Наследие - колледж библейских основ подготовки к церковным служениям

В православном христианстве «святые отцы» порой наделяются абсолютным авторитетом. Если кто-то начал фразу со слов: «а вот святые отцы сказали...» - возразить на это бывает нечего. Еще о «святых отцах» говорят при чтении Священного Писания, когда необходим авторитетный комментарий к нему. Но кто же такие --  святые отцы? Существует несколько версий ответа на это вопрос.

            Первая: святые отцы -- это не люди; простой смертный никогда не сможет стать святым. Святые отцы наделяются непогрешимостью в двух смыслах: они вообще не имеют грехов и их слова -- абсолютная истина во все времена, поэтому за ними закрепляется абсолютное право толковать Св. Писание. Однако, в таком случае, противоречия между ними неразрешимы: почему св. Феофан Затворник считает, что человеческая душа нематериальна, а св. Игнатий (Брянчанинов), что она обладает материей? Ведь и при жизни оба святых отца спорили друг с другом об этом!

            Вторая: святые отцы -- люди, но отсталые. Мы, люди современные, в них не нуждаемся. У нас наука есть, в том числе библеистика. Мы сами можем понимать Св. Писание, и делаем это лучше, чем отцы, которые мало что знали, а современная наука открыла нам. Это, конечно, не так: библеистика появилась еще в глубокой древности, а указанный выше св. Феофан был самым что ни на есть библеистом.

            И, наконец, третья: святые отцы -- это люди. Люди своего времени и культуры, они и Св. Писание понимали из контекста своего времени, порой пользуясь для его толкования данными современной им науки. Кроме того, они были очень разными личностями, поэтому имели разный опыт жизни с Богом.  Святые отцы несовершенны и не могут быть совершенны, потому что один Бог совершен, Он и «в Ангелах Своих усматривает недостатки» (Иов. 4, 18).

             Но они -- наши наставники, которые близки к Богу, и их опыт духовной жизни во много раз может превышать наш. Читая их книги и смотря на их подвиги, мы учимся у них, потому что тоже хотим стать близкими к Богу. 

«Мы живем в страшную и духовно опасную эпоху. Страшную не только ненавистью, разделением, кровью. Страшна она, прежде всего, усиливающимся восстанием против Бога и Его Царства», - эти пророческие слова принадлежат о. Александру Шмеману (А. Шмеман. «Евхаристия»). Восстал против Бога не антихрист, не тиран, восстал простой человек, который своей посредственностью, обыденностью стал мерой вещей, вытеснив Бога на обочину жизни.

Все - и Запад, и Восток - заняты политикой, психологией, экономикой, тендерными проблемами, идеологиями и многим другим, забыв главное, на чём стоит мир, - христианские ценности. Эти заботы не обошли даже церковь - проблемы женского священства, венчания однополых, возврат церковного имущества, икон, храмов, провозглашаемые ради всеобщего мира, занимают умы христиан.

Но разве Господь принес нам этот мир? Его Царство начинается с выхода из этого мира, грешного и прелюбодейного, с восхождения к Трапезе Господней - вот истинное призвание Церкви в этом мире, этим жила с древности Церковь. Евхаристия - это, прежде всего, таинство собрания: «нас же всех, от единого Хлеба и Чаши причащающихся соедини друг ко другу во единого Духа причастие». Причастие стало делом в высшей степени индивидуалистическим, как и вообще разговор о вере, о Боге. Любимые слова современного человека, считающего себя верующим: «Вера - это моё интимное дело», - или: «У каждого свой путь к Богу». Как-то забывается, что мы «род избранный, царственное священство, народ святый». Избранные - это те, кто ответил на призыв, обращенный ко всем, ответил тем, что сам избрал единственное на потребу, понял и знает, что Евхаристия - не одно из таинств, а главное дело христиан, заповеданное Церкви. Главное дело того, кто осознаёт, что именно в единстве, в собрании нашем в Церкви мы являем Тело Его.

И вот перед нами это событие, явленное в материале: рельеф «Тайная вечеря», созданный скульптором Сергеем Антоновым в 2010 году и находящийся в частной коллекции. Изображено собрание учеников, самых близких. Им первым Он открывает Свою тайну, Своё ближайшее будущее. Поняли ли они хоть что-нибудь? Они сидят, тесно сгрудившись, прижавшись друг к другу, вокруг полукруглого стола, образуя как бы подкову. Ритм их рук, пальцев, прядей волос, складок одежд передаёт их состояние растерянности, страха, тревоги - то состояние, которое так близко современному человеку, хотя они сидят с Сыном Божиим за одним столом. Они ничего не понимают, услышали только, что среди них есть предатель. Кажется, видишь их жесты, пожатия плечами, недоуменные покачивания головами, которые выражают извечное иудейское сомнение. Только Иуда, трезвый «прагматик», понимает, о чем идет речь и поэтому почти простирается на столе, протянув обе руки к блюду. Его поза являет собой столько противоречивых чувств, что трудно их описать: тут и страх быть узнанным, желание спрятать лицо, тут и присущая ему жадность, но кажется, тут уже есть и раскаяние. Диагональ, созданная его руками, делит стол на две части. Он уже выпал из этой семьи, он пал в прямом и переносном смысле. И только Христос печально спокоен. Он благословляет трапезу и, одновременно, дает согласие на грядущее испытание, на крест.

