, если мы позволяем себе считать, что эта история написана гораздо позже, но и в этом случае она служит (и для этого включена в Писание) тому, чтобы выходить за пределы обычной традиции. Если это соответствует временам Давида, то она позволяет оправдать назначение им первосвященников не из колена Леви. Если же, как было кем-то предположено, она возникла во времена персидского владычества, тогда она показывает, что священство предшествует левитству и даже Храму в Святом городе, что повышает авторитет и влияние священников того времени именно путем прорыва через их собственную традицию.

Мы можем сделать вывод, что в действительности всякая живая религия позволяет себе выходить за собственные пределы к новому пониманию, и если это так в случае иудаизма и ислама, то насколько сильнее это должно быть правдой для христиан, вера которых основывается на водительстве Святого Духа, Который "наставляет на всякую истину".

Итак, наш первый вывод состоит в том, что Мелхиседек представляет собой выход за пределы предшествующей истории и понимания и в этом причина, почему мы видим в нем знак того, что необходимо для начала нового примирения, новой открытости к примирению и Миру. Мелхиседек благословляет Аврама, и так во многом начинается история: Аврам - отец и Исмаила, от которого ведут свое родословие арабы, и Исаака. Его дети пойдут разными путями и будут бороться друг с другом, и в наше время они вновь выходят на войну друг против друга...

Но, как говорит отец МакМикин, Мелхиседек не только стоит у истоков истории народов и религий - он также и вне ее. В нем мы видим, что есть в истории некая сила, приведшая нас в движение и отправившая нас в путь, но при этом, которая уже существовала до нас и будет существовать и после нас. Эта сила предшествует и превышает силу и власть иудейского Закона, установлений ислама, она превыше

христианского монастыря или дворца, она даже больше всего, что называется «христианским миром».

Каждая духовная семья человечества окопалась в собственной истории, воспринимая ее как завершенную и совершенную. Философ и историк Эрик Фёгелин предупреждал: «Не дайте им имманентизировать Эсхатон». Но именно к этому пришли наши замкнутые системы, полагая, что в нашей истории находится то, что на самом деле существует вне ее, - Предел всего сущего. И конечно же, конфликт между замкнутыми и совершенными системами непримирим - ведь ни одна такая система не может признать что- то, что есть вне ее, согласиться с другими возможностями и путями, кроме своих собственных.

Но все же каждая из наших трех религий содержит внутри своего мира личность Мелхиседека, который также существует и прежде ее и вне ее - он размыкает каждую замкнутую систему.

Поэтому, возможно, нам снова нужно благословение Мелхиседека, чтобы мы могли продолжить свое движение вперед, запущенное в столь давние времена тем самым первым благословением.

Мелхиседек ознаменовывает и начало наших отдельных путей, и их конец. Может, его новое благословение позволит нам снова идти вместе?

Его приношение как Священника и Царя - Хлеб и Вино (и здесь мы говорим уже больше, чем просто об историческом уровне) - для христиан это прообраз таинства Евхаристии. Да, для нас это фундаментально важно, но не это ли и мессианский пир для Израиля? И не то же ли можно увидеть в ночном празднике разговения Рамазан-Байрам, или Ид аль-фитр, которым заканчивается месяц поста Рамадан?

Мелхиседек знаменует Собой этот конец, в котором соединяются история и метаистория. И все «истории», что будут после, в Нем живут в мире и гармонии - вместе питаемые его Хлебом, разделяемым Им, но не разделяющим их, и собираемые и приобщающиеся Его чаше Вина.

Тот образ мира (покоя), который я предложил, - это, разумеется, не программа действий, для нее нет особых путей к воплощению, но этот образ динамичен и он уже принят всеми историческими семьями народов.

И хотя принятия всеми того мира, что дает Царь Мира, еще придется подождать, так как жизнь все еще полна горя и бед, в Мелхиседеке нам дано обетование того, что глубже всех бед и несчастий и уже открытая и достижимая для всего человечества, на любом жизненном пути есть гармония Царства Мира.

Так пусть это осуществится как можно скорее!