Палаты и велум, полочка с посудой там, где на престоле располагается мощевик, говорят о том, что все это происходит еще в земной, сионской горнице, что жертва еще не принесена, хотя это событие таинственным образом уже Евхаристия.

Два светильника у подножия стола придают событию особую торжественность. Полуовальная ниша, в которой происходит Вечеря, образована двумя палатами и велумом над ними, говорящим, что Трапеза совершается внутри, в интерьере. Эта ниша над головой Спасителя разрывается - Он присутствует в сионской горнице еще во времени, но уже скоро будет вознесен на небо.

Перед нами воплощенное в камне Евхаристическое собрание, т.е. Церковь. Церковь тоже существует и во времени, и вне его, в вечности. Время создано Господом, и к нему тоже относятся слова: «И увидел Бог, что это хорошо». Но хотя в нем отражено и наше падение, именно в нем торжествует смерть, но именно в нем совершается и Воскресение, даровавшее нам бессмертие.

И вот перед нами другая, надмирная Литургия, совершаемая в Новом времени, где апостолы и мы вслед за ними восходим ко Христу. Это символическое событие, которое, казалось бы, не может быть адекватно выражено языком мира сего, чувственным, тем не менее, удалось сделать Ирине Зарон в ее стенных росписях двух алтарных преград Андреевского монастыря - правом, посвященном Андрею Первозванному, и левом - Андрею Стратилату. Здесь ощущаешь, что Литургия совершается постоянно, вне времени и места. Здесь мы воочию видим, что Церковь не вне нас, а мы ее составляем - мы во Христе, и Он в нас.

«Символ» по-гречески означает «соединяю», и Церковь призвана это назначение осуществить. Сюжет Ирины Зарон - тоже причащение апостолов. Обычно это

изображение помещают в сень над Царскими вратами. У Ирины это две стенных росписи на алтарной преграде боковых приделов. Апостолы восходят ко Христу, как бы притягиваемые к Нему незримой силой. Их пронизывает Дух Святой, то состояние, к которому призваны мы все в церкви. Ясно ощущаешь, что они все разные, с разными характерами, одно тело, одна плоть друг с другом и с Ним. Времени нет, вернее, есть иное, новое время. Это уже та Литургия, которая совершается постоянно, вне времени и вне места, там, на Престоле горней славы.

Апостолы пребывают как бы в молитвенном танце, они парят в пространстве. Ритм их движений так ясен, что кажется, его можно читать.

В левом приделе, посвященном Андрею Стратилату, Христос возвышается под Сенью и как бы парит над ней. Он протягивает руку Петру, и тот, схватив ее обеими руками, прижимается к ней лицом, и, кажется, слышишь слова: «Пётр, любишь ли ты Меня?» И их взаимная любовь изливается почти зримым потоком. Андрей, сдержанный и несколько суровый, следует за Петром, протянув обе руки, как бы готовый подхватить того, если он не выдержит напряжения и упадет. Далее Лука приглашает Варфоломея и Якова, будто спрашивающих: «Где же нам искать глаголы вечной жизни?» И Лука плавным и властным жестом указывает им путь. Замыкает шествие Филипп.

В правом приделе Господь, так же парящий над престолом под Сенью, причащает апостолов Кровью. И, кажется, видишь, как Она переливается в чашу, из которой пьет Павел. Павел не смеет взять чашу даже в прикровенные руки, пьет из рук Спасителя. Лик его - само потрясение. Рука Христа в красно-коричневом хитоне кажется струей крови, вливающейся в Павла и переполняющей его. Следующий за ним Матфей с готовностью протягивает руки, чтобы вслед за Павлом принять чашу. Далее Марк устремляется вперед в резком, нетерпеливом движении. Иоанн, изображенный юным, какими все будут в Царствии Небесном, идет, несколько робко оглядываясь на Симона Зилота, как бы ища у него поддержки. Завершает шествие в этой сцене Фома, весь вид которого и вся поза выражают сомнение в происходящем, но, тем не менее, он идет вместе со всеми. Всех апостолов заливает нетварный свет, ложащийся золотистыми бликами на их лики, руки, складки одежды.

Они кажутся едиными с пространственной средой, они одной с ней природы, они тоже сотканы из света, и только лики их кажутся выплавленными из меди.

Сам Христос уже в Вечности, но на Его лике видны следы страданий, скорби. Он скорбит о них и о всех нас, принимая и, одновременно, благословляя их. Весь колорит фресок золотисто-серебряный. Все апостолы кажутся сгустками света, складки их хитонов колеблемы дуновением «хлада тонка», и мы, предстоящие и молящиеся, наполняемся «веянием тихого ветра», в котором приходит Дух Святой и который преображает скучную повседневность в сияющее пространство восьмого дня, дня осуществления Церковью своей полноты, то есть Дня Господня. Этот день не состоит в связи со временем, он не один из дней седмицы.

Вот, как пишет о нем бл. Августин: «День, который был первым, будет и восьмым, чтобы первая жизнь уже не была отнята, но сделана вечной». А Василий Великий говорит так: «День Господень велик и славен. Писание знает этот день без вечера, без другого дня, без конца. Он вне седмеричного времени. Седмица состоит в последовательности дней, день восьмой не имеет другого за собой, он - окончательный».

Теперь ученики ясно видят и понимают, кому поклониться они идут, кто Он, отдавший за них жизнь. Над их головами колышимый тем же «тихим ветром» велум выглядит, как протянутый из времени указатель пути.

Обе росписи выполнены легко, прозрачно. Тончащие оттенки золотистого, палевого, серебристо-серого цвета переливаются, как перламутр. Золотистая гамма росписей удачно связана с деревянным потолком и вырезанным Сергеем Антоновым распятием в правом приделе.

Ничто не мешает, и все изображенное искусством художника на стенах помогает нам, молящимся, понять, что Божественная Литургия, исполненная антиномий, охватывающая в одном моменте и прошлое, и настоящее, и будущее, Литургия, где Христос - и Приносящий, и Приносимый, - есть жертва нашей благодарности Богу за все Его благодеяния.

С одной стороны, Библия - сложившийся канон священных книг иудеев и христиан, тот «камертон», по которому обе традиции привыкли сверять себя. С другой стороны, мысль человечества не стоит на месте, но имеет свою историю, где развивается, меняет   акценты, угол зрения - в том числе и на саму Библию.

Цель данных лекций - помочь научиться не бояться этих изменений, увидеть в них не «посягательство на основы», но свидетельство того, что Библия живет в истории, что ее смыслы и, в конечном счете, сам вопрос о том Боге, о Котором она свидетельствует, по-прежнему не оставляют человеческий разум равнодушным.  

Характеризуя общую интенцию своего курса, я бы определил его как спор с Паскалем, в свое время противопоставившим «Бога Авраама, Исаака и Иакова» «Богу философов». Скорее я разделяю пафос Пауля Тиллиха, уже в ХХ веке вопреки Паскалю утверждавшего: это - один и тот же Бог. Философ или просто человек философского склада ума - странное существо, которое ставит неудобные вопросы, которое не удовлетворяется традиционной аргументацией по типу «ибо сказано». Означает ли это, что такой человек обречен иметь «какого-то своего» Бога или не иметь Бога вообще? Предполагает ли вера наличие «закрытых» вопросов? Ведь, в конце концов, разве сама мысль христианства статична, разве ее понятия, главные из которых укоренены в Новом Завете, не претерпевали дальнейшего переосмысления? Взять историю таких новозаветных терминов, как «благодать», «оправдание», «искупление» и др. - о них впору писать книгу под названием «Необычайные приключения слов в богословии». Крайне важным для нас будет еще одно ключевое библейское понятие - «откровение» и история размышлений о том, что это такое и как оно вообще возможно. И, конечно, важнейшая для нас часть истории мысли состоит в осмыслении новозаветного свидетельства об Иисусе Христе - свидетельства, которое изменило и саму эту мысль, и весь мир.

Как уже, наверное, можно теперь понять, данный курс - не катехизис и не лекции по «школьному» догматическому богословию, и уж, конечно, не конфессиональная апологетика. Вряд ли стоит требовать от него одного, второго или третьего - это просто попытка думать и приглашение думать. Вряд ли стоит ожидать от него окончательных ответов, а вот если он поставит на новом уровне вопросы - это будет нашей общей удачей.

О преподавателе

Дмитрий Борисович Матвеев, родился в 1964 г. в Москве.

Кандидат технических наук (Московский институт стали и сплавов, 1992), магистр богословия (Свято-Филаретовский православно-христианский институт, 2008). С 2006 по 2010 гг. был внештатным обозревателем прессы в журнале «Континент» (философская, социологическая и политологическая мысль). Публиковался в журналах «Континент», «Страницы», «Христианос», «Истина и жизнь», в газетах «НГ-Религии» и «Кифа». Также продолжает работать в области рентгеновских приборов и технологий неразрушающего контроля. Области интересов - богословие, философия, литература, музыка, компьютерное программирование.

Елена Михайловна Сморгунова - специалист в области исследований древних славянских рукописей, полиглот, автор нового комментированного перевода малых пророков.

Удивительный дар Елены Михайловны как педагога - способность заинтересовать даже далекого от филологии человека отнюдь не простыми языками, дать почувствовать любовь к языкам, культуре.

                               Колледж       «НАСЛЕДИЕ»

ПРОГРАММА "Библейская археология"

Автор-составитель  Е.М. Сморгунова

Библейская археология как область библейской науки, воссоздающая по древним памятникам среду, где возникла Библия и совершались события Священной истории.

Курс предполагает знание слушателями текста Библии и рассчитан на подготовку к углубленному чтению и толкованию.

Рассматриваются общие вопросы истории Святой земли, исторический процесс на этой важнейшей территории человеческой ойкумены и конкретные представления о жизни, природе, обычаях Палестины и населяющих ее народов. Предполагается, что результаты таких рассмотрений могут помочь в уяснении смысла библейских книг, в реконструкции исторического фона их создания - к чему призывал своих слушателей Иоанн Златоуст: представлять живую обстановку, в которой происходили события Писания, картины мест, которые были колыбелью Святой истории.