Межрелигиозный диалог и миссия

В.С. Стрелов

В прошлом году мы (Колледж) познакомились с общиной реформированного иудаизма, когда нам представляли комментированное издание Торы под ред. Г. Плаута в переводе на рус.яз. В этом году мы даже однажды сходили к ним, чтобы побеседовать о Хануке, а заодно и о том, как развивались традиция осмысления праздников в иудаизме (про себя размышляя о параллелях в христианстве).
Но вот ко мне обращается один из студентов и говорит, что он чувствует: необходимо какое-то продолжение. С другой стороны, стоит в памяти недавний разговор с одним из моих наставников в Писании, Андреем Черняком, в котором Андрей недоумевает, что христиане могут получить от этого общения с иудеями, ведь самое главное – это Господь Иисус Христос, которого они упорно не видят при всей их библейской и талмудической учености.
Эта запись является в каком-то смысле попыткой ответить для себя на вопросы: Зачем вступать в такой диалог? Что такой диалог может дать нам, не уведет ли он от простоты во Христе?

Действительно, надо сказать о том, что в таком диалоге есть определенная опасность, и она кроется в том, что можно просто заблудиться в дебрях других религий, просмотрев Христа, о котором неслучайно сказано, что Он стал для нас "премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением" (1 Кор. 1:30). Известны примеры священнослужителей, перешедших в ислам, оставивших христианскую веру ради Ошо, пытающихся совместить христианство с дзен-буддизмом.

Далее, некоторые вступают в диалог ради того, чтобы просто провести интересно время. Но ведь за время надо будет дать ответ перед Богом, как мы его потратили, приобрели или потеряли. Я могу сильно ошибаться, но порой мне кажется, что определенные богословские дискуссии как раз являются такой потерей времени, потому что плодов и результатов их не особенно видно.

Третьи в общении с верующими других религий ищут повода для самоутверждения - "мы верим правильно, а вы все обречены на погибель". Я утрирую, конечно, но при этом сильно сомневаюсь, что смирение может так себя проявлять. Боюсь, что люди с таким духом становятся как раз лжесвидетелями о правде христианства и о том, каков по истине наш Спаситель.

Если есть столько опасностей, зачем же вступать в диалог?

Мне кажется, первое, что может принести такой диалог, - это избавление от предрассудков друг о друге. Когда мусульмане скандируют "Аллах акбар!", оказывается, они не призывают к терроризму, а просто славят Бога. Иудеи, оказывается, вовсе не похожи на тех, кого рисует антисемитская пропаганда, а буддисты или кришнаиты могут оказаться теми, кто придет на помощь в трудную минуту. Диалог помогает видеть людей друг в друге, детей одного Адама.

Диалог помогает нам самим углубляться в познание собственной веры и побуждать сильнее искать Бога. Когда я вижу, что вера собеседника - живая, я невольно задаю вопрос о том, что с моей верой. Живу ли я ей опытно, или это только интеллектуальные убеждения, почерпнутые из книг и лекций? Что стоит за высокими словами о богообщении, искуплении, обожении, о Боге как Отце, о стяжании Святого Духа как цели жизни... Могу ли я твердо стоять в своей вере и давать ответы «с кротостью и благоговением» (1 Петр. 3:15)? Диалог может лучше всего подтолкнуть к тому, о чем говорит ап. Павел Тимофею: "Вникай в себя и в учение; занимайся сим постоянно: ибо, так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя" (1 Тим. 4:16). Дополнительно, диалог с представителями авраамических религий, т.е. иудаизмом и исламом, может проходить в форме совместного обсуждения вероучительных текстов, в частности, Ветхого Завета. Это может помочь увидеть то, что не виделось, когда изучал это в рамках собственной традиции.