На географических картах слушатели учатся видеть историю народа, его передвижения во времени и в пространстве, соединять в текстах место и время.

Достижения археологических исследований разбираются в соотношении с письменными источниками, прежде всего со Свящ. Писанием, выявляя высокую информативность любых раскопок в Палестине для всех периодов развития.

Программа опирается на Библейские тексты и привлекает другие исторические источники: надписи, хроники, Агаду, Мидраши, произведения Иосифа Флавия, труды современных библеистов.

Курсу предшествует знакомство слушателей с основами древнееврейского и греческого языков.

Содержание курса

1. Понятие библейской археологии - узкое и широкое значение термина. Географическое положение Палестины: величина, границы, области Палестины, рельеф. Основные города. География и археология. Главнейшие археологические раскопки: Иерихон, Мегиддо, Эбла, Хеврон, Гезер, Лахим. Новые археологические открытия: Мари, Мареша, Эль-Амарна, Кумран.
2. Ханаан до прихода иудеев.
3. История расселения еврейских племен по языковым данным. Отражение в Библии древних диалектных различий (Суд.12, 6).
4. Языковой мир Библии - ветхозаветный (диалектное членение) и новозаветный период (древнееврейский, иврит, арамейский, греческий языки). Языковые и стилистические особенности древнейших частей Ветхо­го Завета.
5. Письменность. Особенности семитского письма.
6. Древний пантеон и складывание обрядов.
7. Племена, еврейские колена, семейное устройство, система родства.
8. Материальная культура библейского периода. Ремесла и торговля.
9. Древний Календарь. Летосчисление. Система еврейского календаря. Соотношение дат еврейского и григорианского календаря.
10. Главные библейские истори­ческие и годичные праздники. Суббота и ее символическое значение. Паломнические праздники: Песах, Суккот, Шавуот.
11. Кумранские рукописи, или Свитки Мертвого моря. История открытия и значение находок. Состав рукописей и датировка ос­новных списков. Археология Хирбет Кумрана и устройство кум­ранской общины. Отражение в кумранских рукописях ран­нехристианской идеологии. Кумранские рукописи и Новый Завет.
12. Знакомство с Агадой и Галахой.
13. Библейская археология Нового Завета.
14. Иерусалим в русской культуре: архитектурные и литературные аналогии. Москва и Иерусалим.
15. История Библейской Археологии. Сбор имен библейских местностей. Библейская метрология.
16. Научное изучение Востока. Русские путешественники в Святую Землю.
17. Европейские школы разработки истории древнего Израиля.
18. Палестинские общества. Православное Палестинское Общество. Новейшие раскопки и эпиграфические открытия.

Литература обязательная:

• Новый Завет. В русском переводе с параллельными места­ми и приложением. Брюссель: Жизнь с Богом. - Прил.: разд. V "О Библейской археологии".
• Николай Мерперт. Очерки археологии Библейских стран. М.: ББИ, 2000.
  3. М., 2002.
• Амусин И.Д. Рукописи Мертвого моря. М., 1960.
• Амусин И.Д. Кум­ранская община. М., 1994.
• Агада. Сказания, притчи, изречения Талмуда и Мидра­шей. Ч. 1, 2. 1989.

Литература дополнительная:

1. Эмануэл Тов. Текстология Ветхого Завета. Пер. М.: ББИ, 2001.
2. Краткая еврейская энциклопедия. Т. 2. Иерусалим, 1982. Статьи: «Иерусалим», «Иврит язык».
3. История еврейского народа. Изд. т-ва Миръ. М., 1914
4. Иосиф Флавий. Иудейская война. Книги 5-7.
5. Мартин Гилберт. Атлас по истории еврейского народа. 3 изд., 1994.
6. Эрик Нюстрем. Библейский энциклопедический словарь. Пер. со шведск. Торонто, 1989.
7. Ковалев С.И., Кубланов М.М. Находки в Иудейской пустыне. Открытия в районе Мертвого моря и вопрос о происхож­дении христианства. М., 1960. 
8. Старкова К.Б.Устав для всего общества Израиля в ко­нечные дни. // Палестинский сборник. 1959, вып. 4(67). 
9. Иерусалим в русской культуре. Сост. А.Баталов, А.Лидов. М.: Наука, 1994

Тематический план курса

Раздел 1.

Тема 1.1 Общее введение в изучение библейской археологии.

Тема 1.2 Понятие термина «библейская археология».

Тема 1.3 География.

Раздел 2.

Тема 2.1 История библейской археологии.

Тема 2.2 Старая БА - систематизация данных Писания

Тема 2.3 Новая БА - раскопки на Востоке.

Тема 2.4. Раскопки Иерихона

Тема 2.5 Хеврон, Гезер, Мегиддо

Тема 2.6 Эбла и ее феномен. Новые находки: Мареша.

Тема 2.7. Масада и ее история

Раздел 3

Тема 3.1 Письмо, писец, письменность.

Тема 3.2 Особенности еврейского алфавита и системы письма.

Раздел 4

Тема 4.1 Дом, жилище

Тема 4.2 Дорога, пути.

Тема 4.3 Вода, дождь.

Тема 4.4 Пустыня

Тема 4.5 Растительность, деревья

Тема 4.6 Соль и ее семантика. Соленое - Мертвое море.

Раздел 5

Тема 5.1 Календарь

Тема 5.2 Система евр. календаря

Тема 5.3 Годовые праздники

Тема 5.4 Четыре новых года.

Тема 5.5 Ту-би-шват

Тема 5.6 Лаг-ба-омер

Раздел 6

Тема 6.1 Праздники внутри годового цикла :

Тема 6.2 Новый год

Тема 6.3 Судный день

Тема 6.4 Ханука и Пурим

Тема 6.5 Песах, значение и история

Раздел 7

Тема 7.1 Суббота

Тема 7.2 Семантика субботы

Тема 7.3 Обряды субботы

Тема 7.4 Поэтика субботы

Раздел 8

Тема 8.1 Кумранские находки

Тема 8.2 Рукописи Мертвого моря

Тема 8.3 Кумран и Новый Завет

Раздел 9

Тема 9.1 Возрождение языка

Темы для самостоятельных сообщений слушателей на занятиях:

1. Представление о Субботе в ранневизайнтийской полемической литературе. Суббота - это не отдых, но воспоминание о Создателе.

2 . Св.Иероним в Вифлееме.

3. Буквы еврейского алфавита в их символическом смысле.

4. Храм.

5. Авраам и его имя.

6. Иерусалим.

7. Вавилон.

Вопросы для контрольного, зачетного занятия:

Библейская археология в широком и в узком значении термина.

Календарь Ветхого Завета. Система еврейского календаря.

Суббота, обряды субботы.

Праздники еврейского календаря: Песах. Рош ха-шаша. Четыре новых года еврейского календаря. Пурим. Ханука. Сельскохозяйственные праздники внутри года.

Паломнические праздники. Исторические праздники.

Имена библейских местностей. География библейских мест.

Раскопки: Иерихон, Масада, Мегиддо.

История и археология вокруг Мертвого моря.

А.Б. Сомов, выпускник Принстона, докторант амстердамского университета Врие, сотрудник Института перевода Библии (Москва)

Читаемые курсы:

• Ветхозаветные корни Нагорной проповеди,
• Соборные послания,
• Иудаизм межзаветного периода 

Анонс открытого курса "Иудаизм межзаветного периода"

Как менялся иудаизм в период, начинающийся возвращением из Вавилонского плена, и до разрушения Храма? Каковы были партии и течения внутри иудаизма, согласно новейшим научным исследованиям? Во что верили люди накануне пришествия Господа нашего Иисуса? Как это повлияло на верования, отраженные в Новом Завете? (изучаем второканонические книги и апокрифы - Книги Маккавеев, 1 Енох, Книга Юбилеев, Кумранские тексты и др.) Основная литература по курсу: учебник: Джеймс Вандеркам, Введение в ранний иудаизм. М.: ББИ, 2011.

Илья Яковлевич Гриц - основатель колледжа "Наследие".

Будучи прекрасно осведомленным о новых тенденциях в библейской критике, Илья Яковлевич сам придерживается традиционного подхода (так, например, книга прор. Исайи рассматривается им как написанная одним автором). Его курсы отличаются тем, что он избирательно привлекает и материалы иудейской экзегетической традиции, и использует свой многолетний опыт преподавателя углубленных курсов (например, семестр - на книгу Товита). 

Читаемые курсы:

• Введение в Ветхий Завет
• Введение в Пятикнижие
• Введение в корпус Пророков

Анонс открытого курса по медленному чтению

Курс медленного чтения предполагает работу с одной из библейских книг (слушатели определяют вместе с лектором, какую книгу читать). Книга читается на протяжении года, существует несколько кругов чтения - от комментированного чтения к проблемному исследованию.

Образование: Университет дружбы народов (историко-филологический факультет), специализация по сравнительно-историческому языкознанию (индо-европейскому и семитскому), структурной лингвистике, семиотике, сравнительной мифологии. Стажировка (годичная) в Институте исследований иудаизма Ратисбон (специальность иудаика) и Иерусалимской библейско-археологической школе (библеистика).

Книги и статьи:

• «От Бытия до Апокалипсиса», Москва, Общедоступный православный университет, основанный протоиереем Александром Менем, 1994
• «Бытие (в помощь изучающим Священное Писание)» (серия «Великопостные чтения Русской православной церкви»), Москва, Общество друзей Священного Писания, 1999
• «Книга пророка Исайи (в помощь изучающим Священное Писание)» (серия «Великопостные чтения Русской православной церкви»), Москва, Общество друзей Священного Писания, 2000
• «К вопросу о взаимосвязи между священным именем и теофанией» в «Церковь и время», № 3 (28), Москва, 2004
• «О значении Торы для христианской жизни» в «Актуальная библеистика», вып. 1, Киров, 2011
• «Тора: пространство правовое и пространство духовное» в сб. «Философия права Пятикнижия», Москва, ЛУМ, 2012, ISBN 978-5-9903067-4-5
• «Библейское отношение к смерти» в «Христианос», вып. XVI, Рига, 2007
• «Благая весть и живая Тора» в «Христианос», вып. XXI, Рига, 2012