Диалог побуждает нас ответственнее относиться к исповеданию своей веры, пробуждает совесть. Мне вспоминается диалог с буддийским ламой, который приводит архим. Спиридон Кисляков:
"А вы, дорогой лама, как вы сами думаете о Христе?
— Я думаю, — ответил лама, — что Христос и Будда — два брата, только Христос будет светлее и шире, чем Будда. Если бы все люди были чистыми буддистами, — продолжал лама, — они спали бы спокойно; а если бы все люди были чистыми христианами, то они бы вовсе не спали, а вечно бодрствовали в несказанной радости, и тогда земля была бы небом.
— О, — воскликнул я, — как вы, мой друг, рассуждаете! Почему же вы не креститесь?
— Дело, — отвечает он, — не в купели, а в преобразовании самой жизни. Что пользы, если вы, русские, считаетесь христианами? Вы извините меня, если я скажу, что вы, русские, не знаете Христа и не верите в Него, а живёте такою жизнью, что мы, дикари, сторонимся и боимся вас...""Из виденного и пережитого" Подлинный диалог ставит лицом к лицу с собственной неправдой и побуждает исправлять свои пути жизни, а иногда, если Бог позволит, и неправды в церковной жизни.

Наконец, в своей высшей форме такой диалог становится благовестием народам, которое заповедано самим Господом: "Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь" (Мф. 28:19-20). Действительно, "Вера от слышания" (Рим. 10:17), и диалог ценен именно тем, что может помочь другим людям обрести Христа в своем сердце.

Как же построить диалог, чтобы не потерять веры, не согрешить пустословием или надменностью, но чтобы принести добрый плод?

У католиков я нашел интересный документ, основные положения которого, конечно, были всегда известны настоящим миссионерам, и, тем не менее, мне кажется, что небесполезно познакомить с ними вас, меня читающих.

Итак, они различают 4 вида диалога:
1. Диалог жизни, в котором может участвовать любой человек - это общение с соседями и коллегами по работе.
2. Диалог дел, который проявляет себя в совместном труде ради справедливости и освобождения людей.
3. Интеллектуальный диалог, в который вовлечены исследователи. Он помогает взаимному обогащению благодаря обмену тем, что имеется в религиозном наследии каждого.
4. Диалог духовного опыта, когда мы делимся своим опытом молитвы и созерцания в совместном поиске Бога.

Мне кажется важным, что сегодня, говоря о межрелигиозном диалоге, мы часто оказываемся сконцентрированы на третьей форме, тогда как имеет смысл подумать об остальных. Общаюсь ли я с людьми другой веры на работе, по соседству, каким я предстаю в их глазах? Участвую ли я в совместных с ними инициативах в том, чтобы сделать жизнь других лучше? Готов ли я говорить не только о догматическом богословии, но и об опыте духовной жизни?

Также в этом документе указывается, по каким направлениям может идти евангелизация, т.е. свидетельство о своей вере:
1. свидетельство (во-видимому, личное свидетельство о вере, промысле Божием в жизни - мои пояснения В.С.)
2. труд на благо человечества по развитию общества и борьба против бедности и того, что ее порождает (это свидетельство делами).
3. литургическая жизнь, молитва и созерцание (это возможность Богу, Духу Святому свидетельствовать о полноте жизни со Христом).
4. диалог, в котором христиане вместе с верующими других религий вместе ищут правду и трудятся вместе в том, что является общей заботой людей (свидетельство через отношения друг ко другу и тем, кто нуждается)
5. наконец, провозглашение керигмы (благовестия) и катехизиса (основ веры в систематическом изложении) (это свидетельство разумом).
(Из документа:Proclamation and dialogue, со ссылкой на официальный текст The Attitude of the Church toward Followers of Other Religions : Reflections and Orientations on Dialogue and Mission )

Когда я писал эту запись для блога, мне самому стало кое-что более ясно относительно того, как подходить к межрелигиозному диалогу.
Когда я обозначил его возможные опасности, я перестал бояться.
Когда описал возможные перспективы, это помогло мне увидеть, что такой диалог не только возможен, но и необходим, более того, он является исполнением заповеди Спасителя и Господа нашего Иисуса Христа.
Но вот с чего начинать, для меня до сих пор вопрос. Возможно, я начну с того, что постараюсь просто познакомиться с нашим дворником, который наверняка является мусульманином. И говорить мы с ним будем сначала просто о погоде :)
PS В свое время я написал статью "Православные миссионеры и антисектантская деятельность", которая доступна для скачивания В ней более подробно иссследуется, каков должен быть настрой миссионера, и как помочь человеку, попавшему в секту (это относится не только к религиозным сектам, но к любым группам, покушающимся на правду Божию и свободу человеческой личности).