Курс: цель курса «Историко-культурный контекст Библии» -- ознакомление студентов с той средой, внутри которой происходило формирование текста библейских книг. Имеется в виду контекст как ближайший, связанный с непосредственной историей тех или иных групп текстов, так и более отдаленный, вплоть до возможных влияний на складывающуюся или уже сложившуюся традицию со стороны сопредельных культур. Такое ознакомление необходимо для адекватного восприятия изучаемых студентами в других курсах конкретных библейских книг, позволяя им лучше представить себе и понять как предполагаемых авторов этих книг, так и их читателей и слушателей. Учитывая конкретно-исторический характер библейского свидетельства, такое изучение представляется насущной необходимостью не только с академической, но и с духовно-практической точки зрения.

Когда мы собираемся прийти к детям и начать с ними говорить о Библии, мы должны подумать, какие должны быть условия, чтобы нам осмелиться это сделать? Что нужно от нас? Какие должны быть требования к преподавателю? Не внешние требования -- наличие диплома, коммуникабельность, опрятный вид и прочее, а внутренние требования, которые мы должны предъявить к себе сами. Каким должен быть педагог, чтобы иметь право прийти к детям и начать говорить с ними о Писании?

Разумеется, педагог должен быть верующим, иметь любовь к Богу и детям. Не быть занудой, а то можно рассказать детям Библию так, что они уже никогда не захотят ее читать. Надо быть смиренным перед самим Писанием, ибо Оно настолько больше каждого из нас, независимо от возраста, церковного опыта и прочего, что перед Ним мы все малые дети, по крайней мере, должны быть ими, поскольку именно к этому нас призывает Сам Господь. С этим же связана и открытость, в первую очередь, открытость Духу Святому, и готовность услышать Его через детей, то есть способность у них учиться. Честность -- также очень важное условие, без которого и помышлять даже нечего о возможности нести Библию детям. Я имею в виду внутреннюю честность, когда не стыдно признаться, что что-то в Писании ты сам еще не понимаешь или понимаешь пока еще очень мало. Любовь к Писанию -- еще одно необхо¬димое предваряющее условие. Она проявляется не только на словах, но иногда в очень кон¬кретных вещах. Если текст Библии, например, грязный или залит чаем, то это уже о многом говорит. Такого человека я бы не подпустил нести детям Библию. Другой признак, уже вну¬тренний: очень важно, молится ли человек, прежде чем открыть Библию, начать читать Писание. Любовь к Писанию, если она есть, всегда видна.

Самое главное -- это понимание цели: для чего мы начинаем говорить детям о Писании? Что мы хотим: научить детей сумме знаний? Чтобы они знали наизусть имена всех патриар¬хов или имена двенадцати апостолов? События священной истории в хронологическом поряд¬ке? Это очень соблазнительно, так как легко проверяется: выучил -- не выучил! И тогда можно оценивать их усилия, например, по при¬вычной пятибалльной шкале и не идти дальше этого...

Все качества, о которых я упоминал выше, необходимы для того, что посметь подойти к детям с разговором о Писании, но еще совер¬шенно недостаточны. Сейчас же речь пойдет об очень важной и довольно редко называемой вещи, об УДИВЛЕНИИ, без которого совершен¬но невозможно никому ничего преподавать. Любить можно только то, что хотя бы немного известно. Удивление -- это начало любви и необходимейшее условие для начала передачи знаний.

Начнем с очень простых вещей. Для верую¬щего человека естественно признание, что Писание, это то, что больше меня. Гораздо больше, неизмеримо больше. Если человек думает, что он уже знает все Писание -- это уже конец, верный признак духовного омертвения. Такого надо немедленно выгонять из препода¬вателей.

Писание -- это слово Божие, которым Гос¬подь нам говорит каждый день. И если мы бу¬дем читать только один стих, каждый день он будет для нас новым. Если это встреча нашего сердца со словом Божиим, то это всегда будет обновление нашего сердца, нашей жизни. Но мы должны ХОТЕТЬ этого обновления, поэтому надо открыть свое сердце этому слову, уди¬виться ему.

Самое страшное для преподавателя Писа¬ния -- это привычка. «Я этот текст знаю, много раз его читал, все о нем поразмышлял, ничего нового в нем для меня нет!» Это -- конец всему. Но от этого никто не застрахован. Такое духовное омертвение может случиться решительно с каждым.

Чтобы этого не произошло, в наших молитвах мы должны просить о даре удивления. Просить того, чтобы мы были способны удивиться этому слову Писания, которое, возможно, уже много лет знаем наизусть. Если Господь откроет сердце и эту строчку я прочту как в первый раз, удивлюсь ей, то в таком состоянии можно идти преподавать. Если я удивляюсь: она необычна, я ее не понимаю, совер¬шенно ее не вмещаю -- вот в таком состоянии можно идти к детям или к взрослым. Перефразируя известные слова С.Я.Маршака можно сказать, что Библию детям надо преподавать также как взрослым, только лучше. А главное -- еще честнее. Взрослым-то можно немного приукрасить; детям -- нельзя. Детям врать никогда нельзя.

Удивление -- это возможность поделиться с детьми тем, что только что пережил сам: «Вы только посмотрите, оказывается здесь написано вот это! Оказывается, вот почему этот герой сказал такие слова (или сделал то-то)!» Знание рождается из удивления. Можно даже больше сказать: из удивления может родиться благодарение.

Мы хотим научить детей видеть то, что они не видели, иметь открытые глаза и благодарить за все. И хотим, чтобы благодарение шло не из головы. Ведь очень легко выучить формулы благодарности. Дети -- народ очень умный, хитрый. Нередко они умнее нас: они произносят все эти формулы с легкостью. Но если мы хотим, чтобы благодарение шло у них (и у нас!) из сердца, ему должно предшествовать удивление. «Подумать только! Оказывается, Иисус сказал вот так!» Или: «Как удивительно поступили три отрока в книге Даниила!». Если дети удивятся, то они смогут поблагодарить и так, что обычно после этого у взрослых потекут слезы. Если благодарение истекает из чистого сердца, оно искренне и честно.

Иногда встречаешь таких людей, которым еще совсем мало лет, но они уже совсем ничему не удивляются. Такой тип людей встреча¬ется и в церкви. За границей их обычно называют «Russian babushka». Это не половой и не возрастной признак, но тип человека, который все видел, все слышал и ничему не удивляется.

Это может быть и молодой человек, и юноша, -- все равно это Russian babushka, если он уже все знает, и у него есть ответы на все вопросы. И удивить его уже невозможно. Разумеется, слово Russian тоже не имеет этнического значения, это не национальный признак, но признак типажа. Таких людей можно встретить в любой стране, в любом народе. И такие люди встречаются среди детей.

Главный же вопрос состоит в следующем: как же нам самим удивиться? Но только не изображая удивления, а честно?

Есть мнение, что удивление совершенно не зависит от наших усилий и равнозначно чуду. В этом есть большая правда: удивление есть дар! Его надо просить также, как любовь или радость, и совсем не знаешь, как это приходит.

Но посмотрим на маленьких детей: чему они удивляются? Всему! Потому что все для них новое. Если внимательно смотреть вокруг, смотреть на этот мир, на людей, тогда все равно, сколько тебе лет, -- все кругом новое!

Призыв Иисуса «будьте как дети» не означает, что нам не надо ничего не знать, ведь дети мало что знают! Это не значит, что надо перестать различать добро и зло, как это происходит с реальными детьми. Это значит, что надо посмотреть на этот мир, как в первый раз, как смотрят на него дети, то есть удивиться.

Удивление -- это, конечно, дар, он дается Господом. Но этот дар Его -- встречный, он является как бы Его ответом на наши внутренние усилия, которые не бесплодны. Смысл же этих усилий состоит в том, что надо перестать все оценивать.

Чтобы по-настоящему удивиться, мало перестать оценивать все вокруг себя. Надо перестать оценивать и самого себя. По-видимому, для нас это труднее всего. Ведь каждый из нас знает, кто же он есть «на самом деле», знает «цену себе». И уйти от этого нам очень трудно, иногда кажется, что просто невозможно.

Но требуются честность и мужество, чтобы признать, что, пока мы не перестанем смотреть на все вокруг себя через себя -- «любимых» или «ненавистных», мы будем видеть всегда и везде только самих себя. И удивиться этому будет также очень трудно, и еще труднее будет принять этот мир, эту строку Писания как дар Божий. На языке самого Писания эта оценка называется словом «суд». Судить мир значит оценивать его. Судящий человек совсем не близок удивлению.

Тайну этой неутомимости хорошо знал и св. апостол Павел, который писал об этом так: «Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы или как судят другие люди; я и сам не сужу о себе» (1 Кор. 4:3). В иных устах такие слова могут прозвучать как дерзость, но здесь сокрыта тайна умаления.

С удивившегося человека легко спадают всякие привычные маски: он о них забывает в самом акте удивления. А если не забывает, то это значит, что не было настоящего, глубокого удивления. Когда в цирке зрители удивляются представлению, мастерству артистов, то с них спадают все маски, и они ведут себя как дети -- смеются, плачут, переживают, машут руками... Удивленный человек -- всегда красивый человек.

Но вернемся к детям. Маленькие дети себя не оценивают. Не в этом ли тайна их постоянного удивления? Они воспринимают весь этот мир, включая сказки, стихи и прочее, не через себя. Они могут увидеть, например, самый обычный (с нашей точки зрения) воздушный шар и удивиться ему так, что остановится дыхание. Как маленький ребенок принимает этот воздушный шар, так надо и нам научиться принимать слово Божие.

Почему же мы столь редко воспринимаем мир, людей, Писание именно так? Причина, или одна из причин этого -- страх. Страшно посмотреть на мир без штор, без привычных оценочных фильтров. Для многих снять все это с себя -- все равно, что обнажиться, остаться без кожи, а это страшно. Стоит ли говорить, что это не страх Божий, но страх ложный?

У замечательного поэта Наума Коржавина есть поразительная строка:

Счастлив, кто падает вниз головой,

Мир для него, хоть на миг, но иной!

Иной -- потому что непривычный. Сорвались привычные оценочные фильтры восприятия этого мира -- возникло удивление! Коржавин пишет об этом как о счастье, и он совершенно прав. Получить дар удивления -- это настоящее счастье.

В человеке удивившемся может произрасти плод: может родиться желание поделиться этим удивлением. Это совершенно естественное желание, столь же понятное, как и жела¬ние поделиться с другими, близкими тебе людьми, красотой природы или стихотворения и любой другой красотой, которая удивила нас.

Вот только в таком состоянии можно идти к детям или взрослым и преподавать Библию, преподавать не только Писание, но географию, математику, историю, музыку и вообще все на свете.

Что же еще может родиться из удивления? Видение красоты и ощущение красоты. Это еще один плод, и очень важный. И это то, что бы мы хотели передать детям: видеть красоту вокруг себя. В том числе, красоту слова Писания.

Надо передать желание сделать что-то, сдвинуть с места. Сейчас все больше и больше появляется людей, которые готовы рассуждать о чем-либо, возмущаться или радоваться чему- то, но не имеют никакого желания что-то сделать. Еще один плод удивления -- возможность поступка. Удивление как побуждение к поступку очень эффективно, хотя гарантий, что он обязательно произойдет, разумеется, нет.

Из удивления как сопереживания может родиться понимание другого, ощущение близкой, братской связи с другим человеком. Если это дерево, этот цветок, этот стих Писания удивили меня и еще какого-то человека, то мы становимся друг другу гораздо ближе. Нас удивляют одинаковые вещи: картины, поступки, стихи.... Основой для родства душ тоже может быть удивление. Если мы не удивимся другому человеку, нам будет трудно увидеть в нем личность. Чужой, еще недавно совсем незнакомый человек, становится мне ближе и роднее, и особенно в том случае, если мы вместе удивились словам Библии.

В конце концов, все мы, как когда-то и апостолы, были, каждый в свое время, удивлены человеком Иисусом и увидели в Нем 

Сына Божия. И это стало основой для такого нашего родства, которое принято называть Церковью.

Итак, может возникнуть целая философия удивления. Удивление как основа познания, например. Все великие открытия начинались с удивления. Кто-то один вдруг удивляется привычному, обыденному, видит его как в первый раз, как в первый день творения.

Теряя дар удивления, мы, как это ни страшно сказать, расчеловечиваемся. Самые страшные люди -- это люди, которые ничему не удивляются. С ними невозможно ни разговаривать, ни молиться вместе, ни читать Писание. Это самые трудные для общения люди.

Когда с этим удивлением мы придем к детям, то окажется, что его одного мало. Нужны еще и знания. Но приобретаются они проще и легче, чем удивление. Удивление -- это качество духовное, над ним надо непрерывно трудиться, причем самим, а это совсем непросто. Получить знания можно из книг, из справочников, от опытных учителей, так как кто-то потрудился уже до нас и за нас. Над знанием надо систематически и постоянно трудиться, лучше в школах, и предела здесь, конечно, быть не может. Это общие требования, относящиеся ко всем предметам. Особенность же Писания состоит в том, что изучать его надо каждый день, ибо, если оставляешь его, знание тут же уходит.

Чтобы преподавать Писание, что-то рассказывать о нем, нам самим надо изучать его постоянно. В конце концов, мы хотим передать ребенку не сумму знаний о Библии, а научить его путешествовать по Писанию, чтобы потом он сам мог путешествовать по жизни с Писанием. Это и называется исследованием, изуче¬нием. На каком уровне путешествовать -- между двумя словами, между двумя стихами, между двумя книгами, наконец, между двумя Заветами -- это уже вопрос возраста, интереса и знаний.

Как это сделать -- научить детей путешествовать рассказом, игрой, сказкой -- отдельный вопрос, выходящий за рамки этих размышлений.

Тема удивления по отношению к Библии бесконечна. Надо удивиться самим и потом помочь удивиться другим, удивиться невероятной близости евангельского мира и, одновременно, столь же невероятной отдаленности. Надо удивиться нашей неспособности бегать по всем соседям в нашем подъезде и радовать их тем, что мы нашли потерянную в прошлом году пятисотрублевую купюру. И можно удивиться тому, как понятен нам и близок поступок солидного человека Закхея, который удивился Иисусу так, что забыл о своей важности и значительности и полез на дерево.

И кто знает, может быть Господь и выбрал среди множества людей Себе в ученики тех, кто был способен более других удивиться Ему Самому. Не потому ли эти Двенадцать услышали Его так, что оказались в состоянии удивиться и передать это свое удивление всему остальному миру? - See more at: http://web.archive.org/web/20150219011209/http://nasledie-college.ru/udivlenie-kak-osnova-prepodavaniya#sthash.TsmByuQ0.dpuf

Вы можете ознакомиться с лекциями наших преподавателей на портале Предание:

Иерей Антоний Лакирев 
И.Я. Гриц
Л.Н. Ратнер
В.В. Сорокин
В.С. Стрелов

Выступления наших преподавателей и друзей Колледжа на Библейских чтениях Памяти о. Александра Меня

Для учащихся Колледжа доступны дополнительные материалы после регистрации.